«Мы конкурируем не с вузами, а с Netflix, Ivi и Dota». Как пандемия изменила образование

«Если бы пандемии не было, ее стоило бы придумать». Эта мысль прошла красной нитью через многие дискуссии Гайдаровского форума-2021, тема которого, к слову, так и была сформулирована: «Россия и мир после пандемии». Отечественные и зарубежные эксперты, принимавшие участие в мероприятиях форума, отметили, что сложившаяся из-за COVID-19 ситуация резко обозначила проблемы, которые к настоящему времени сложились во многих отраслях. И, если бы не пандемия, неизвестно, как долго они бы оставались без решения. Среди таких отраслей и образование.

Как изменится эта сфера в ближайшее время, дистант — добро или зло для образовательного процесса, возможно ли сотрудничество частных образовательных онлайн-платформ и школ, для чего такие частники идут в вузы — эти вопросы обсуждались в рамках одной из дискуссий Гайдаровского форума «Все, что вы хотели знать об образовании, но боялись спросить».

«Конкуренции между коммерческим и традиционным образованием нет. А вот возможностей для сотрудничества полно»

Пандемия привела к активному развитию коммерческих образовательных платформ, таких, как «Фоксфорд», Skillbox и подобных. В первую очередь потому, что они уже давно внедряли онлайн-образование, тогда как многим вузам, и уж тем более школам, пришлось учиться этому на ходу. «Чувствует ли традиционное образование конкуренцию со стороны «молодой шпаны»? — такой вопрос задал модератор дискуссии Максим Спиридонов, который сам относится к той самой «молодой шпане» — он основал образовательный холдинг «Нетология-групп».

Ярослав Кузьминов

ректор НИУ ВШЭ

Сегодня наш вуз, как и, к примеру, РАНХиГС, на базе которого проводится Гайдаровский форум, большинство людей относит к классическим вузам. Но я помню, как мои однокашники — а сам я закачивал МГУ — подарили мне, когда я стал ректором ВШЭ, картину, на которой сидит Ломоносов, а у него на плече ворона — символ «вышки» (разговорное название НИУ ВШЭ — прим. ред.). И ворона эта, похоже, собирается нагадить на плечо Михаилу Васильевичу.
Ирония иронией, но было понятно, как представители МГУ относятся к нам: тогда наш вуз воспринимался как выскочка. Сегодня же мы выступаем в роли классического образования. Думаю, со временем так произойдет и с сегодняшними платформами, которые предоставляют платные образовательные услуги как детям — в рамках общешкольного образования, так и взрослым, которые проходят какое-то дополнительное обучение.

Сегодня таких платформ много, и главное их преимущество, пожалуй, в том, что они предлагают конечные сервисы — то, что можно назвать образовательной услугой. Это как запчасть от Мерседеса: не надо полностью покупать машину, если тебе нужно всего лишь сменить колесо.

У традиционных, классических вузов другое преимущество — сообщество, репутация. Если ты закончил «вышку», ты закончил «вышку» — неважно, что ты там изучал. Это касается и МГУ, и Президентской академии, и других вузов.

Поэтому пока нет никакой конкуренции между такими коммерческими образовательными платформами и классическим образованием. Зато есть множество возможностей для взаимодействия. Например, можно делать сервисы независимого измерения знаний, компетенций. Они очень востребованы, сейчас их нет совсем.

Владимир Мау

ректор РАНХиГС

Это важно, что НИУ ВШЭ, который возник как greenfield — собственно, как и проекты, подобные «Нетологии» и Skillbox, — сегодня считается классическим университетом. Это значит, что в образовании есть шанс делать проекты, которые для следующего поколения уже будут выглядеть как консервативные монстры.
Герман Греф говорил: банки сейчас конкурируют не с банками, а с другими технологичными компаниями. В образовании то же самое: конкурировать приходится не вузам между собой, а вузам с другими формами образования. 

