«Зарплаты растут до 40 лет, потом снижаются. У старших они ниже, чем у молодых. Аномалия»

Коронавирус не так сильно повлиял на рынок труда, как казалось в начале, и алармистские прогнозы не сбылись, говорит Владимир Гимпельсон, директор и ведущий научный сотрудник Центра трудовых исследований НИУ ВШЭ. Тем не менее, ситуация меняется. Почему быть хорошим специалистом мало, чтобы легко найти работу, как работников старшего поколения «штрафуют» за устаревшее образование и почему сложно доказать дискриминацию — в колонке на DK.RU.

Ковидизация рынка труда

— Ковид сказался на рынке труда, может, не в такой степени, как многие предполагали в начале эпидемии. Когда начался переход на дистанционку и локдаун, мы стали покупать продукты через интернет, были визионерские голоса, что теперь рынок труда будет другим, будут колоссальные социальные, экономические перемены. 

Прошло почти два года, и большая часть того, что ожидалось, не случилось. Да, возрос спрос на айтишников и доставщиков еды. Изначально одним из ожиданий был рост безработицы, но этого не произошло.

На пике она выросла на 1,5 п.п., после этого быстро пошла вниз, а сегодня находится на доковидных уровнях. Она начала снижаться, как только отменили повышенное пособие по безработице. Безработица всегда очень реагирует на возможность получения пособий: чем оно выше, тем выше безработица. Чтобы на рынке труда были заметны изменения, необходимы соответствующие потоки: в одних отраслях и профессиях должны создаваться новые рабочие места, в других — ликвидироваться. 

Во втором квартале 2020 г., который был пиковым с точки зрения ограничений, количество наймов сократилось. Но сократилось и количество увольнений в процентном соотношении —  во втором квартале 2020 г. показатель был ниже, чем во втором квартале 2017-2019 гг. На самом деле, ничего удивительного здесь нет, есть четкое объяснение. 

Кризис, вызванный ковидом, совершенно нестандартный. Все кризисы, через которые мы проходили, были вызваны шоками спроса, по разным причинам.

Сейчас — кризис предложения. В силу эпидемиологических соображений мы закрыли значительную часть экономики: «Ребята, вы не работаете, вы сидите дома». Магазины и рестораны не работают, самолеты не летают — предложение резко сократилось. Но это не может быть долго. И как только ограничения будут сняты, нам надо сразу начать работать. А для этого нужно держать тех людей, которые есть. И люди, которые понимают, что в этих условиях не найдут другую работу, тоже сидят и ждуть. В результате и те, и другие заинтересованы в том, чтобы сокращать движение рабочей силы. Но если сокращаются потоки, меньше новых рабочих мест и ликвидации старых, то структурные изменения в экономике не ускоряются, а притормаживаются.

Люди теряют работу все время и по разным причинам. Надо разобраться, по каким, и насколько этот процесс массовый. Рост безработицы на 1,5 п.п. — это не что-то чрезвычайное, он был почти во всех странах. Безработица выросла не за счет роста числа увольнений, а за счет того, что те, кто не имел работы, должны были дольше ее искать. 

«Локальный продукт становится менее рентабельным. Надо ориентироваться на глобальные рынки и глобальные цены»

Можете возразить: как же все разговоры про айтишников? Айтишники — профессия относительно немногочисленная, хотя они все время на слуху. В доковидное время их численность, по моим оценкам, составляла чуть больше 1 млн человек (в России). Подозреваю, что спрос на них не может быть полностью удовлетворен никогда. Мы сделали исследование «Физики» и «лирики»: кто российскому рынку более ценен», где смотрели на эволюцию зарплат в STEM-специальностях и не STEM (Science, Technology, Engineering, Mathematics). Кем быть выгоднее? В перспективе все равно. Если свести к материальным выигрышам от сферы, то на нашем рынке труда разницы нет.

