Заглянуть за границу миров. Где на Урале узнать о культуре и обычаях манси — людей леса

Смысл путешествий и экскурсий, которые предлагают в этнопарке «Земля предков», — исследования и просвещение, изучение истории коренных жителей Урала. Здесь туристам открывают целый мир, непонятный и необычный, где по-другому осмысливается жизнь. Носитель данного мировоззрения, лесной народ манси, — потомки первых жителей Урала. Эти люди — мост между нами и теми, кто жил здесь за 10 тысячелетий до того, как сюда пришли русские.

«Земля предков» — единственный в своем роде на Урале. Он входит в 100 лучших этнопарков России, при этом он не государственный, как большинство. Не все понимают смысл такого бизнеса, считает его основатель. Тем не менее, у него глобальные задачи — найти, сохранить и передать потомкам информацию о коренных жителях Урала.

DK.RU поговорил с директором и одним из основателей этнопарка Алексеем Слепухиным и выяснил, возможен ли на Урале качественный туризм, что ему и его соратникам удалось открыть, какие загадки до сих пор остались неразгаданными, как работает бизнес, сочетающий в себе научные изыскания, туризм и просветительскую деятельность. Также мы вместе с экспертом продолжили углубляться в тему аутентичной уральской кухни.

В медвежьем чуме. Фото из личного архива Алексея Слепухина

«Родину продавать сложно, когда ты не имеешь своего лица, а у нас оно есть»

На Урале красиво, но продавать только красоту трудно, потому что в России красиво везде. Алексей Слепухин говорит, что открывает туристам целый мир — затерянный, исчезающий, но все еще реальный. Возможность открыть для себя в путешествии неизведанное — это и есть качественный туризм, а бизнес, на котором он завязан, создан не ради прибылей, а ради получения знаний.

В чем суть вашего бизнеса?

— Мы продаем путешествия, уже почти 20 лет. За это время сумели сделать довольно приличный рывок в этом направлении. Заняли позиции, которые раньше никому не были нужны, а сейчас становятся актуальными. Родину всегда продавать сложно, когда ты не имеешь своего собственного лица, а у нас оно есть.

«Земля предков» — единственный в Свердловской области этнопарк. Так интенсивно, как мы, этим больше никто не занимается. Здесь представлена большая коллекция артефактов, которую мы собирали годами: наши экспедиции проводятся с 2003 г., этнопарку в сентябре будет 8 лет, а манси мы изучаем 19 лет.

Это не бизнес в общепринятом представлении, потому что он не про деньги, а про гораздо большее… Деньги здесь только рычаг. Любой бизнесмен, который это понимает, задает себе вопросы: «Для чего ты это делаешь? Зачем тебе столько денег? Что они тебе дадут?». Нельзя становиться рабом денег. Их должно хватать, но не с избытком. Потому что иначе ты теряешь вкус жизни.

Для нас наивысшая ценность, если мы нашли человека, который нам рассказал что-то о своём народе, его культуре. Ведь велика вероятность, что именно он был единственным, кто это знал; поскольку народ его ассимилируется, а нынешние современные представители коренных жителей уже свою культуру не особенно ценят — знания, полученные нами, чрезвычайно ценны.

Этнопарк и наши экспедиции — это не быстрые деньги, и не те, которые надо складировать на Западе. Это деньги, которые тебе нужны, чтобы изменить свой собственный мир и создать то, что будет привлекать всех остальных.

Бизнес и краеведение — параллельные вещи, они редко пересекаются. Более того, такими штуками занимаются чудаки. Любая подобная история на территории Свердловской области, Урала или России в целом — всегда про то, что миром правят чудаки. Музей в Нижней Синячихе создавал чудак. Попробуйте его работу перевести на деньги…

Идолы народа манси. Фото из личного архива Алексея Слепухина

Вы говорите, что «продаете» Урал и что у вашего продукта есть лицо, что это, в чем уникальность вашего предложения?

— Здесь люди получают не просто знания, как в обычных музеях, а гораздо больше — мировоззрение. Оно зародилось здесь, на Урале, оно сохранилось до наших дней, и мы его показываем.

