С миру по нитке: Есть ли фандрайзеры в татарстанских больницах и театрах

Сбором взносов и пожертвований занимаются все, кто угодно: директора некоммерческих организаций, пиарщики, благотворительные фонды. «ДК» попытался найти людей, у которых это получается лучше, и выяснил, когда появится рынок фандрайзинга в регионе.

Объем бюджетов НКО в США уже в начале нулевых составлял порядка $150 млрд (2002-2003 гг). Барак Обама в 2008 г. смог провести свою избирательную кампанию исключительно благодаря взносам граждан Америки, собрав $660 млн. Не хуже дела обстоят в Европе: в Великобритании объем пожертвований и спонсорской помощи с 80-х увеличился в 230 раз. А, к примеру, в Сербии один из музеев в 2012 г. собрал на восстановление и реконструкцию 850 тыс. евро за 6 дней через площадку IndieGoGo.

В России рынок фандрайзинга не настолько развит. Профессионалов практически нет, а сбор денег чаще осуществляется по принципу «с миру по нитке». Так собирал деньги Алексей Навальный в «Фонд борьбы с коррупцией» (9 июня 2021 г. решением Мосгорсуда признан экстремистской организацией) - за один день ему удалось привлечь более 5 млн руб. И все помнят, как 900 тыс. россиян вложились в лечение Жанны Фриске – собранная сумма достигла 68 млн руб.

Редкая профессия

Примеры разовых сборов есть и в Казани, но систематическое привлечение средств для поддержания жизни галерей, театров, музеев и всех тех, кому не хватает государственного финансирования, практически отсутствует. Одна из проблем - в том, что ни в одной организации нет профессионала, который бы занимался фандрайзингом. Как правило, на себя эту функцию берут директора, PR-специалисты. Например, до недавнего времени все общение с благотворительными фондами и спонсорами в Городской детской больнице №1 брала на себя ее главврач – Марина ПОТАПОВА. Месяц назад она создала попечительский совет и привлекла к работе бизнесмена Ильнару ЛИХАЧЕВУ, у которой за плечами обширный опыт привлечения денег бизнеса на благотворительность (подробнее читайте на стр. 16). Камаловский театр пока справляется по-старинке. Здесь функцию фандрайзера взял на себя заместитель директора по экономике Марсель ЗАЛЯЛЕЕВ. У театра два крупных постоянных партнера – ОАО «Таттелеком» и ООО «Ак Барс недвижимость».

«С этими компаниями мы сотрудничаем уже больше пяти лет. «Таттелеком» обеспечивает нас интернетом и телефонной связью. Компания «Ак Барс недвижимость» взяла на себя такую затратную статью расходов как печать полиграфии, - рассказывает Ильфир ЯКУПОВ, директор театра. - Совместно с партнерами мы реализуем крупные проекты вроде фестивалей и форумов».

Так, например, ежегодный конкурс «Новая татарская пьеса» поддерживает ОАО «Сетевая компания», которая выделяет более 1 млн руб., а выпуск концептуальной энциклопедии «Татарский театр. 100 лет» в двух томах тиражом две тысячи экземпляров в 2009 г. взяла на себя компания «Таттелеком».

В целом тех, кто профессионально занимается фандрайзингом, можно по пальцам пересчитать. Это руководители ведущих благотворительных фондов, директора госучреждений (школ, театров, фестивалей, главврачи больниц и др.), пиарщики крупных компаний. Профессиональными фандрайзерами их пока не назовешь – просто потому, что система в их действиях часто отсутствует, а сбором средств они занимаются зачастую во внерабочее время. Однако западные технологии уже начали приживаться и в Татарстане, а рынок понемногу формируется: в фондах и некоммерческих учреждениях осваивают механизмы привлечения дополнительного финансирования (см. стр. 16), всерьез начинает работать инструмент краудфандинга (см. стр. 20) Пожертвования татарстанских компаний, по подсчетам оргкомитета конкурса «Благотворитель года», в 2013 г. составил 5 млрд руб.

Счастливый билет фандрайзера

Заполучить крупную компанию себе в спонсоры – это наилучший вариант внебюджетного финансирования. Пока ежегодными бюджетами на благотворительность располагают только крупные компании, но фандрайзеру нужно постараться, чтобы его проект попал в их поле зрения.

Одним из крупнейших благотворителей в Татарстане по итогам конкурса «Благотворитель 2013 г.» был назван «Казанский вертолетный завод»: объем пожертвований в прошлом году составил 150 млн руб. Завод финансирует восстановление памятников, поддержку и образование детей из Приволжского детского дома. По словам ведущего специалиста по связям с общественностью КВЗ Влады КРОТОВОЙ, ключевое значение при выборе проекта для помощи имеет его социальная значимость, польза, которую он приносит обществу.