В США есть исследование: айтишники и инженеры начинают с более высокого уровня, у них резче растет зарплата в начале, рано достигается пик, а потом — стагнация или снижение. У «лириков» зарплаты начинаются с более низкого уровня, плавный длинный рост и почти нет снижения. Накопленные зарплаты за всю карьеру примерно одинаковы.

Молодым специалистам нужно готовиться к тому, чтобы работать и учиться — учиться всю жизнь. Не надо думать, что учеба осталась в прошлом, когда получен диплом, даже кандидата наук. Вопрос в том, чему и как учиться. Несколько вещей будут нужны всегда: фундаментальная подготовка, социальные навыки, цифровые навыки, иностранные языки.

Софт-скиллс (социально-психологические качества, не зависящие от профессии) — это очень разные вещи. Любознательность — социальный навык, но вообще это открытость новому и готовность учиться. Ответственность, эмоциональная стабильность — умение держать себя и работать в разных сложных ситуациях. Коммуникабельность — умение общаться нужно и при производстве, и при потреблении. Дистанционные сервисы не отменяют того, что большинство заняты реальным, а не виртуальным трудом, в коллективах. Умение взаимодействовать с клиентами — один из самых востребованных навыков.

У нас было исследование: мы изучали на спрос на навыки в вакансиях на HeadHunter. И почти в 4 млн вакансий, кроме названия, указано, какие навыки людям нужны. На первом месте идут социальные навыки с очень большим опережением. На втором — профессиональные, но средней квалификации, для которых не нужно заканчивать университет. Потом — общие компьютерные навыки, знание основных программ. И специализированные компьютерные навыки, они очень разные: немассовые программы и программирование.

Очень большой спрос на клиентоориентированные навыки (торговля, услуги) и административно-организационные. Удивительно, что большого спроса на навыки высоких порядков, когнитивно-аналитические навыки, мы не видим. Люди жалуются: «Я хороший специалист, инженер с опытом, но не могу найти работу».

Но работодатель часто ищет не инженера, не функцию, а человека с разными навыками. Работодателю нужен не один навык, а целый пучок — и если убрать один, казалось бы, не самый главный, то все остальное ничего не стоит. 

Поляризация рабочих мест

Проблема поляризации рабочих мест была поставлена в конце 90-х американскими экономистами, которые обратили внимание на следующее. Если мы построим шкалу рабочих мест от самых простых до самых сложных, то технический прогресс ведет к тому, что рабочие места с очень большим элементом рутины заменяются роботами, искусственным интеллектом и так далее.

И эти рабочие места часто находятся в середине этой шкалы: рутинно-когнитивные (офисные) и рутинно-ручные. И они уходят. Люди, которые раньше выполняли рутинные функции, должны куда-то перейти, либо вверх, либо вниз. Выхолащивание этой середины и есть поляризация. А края этой шкалы начинают «подниматься» — там все больше людей. 

Эта гипотеза плохо подтверждается в странах континентальной Европы и не подтверждается у нас, потому что технологическое проникновение не настолько глубокое. Роботы прежде всего используются в микроэлектронике и автомобилестроении. У нас доля занятых в этих секторах очень небольшая и большая — в бюджетном секторе. Роботы учить детей не будут, место врачей и медсестер не займут. 

Любое рабочее место — это набор задач, а задачи возникают, отмирают, видоизменяются. Роботизация, автоматизация одной задачи не убивает рабочее место, а меняет требования. Профессии меняются, и простые, и сложные. Этот процесс будет продолжаться дальше и мы с трудом можем его предвидеть. Но думать, что в массовом порядке что-то исчезнет или возникнет… В массовом — означает, что это будет спрос не на тысячу человек, а на сотни тысяч или миллионы. 

Дело не только в алармизме. Чтобы делать такие алармистские прогнозы, не нужно проводить собственные исследования, копаться в цифрах, читать много специальной литературы, сложной для понимания. Кто-то что-то где-то услышал, подхватил, люди начинают развивать собственные фантазии и уходят очень далеко.

