И трудоустройство, и зарплата равны. Как чувствуют себя вчерашние бакалавры на рынке труда

Переход от системы специалитета к бакалавриату в российских вузах в 2011 году вызвал неоднозначные реакции. Но первые бакалавры страны уже несколько лет работают, так что можно делать выводы о том, насколько они успешны на рынке.

Выпускник НИУ ВШЭ, студент исследовательской магистратуры по экономике в Институте Тинбергена (Нидерланды) Станислав Авдеев пишет, что Болонская система образования позволила российским выпускникам увеличить доходы.

Вопреки мифам, при выходе на рынок труда бакалавры отнюдь не проигрывают специалистам. Уровень занятости и стартовых зарплат у тех и у других примерно одинаков. Компетенции, значимые для работодателей, — тоже. Кроме того, многие выпускники доучиваются уже на рабочем месте. Однако бакалавры получают преимущество на рынке труда, — пишет он.

Авдеев поясняет, что «сэкономленный» на обучении год, во-первых, дает студентам возможность раньше получить опыт и начать зарабатывать, во-вторых, экономит средства, которые тратятся на учебу. Есть ли вообще отдача от последнего, пятого, года специалитета?

В чем дело?

Работодатели часто скептически относятся ко вчерашним выпускникам и уверены, что им все равно придется доучиваться. Не хватает молодым специалистам прежде всего практических навыков. Некоторые жалуются и на плохую теоретическую подготовку молодых работников.

Особенно достается бакалаврам: часть работодателей считает их «недоучившимися специалистами». Если верить этим рассуждениям, то получается, что Болонская реформа, масштабно реализовавшаяся в России в 2011 году, и, соответственно, сокращение периода учебы в университете на год должны были ударить по положению выпускников на рынке труда.

Но на практике у бакалавров и специалистов оказались схожие карьерные возможности и стартовые зарплаты. Станислав Авдеев работал с данными выборочного наблюдения трудоустройства выпускников, получивших среднее профессиональное или высшее образование (ВТР). Оказалось, что:

Пятилетние программы сокращались во многом за счет спецкурсов. Для глубины знания предмета и общей эрудиции эти потери могли быть серьезными (спецкурсы помогали детализировать знания). А человеческий капитал (знания и навыки) — теоретически — оказывался меньше, чем мог бы быть.

Но рынок труда — это сугубо практическая оптика. Тут важны не только академические достижения, но и знания и навыки, актуальные для конкретного рабочего места. Те навыки, которые формировали спецкурсы, по-видимому, оказались несущественными для работодателей. В результате бакалавры чувствуют себя на рынке труда так же, как специалисты.

Ранее на DK.RU: «Представляете сталевара на удаленке?». Какие уроки промышленность извлекла из пандемии

Выводы:

Сокращение на год университетского образования коррелирует с более низкими зарплатами. Соответственно, отдача от года обучения — 3,8%. Для женщин она чуть выше: 4,8%. А для мужчин — лишь 2,1%.

Зато возможность трудоустройства не снижается при уменьшении вузовского курса на год (для всей выборки и в разрезе пола).

В конечном счете я не нахожу значимого негативного эффекта сокращения обучения на уровень занятости и зарплаты, — отмечает исследователь.

Авдеев предлагает такое объяснение нулевой отдачи от пятого года в университете: по-видимому, этот год не обеспечивает учащимся необходимых навыков для рынка труда. Специфические навыки, накопленные студентами за дополнительный год учебы, по-видимому, оказались нерелевантными для российского рынка труда.

Читайте также: Свадьба в 29, дети в 31. Как давление старших поколений ломает психику миллениалов