«В благотворительности для нас имеет значение глубина и значимость проблемы, в спонсорстве – то, что мы хотим продвинуть, с чем ассоциироваться», - говорит она.

Поддерживая фестивали, концерты, образовательные проекты для компаний важнее имидж. Они, конечно, получают некоторое количество абонементов, например, но это никогда не предмет торга, важнее репутационная выгода от присутствия логотипа на афише модного мероприятия.

Между тем чистоплотность фандрайзера имеет для крупных жертвователей большое значение, считает Татьяна ЛАРИОНОВА, помощник президента РТ по социальным вопросам, исполнительный директор некоммерческой организации «Республиканский Фонд возрождения памятников истории и культуры РТ».

«Все, кто вложил даже рубль, имеют право знать, куда этот рубль использован. Такой подход всегда позволяет получить эффект во взаимоотношениях с донорами – обществом, государством, бизнесом. Крупные предприниматели помогают на стадии, когда понимают, что проект надежный. У них есть свои службы безопасности, которые предварительно выясняют этот вопрос».

МСБ за репутацией пока не идет

Если за рубежом театры, творческие студии, живущие исключительно на благотворительные средства, – норма, то в республике подобного не смогла припомнить даже опытный специалист Татьяна Ларионова.

Пока благотворительного ресурса хватает не на все. Один из мало привлекаемого ресурса – малый и средний бизнес. Пока его участие в финансировании благотворительных проектов очень скромное (см. инфографику). Отчасти потому, что  реноме для среднего бизнеса в России пока не столь важно. Вторая важная причина в том, что бизнес в деле благотворительности очень рассчитывает на налоговые льготы, а для среднего бизнеса их почти нет, говорит Ильнара ЛИХАЧЕВА, член общественной палаты РТ. В 2001 г. с момента вступления в силу 2-ой части Налогового кодекса РФ фактически все льготы, в том числе и уменьшение налога на прибыль в части средств, направленных на благотворительность, были отменены. 

«В соответствии с действующими нормами кодекса в расходах признаются только такие затраты, которые произведены «для осуществления деятельности, направленной на получение дохода», - говорит Эдуард ЗЯББАРОВ, управляющий партнер «ЮНЭКСа».  - Более того, кодексом прямо предусмотрено, что при налогообложении не учитываются средства, переданные безвозмездно».

В 2007 г. попытка исправить ситуацию была, и в Госдуму был внесен законопроект, согласно которому налогоплательщику было бы предоставлено право уменьшить налог на прибыль в пределах 5% налоговой базы, если он перечисляет деньги общественным организациям, занимающимся благотворительной деятельностью. Норма могла бы касаться только организаций, которые перечисляли средства на оказание помощи детям-инвалидам, детям сиротам или детям, оставшимся без попечения родителей или на решение проблем детской беспризорности. Но и в таком виде законопроект в 2011 г. был отклонен еще в первом чтении.

«Я считаю, что государство должно  стимулировать благотворительность. Лицо, которое передает собственные средства на благие общественные цели должно получать не только моральное удовлетворение, но и иметь материальные стимулы», - отмечает юрист.

Есть и другие проблемы, с которыми сталкиваются даже опытные фандрайзеры. В частности стереотипы восприятия благотворительности, с которыми пока быстро не справиться. Руководитель проекта «Добро Mail.ru» совместно с ВЦИОМ провели специальное исследование, посвященное стереотипам восприятия благотворительности, которое показывает, что пока жертвовать на проекты помощи взрослым люди почти не готовы.

«Легко найти финансирование – на больных, особенно детей, особенно тяжелых. Почти невозможно – на адвоката заключенному, содержащемуся в ненадлежащих условиях в колонии где-нибудь под Челнами», - подтверждает Рустем Хасанов.

Культура и искусство тоже в зоне риска.

Но даже и в нынешних условиях НКО могут действовать эффективнее, считают эксперты. Чтобы создать успешную стратегию фандрайзинга, надо быть хорошим «продажником», говорит Рустем ХАСАНОВ, директор фонда «День добрых дел».

«Фандрайзинг – это продажа эмоций. Если ты умеешь продавать, то продашь и эмоции. Ошибка многих, кто собирает деньги, что они требуют или просят. Наибольший эффект дает простой и циничный подход, по сути – как коммерческое предложение, с изложением проблемы, способа решения, расходов, ожидаемого результата. Человек сам решит, надо ему это или нет, нужны ли ему эмоции, которые дает помощь в конкретном случае», - говорит он.

Подготовили Дмитрий Горшенин, Юлия Файзрахманова