Людям городской цивилизации предлагается побывать на границе миров и заглянуть по ту сторону границы — туда, где живут люди леса. Почему «за границу»? Потому что те люди другого мышления — объемного, а мы — плоскостного.

По сравнению с обычными городскими жителями они дикари, не могут ориентироваться в городе, боятся спускаться в метро. А среднестатистический русский человек потеряется в тайге сразу же, как только попадет туда без проводника. Потому что, глядя на горы, мы увидим только горы, а человек леса увидит много образов, которые мы не замечаем и не можем по ним ориентироваться. У людей леса другая система ценностей и другое мировоззрение, наш мир с нашими законами в него не вписывается, поэтому мы и говорим о границе миров.

Это сумьях (лабаз), прототип избушки на курьих ножках. Ножки — чтобы мыши не залезали в него. У пришлых русских создавалось впечатление, что кукла/баба сидит в мехах, как в шубе, потому что сюда в качестве даров богам манси клали шкурки пушных зверей. А у женщин манси шуба называется яга, ягушка. Получается сидит баба в шубе, баба в яге, баба-яга

Кто ваши постоянные клиенты, кто ездит с вами в экспедиции?

— Качественный туризм — это не ширпотреб, это престижно, но делается нечасто. К нам может обратиться любой заинтересованный человек — от обычного среднестатистического жителя до руководителей больших бизнесов. Для нас не столь важно, кто он в большом городском мире — важно, каков он есть там, на маршруте, в экспедиции. Всё проверяется именно в тех условиях. А те, кого это «захватило», кто почувствовал «вкус путешествия», они и остаются с нами. А потом могут и привезти своих друзей, к примеру, других начальников. У нас даже слоган такой: «Мы прививаем вирус путешествия!».

А вообще наши туристы очень разные и наши экспедиции их объединяют. К нам однажды пришла компания «Эрикос», она занимается 1С бухгалтерией, то есть заточена на деньги. Но она пришла к нам, потому что мы даем то, чего никто другой не сможет дать. И мы рады такому сотрудничеству — для нас обратная связь (не только деньги!) очень важна.

На вершине. фото из личного архива Алексея Слепухина

Уточните, что такое, по-вашему, качественный туризм?

— Как правило, профессиональные путешественники — это одиночки. А массовые продукты делают люди, которые стараются зарабатывать деньги. Рано или поздно любой путешественник оказывается перед выбором: либо зарабатывать, то есть делать массовый продукт, либо искать другой источник денег, чтобы сохранить себя. Если кому-то удастся удержать золотую середину, значит это Богом отмеченный человек. Если не удержал, значит его «съела» та или другая сторона.

Качественный туризм — это не то, что прописано в законах и не материальное обеспечение отдыха. Это душевная обстановка, в которой человеку хорошо. Все остальное, материальное, турист может получить у тебя, а может и не у тебя — у любого. А вот если ему понравилась атмосфера и он отдохнул душой, он останется. Конечно, массового потока желающих получить такой продукт ждать не стоит.

«Это мост, который соединяет нас с теми, кто жил здесь за много тысячелетий до нас»

Предмет исследования в этнографических экспедициях не только жизнь современных манси, наравне с этим исследователей интересуют также дольмены, мегалиты, наскальные рисунки — признаки более ранних цивилизаций. Хотя всё это — про одну цивилизацию, про одно мировоззрение. Уральское. Это нить, которая связывает современность с глубиной веков. Однако у ученых еще нет единой стройной картины этого мира, а для большинства уральцев это вообще неведомая информация, считает Алексей Слепухин. Здесь он вместе с DK.RU предлагает проникнуться духом исследований и попытаться решить одну из неразгаданных загадок прошлого.

Музей в чуме. Чум — это русское слово, по-мансийски — йорн кол, йорн — ненец, кол – дом, ненецкий дом

Что больше всего на ваших экскурсиях интересно людям, далеким от науки и истории?

— Для большей части жителей Свердловской области история заселения Урала и история коренного народа манси — малоизвестны. Возможно, за исключением тех, кто живет в Ивдельском районе. Всех всегда интересовал шаманизм, то есть религия. А сама культура остаётся невостребованной. Хотя все, кто туда приезжают, начинают их об этом спрашивать. Манси до сих пор для пришлых остаются экзотикой.

