Евгений Чичваркин: «Европейцы — конченые социалисты, но в Россию я не вернусь»

В очередном выпуске «Русские норм!» Елизавета Осетинская расспросила Евгения Чичваркина о его новом бизнесе в Лондоне и узнала, почему возвращаться в Россию он не намерен.

Предприниматель рассказал о своем ресторане, открывающемся в Лондоне с известнейшим шефом Олли Дабу. Говоря о нескольких годах и десятках тысяч фунтов, ушедших на то чтобы привести помещение для ресторана в идеальное состояние, он поясняет, что деньги брал из открытого несколько лет назад винного проекта:

— Когда бизнес начал окупаться, мы (Чичваркин и его бывший партнер по «Евросети» Тимур Артемьев) начали вкладывать уже сюда. Я же не идиот, владеть чем-то и ничего не менять, если не дает прибыли. В «Евросети» было несколько лет убытков, но мы понимали, что в итоге капитализация растет быстрее, чем генерируются убытки. Это не так сложно посчитать. Это надо иметь определенную волю, какой-то интеллект и маленький калькулятор.

При этом Чичваркин признается, что никогда не получал от бизнеса суммы около $350 млн, даже на двоих, a то, что в The Guardian его называют billionaire, поясняет так:

Ну, может, они в рублях считают. Я практически нищеброд.

Основание нового бизнеса (винный магазин и ресторан) предприниматель поясняет чисто финансовыми интересами.

Для денег все. Смешной вопрос [задают]: магазин красивый, а для денег будет чего-нибудь? Чем-нибудь нормальным будешь заниматься? Это очень смешно. [Не верят] люди, включая местную налоговую, которая, наверное, 13 проверок провела с начала [работы магазина]… У нас огромный возврат НДС, многомиллионный возврат.

Поясняя свой перфекционизм в работе, Чичваркин говорит о себе так:

— «Я — улучшатель этого мира». И так оно и есть. Везде, где я, все вокруг улучшается. Я купил дом — дом становится красивым. Мы начали преобразования — вся улица изменилась, все стали больше работать, лучше работать. Открыли магазин — вся винная индустрия Лондона изменилась. Мы повышаем планку все время. 

О европейцах, среди которых он сейчас живет, и об их системе экономики бизнесмен отзывается не слишком лестно:

— Европейцы — конченые социалисты. Европа — это будет музей просто. Они будут брать за проход на улицу, за вход в церковь. Это будет музей, где никто не будет работать. И они потом не поймут, почему Новый свет живет в три, в четыре раза богаче, чем они. Они будут дальше бесплатно учиться и обдирать туристов и инвесторов. И ничего не делать всю жизнь. На третье поколение бездельников их начнут просто скупать с потрохами китайцы, бразильцы, малазийцы и прочие люди, которые в это время работают и зарабатывают в реальном секторе.

При этом Чичваркин признает, что годы жизни в Лондоне постепенно избавляют его от «советскости» и «российскости», но все русское при этом кристаллизуется: «я русский на 100%».

Мне очень важно сохранить свою национальную идентичность. То, что мы можем создавать подобные вещи, это именно потому, что не ассимилируемся. У нас есть масштаб, размах, видение. И если ты живешь на острове, учишься на острове, женился на острове, у тебя этот синдром узких дорожек, низких потолков, не по СНиПам выстроенных лестниц — он отражается на сознании.

Говоря о современной России, ее политике и устройстве, Евгений Чичваркин уверенно говорит, что возвращаться не планирует:

— Я не вернусь. Если что-то произойдет, то я буду это считать новой вводной, к которой надо будет приспосабливаться. Я в этой жизни всем все доказал. Мне ничего никому доказывать не надо, включая самого себя.

При этом российской экономике бизнесмен предрекает серьезные проблемы уже в ближайшие полтора-два года: доллар за 120 рублей и 25%-е падение дохода на человека.

Они всегда поддерживают рубль, а потом он проваливается. Еще с ельцинских времен. Укрепляют, а потом, когда нет возможности укреплять, — вжих. Произойдет следующий виток. Был в конце 2008-го, был в 2014-м, произойдет следующая переоценка не позднее конца 2019 года.

Теги: мнение, бизнес