Образовательная система становится все более дифференцированной и вузы все меньше должны обеспечивать весь комплекс компонентов. Приведу пример из другой отрасли. Что происходило на Волжском автозаводе? Он пытался производить все — от проката металла и колес до собственно автомобиля. Если в середине 20 века это было нормально, то к концу столетия модель утратила эффективность. Производственная кооперация стала более выгодной. Сегодня коммерческие образовательные платформы становятся важным элементом производственной кооперации.

Вообще следует отметить, что вуз — это не про образование, это про науку и фундаментальные знания. В американских бизнес-школах часто говорят: у нас отличная бизнес-школа, только студенты мешают. И в этой шутке, как в любой, самой шутки немного. Настоящий университет — это про науку, в которой есть молодежь, а не про то, как обучить молодежь технологиям.

Образовательные платформы дают прикладные компетенции, в современном образовании это очень важно.

Дмитрий Крутов

основатель и генеральный директор Skillbox

Нельзя допускать противопоставления новых форм обучения и традиционных. Мы работаем с разной аудиторией. Одна из самых больших проблем в образовании — неявная ценность цели обучения. Дети зачастую не понимают, зачем они учатся в школе, зачем им обучение где-то еще. Наши программы явно обозначают цель: после прохождения курса вы получите то-то. В вузах эта цель пока размыта.

Сейчас мы начинаем взаимодействие с традиционными вузами, тем же РАНХиГС и ВШЭ. Я считаю, мы можем обогатить классическое высшее образование своими технологиями. В первую очередь, конечно, речь идет о коммерческих, маркетинговых технологиях. Это поможет вузам скорректировать ценностную цель обучения, где-то пересмотреть методологию.

Что еще даст наша коллаборация — года через три мы совместно начнем развивать технологические образовательные платформы, делать образовательные траектории по-настоящему гибкими.

«Формы вторичны, главное — тяга к знаниям»

Говорить сегодня об образовании и не затронуть дистант — невозможно. Для многих это стало испытанием — особенно, когда речь идет о школьном образовании.

Ярослав Кузьминов:

В школах, в отличие от вузовского сектора, есть основания воспринимать онлайн негативно. Просто потому, что в первую очередь школа — это воспитание, это эмоциональный контакт. Школа, построенная целиком на онлайне, — невозможна. Потому что весь процесс формирования человека идет через его нахождение в микросоциуме. Даже в вузе на первых курсах мы старались сохранить офлайн. Потому что люди должны войти в этот социум, должны друг друга узнать.

Никто не собирается насильственно школу переводить целиком в онлайн — это невозможно. Однако надо понимать, что кризис в школьном образовании, который пандемия только подчеркнула, — он не потому, что школа устарела и надо менять программу, учить вместо литературы биофизику. Школа перестала обеспечивать обратную связь, вот в чем главная проблема.

Школа — очень доверительная вещь. Гораздо более доверительная, чем вуз. Туда отдали ребенка, он вкладывается, что-то делает. Но если в младших классах ученик и родители еще получают какую-то обратную связь, уже в среднем звене этого нет. Чтобы повысить уровень обратной связи, надо ввести цифровых ассистентов учителей в школе. После этого будет возможно все: и многообразие учебных траекторий, и мотивация, и так далее. 

Дмитрий Крутов:

Дистант выявил проблему с преподавателями. Особенно это явно видно в общеобразовательной школе. Однако предъявлять претензии к учителям неправильно. Это скорее проблема общества. Современный педагог — это преподаватель, наставник, ментор, мотиватор, а еще человек, который умеет работать с данными, умеет делать презентации, визуализировать контент. То есть сейчас роль педагога высока. Мы хотим сделать так, чтобы профессия педагога снова стала модной. Это важно и сложно. 

Владимир Мау:

У одних есть домашние гувернеры и отдельная комната для того, чтобы дети учились. А у других — один компьютер на всю семью, и хорошо, если он есть. Когда мы говорим об успешном или неуспешном переходе на онлайн, мы говорим и о социальной дифференциации. В какой-то мере пандемия и пришедший с ней онлайн становятся всеобщими уравнителями — каждый имеет возможность примкнуть дистанционно к обучению. Но в то же время это и дифференциатор — не у каждого есть технически такая возможность.