Штраф для старых поколений

Знаете поговорку «лучше быть молодым и здоровым, чем старым и больным»? Поколение для экономиста определяется годами рождения и годами формирования человека как личности и работника. Это не биология, а то, чему его учили в школе, каким воздухом он дышал, что впитал, и какая фаза экономического цикла.

Есть же термин — «поколение короны» (те, кто вышел на рынок труда в 2020 г.), и эта «корона» оставит на человеке долгий шрам. Ты начал свою трудовую жизнь в условиях пандемии, на плохом рынке. Твоя зарплата будет расти более высокими темпами, но у тех, кто начал работать на хорошем рынке, более высокая база.

Проблема, что мы не можем разделить возраст и поколение, известна для демографов. Развести возраст, поколение и время очень сложно. Сейчас мы работаем над статьей, пытаемся объяснить рост зарплаты с опытом, «растянув» эти три факта. На простых данных мы видим, что у людей рост зарплаты идет до 35-40 лет, а после этого начинает резко снижаться. И к старшим возрастам уровень зарплаты ниже, чем у самых молодых в данный момент времени. Этот факт противоречит экономической теории — согласно ей, есть четкая закономерность, зарплата растет — не линейно, но на протяжении всей жизни, и небольшое снижение есть только в конце карьеры. А здесь какой-то аномальный факт.

Мы используем сложный аппарат и«разводим» эти факторы: это эффект опыта, это эффект поколения, это эффект времени — то получаем другую историю. Эффект опыта — классический, зарплата растет до конца жизни. Эффект поколения идет в обратную сторону, старшие поколения «штрафуются». За свое образование, полученное в 70-е, за неурядицы 90-х, получают мало выгод от экономического роста нулевых. Молодые когорты, те, кто выходил на рынок тогда, наоборот, «схватили» возможности нулевых. Вот и эффект поколения.

Проблема эйджизма

Экономисты много занимаются проблемой дискриминаций. Но проблема в том, что дискриминацию крайне сложно доказать. Одна форма дискриминации связана со вкусами и предпочтениями. Другая более тонкая, статистическая. У меня нет информации о том, какова реальная производительность человека, но я предполагаю, что если он старше 45 лет, наверное, у него проблемы со здоровьем. Я таким образом вывожу его из фокуса своего интереса. Эйджизм есть, но статистически доказать его сложно. Когда мы начинаем делать это не на эмоциях, а на данных, то сталкиваемся с тем, что не можем доказать одинаковую производительность.

Как поддерживать свою актуальность для рынка труда? Если мы не будем учиться, мы не сможем дольше работать. Нужно заниматься спортом, следить за своим здоровьем, быть открытым новому и готовым учиться, использовать возможности, которые есть. И не забывать, что мы живем в социуме, а значит, с ним нужно общаться — нужны и социальные навыки. 

У нас очень распространены суждения о том, какая доля людей работает не по специальности. А как вы определили ее границы? Мы определяем их с помощью статистических классификаторов. В нашем классификаторе 600 специальностей по образованию. В европейском — меньше 100. Как только что-то начинает меняться, все эти границы, расфасовка по профессиям и специальностям «летит». Какое образование эффективнее на протяжении жизни, более общее или специализированное? В советское время была именно такая система. Я учился на экономическом факультете авиационного института и нас затачивали на определенную специальность, но ее уже давно не существует.

Когда мы перешли на Болонскую систему, «общий» бакалавриат и «специализированная» магистратура — это сдвиг в сторону более общего образования. Есть авторитетные исследования: преимущество США перед Европой в производительности труда отчасти связано с тем, что общее профобразование в этом смысле эффективнее, чем слишком специализированное. При хорошем общем образовании можно поменять и 10 профессий. Помню, участвовал в круглом столе, и выступал гендиректор «Вымпелкома». И он говорил, что важно быть готовым учиться, переучиваться и разучиваться — забыть все и начать сначала.

Текст подготовлен на основе интервью Владимира Гимпельсона Youtube-каналу Высшей школы экономики