Государство в этом плане должно создавать какую-то структуру. Возможно, вернуться к идее интернет-кафе. То есть должны быть некие точки, где старшеклассники и студенты разных вузов могли бы очень дешево, а то и вообще бесплатно, сидеть за компьютерами и заниматься. Нужна инфраструктура дистанционного образования, которая обслуживала бы и государственные, и частные вузы.

Нет дистанта и недистанта, а есть хорошее образование и плохое. Сейчас противопоставляется дистант и очное образование. Но очке всегда противопоставлялась заочка. А дистант — это другое. Он может быть как очным, так и заочным. Принципиальная позиция: мы не можем себе позволить, чтобы дистант стал заочным образованием. Переход из онлайн в дистант — это не переход из очного в заочное.

Впрочем, дистант, очка, заочка — это все не столь важно. Фундаментальная проблема в том, что научить — нельзя. Можно научиться. Учиться — возвратный глагол. Вы можете привести коня к водопою, но не заставите его пить, если он не хочет. Образование хорошее не там, где отличные профессора и новые технологии, а там, где есть спрос на хорошее образование. Вот эту проблему и надо решать: создавать спрос и делать так, чтобы этот спрос реализовывался в нашей стране, а не за рубежом.

Главные тенденции образования в ближайшем будущем

Эксперты сходятся в том, что образование будет меняться: пандемия плотно внедрила дистант в нашу жизнь. 

Максим Спиридонов

основатель и генеральный директор образовательного холдинга «Нетология-групп»

У нас «взорвалось» обычное школьное обучение. Родители стали отдавать детей не просто на дополнительные занятия, а перевели полностью в онлайн-школу. Это стало возможным, когда государство разрешило получать лицензии компаниям на школьное образование. В дальнейшем правовое поле в этой сфере будет развиваться.

А пока мы в своей компании вывели главные принципы образования будущего. Их пять.

1. Принцип индивидуальной образовательной траектории для каждого обучающегося с учетом имеющихся у него знаний, интересов, скорости мыслительных процессов и так далее.
2. Образование будущего лаконично и самодостаточно в каждой образовательной итерации. Поскольку люди сегодня зачастую учатся рывками — это больше характерно для «взрослого» образования, когда человек добирает необходимые ему знания.
3. Образование будущего обязательно должно быть более интерактивным и вовлекающим. Потому что сегодня образовательные компании конкурирует не друг с другом, а с условным Нетфликсом, Ivi или Dota.
4. Оно должно быть сопровождаемым — как со стороны платформ (геймификация, соревновательность), так и со стороны живого человеческого участия — кто-то должен помочь пройти через сложности образовательного процесса.
5. Наконец, оно должно быть кросс-платформенным — смартфон, смарт-TV, планшет: человек должен бесшовно переходить с любого устройства на платформу.

Дмитрий Крутов:

В ближайшие два-три года мы увидим большой интерес бизнеса к инвестициям в образование — предприниматели оценили потенциал этой сферы, появились действующие бизнес-модели. Поэтому мы прогнозируем всплеск частных инвестиций. Появится много совместных проектов с традиционными вузами. Ожидаю, что в 2021 году мы запустим 15 подобных программ, наши коллеги с рынка частного образования — еще 20-30 программ. К слову, год назад их было ноль.

Государство никуда не денется от того, чтобы открыть доступ частным образовательным компаниям и в школы — в качестве операторов. В итоге это резко повысит уровень обучения.

***

Ранее DK.RU рассказывал, как изменится рынок труда в ближайшее время и как в связи с этим выстраивать профориентацию детей. Наталья Конышева, HR директор Deltaplan, карьерный консультант, пояснила, почему менять работу раз в год и делать параллельно много дел будет нормой для наших детей.