Манси считаются православными, но до сих пор у них остаётся основная религия шаманизм, также присутствуют тотемизм — у каждого мужчины-манси есть свой личный объект поклонения (птица, зверь, рыба и пр.), плюс анимизм — они и ныне обожествляют силы природы.

Поделитесь, какие сведения добыли именно вы?

— Много всяких любопытных вещей. Мы изучаем мегалиты, дольмены, шаманизм и тотемизм, наскальные рисунки — это все про одно, только с разных сторон. Нам это важно, во-первых, как наследие, во-вторых, как мост, который соединяет нас с теми, кто жил здесь за много тысячелетий до нас, через традиции коренного народа.

Допустим, отливки животных из металла, которые мы делаем на память нашим туристам, чаще всего ни о чем им не говорят. Но мы выяснили, что манси отливают такие на охотничью удачу. А если ее подарить кому-то из божков, она становится совсем ценным подарком духам или богам. И тогда уж точно помогут на предстоящей охоте. Выяснять подобные штуки сложно: манси стараются об этом не говорить. А жаль…

Отливки животных из металла, которые делают туристам на память в этнопарке при их непосредственном участии по древней технологии

В 2010 г. я разговаривал с одним из мансийских охотников, и он вдруг выдал мне эту стратегически важную информацию. Он рассказал, как охотился на лося, и охота никак не удавалась. Пришлось ходить и скрадывать зверя несколько раз на лыжах (в семье нет снегохода!) — не самое большое удовольствие (лось бегает со скоростью 60 км/час). Тогда охотник взял священную монетку из пупыха (идола, божка) и отлил фигурку с ней, и лось вышел прямо на выстрел.

Так мы узнали, что манси до сих пор владеют древним мастерством металлургии. Они это делают, например, на охотничью удачу или в ритуальных целях. Чтобы иметь представление об этом народе-носителе древних знаний, надо ездить к ним и собирать такие вот моменты. Поначалу исследователь их не понимает, не может интерпретировать, но постепенно мозаика складывается.

Много ли еще неузнанного? Есть ли смысл в новых экспедициях?

— Еще не расшифрованы многие наскальные рисунки,на Урале их называют писаницы. Это огромный блок знаний. Зная мансийскую культуру, можно расшифровывать те же наскальные рисунки, потому что писаницы во многом послужили основой для орнаментов манси, например, розеточных (одиночных).

Наскальным рисункам на Среднем Урале 5-6 тыс. лет. Часто на писаницах изображают самого важного зверя — лося. Добыть его для главы семьи означало — четыре месяца есть мясо. Если нет лося, тогда можно выживать, ловя рыбу.

На рисунке поле с точками означает, что в этом месте очень много рыбы. А если нарисованы олень и лось, значит, край богатый. Плюс солярный знак — это значит, что территория эта богатая, здесь можно жить. Это легко расшифровать, но есть еще куча непонятного.

Эти рисунки нарисовали дети на мероприятии, которое этнопарк организовал с целью популяризации наскальной живописи

Загадка от Алексея Слепухина. Предлагаем вам ее отгадать

— У нас есть свой собственный логотип. Это наскальный рисунок — антропоморфный образ, то есть человечек. Его изобразили в очень необычной позе. Он в движении. У него почему-то прорисована грудная клетка (чаще всего изображали корпус лишь одной вертикальной палочкой), и ещё угадывается в грудной клетке два ребра. Значит, рисовали строение тела. Также у него есть длинный хвост, спускающийся ниже колена. Животных с такими хвостами у нас нет, а птицы малы. Я думаю, что тот, кто отгадает про хвост, а именно его символическое значение на данном рисунке, отгадает загадку в целом, но это еще никому не удалось.

Навершие на голове напоминает перья крупной хищной птицы или глухаря. Высказываются предположения, что, возможно, это рога лося или оленя. Но лосиные очень тяжелые, человеку их на голове не удержать. У нас есть рога наших оленей — дай бог вам просто их поднять, не то что удержать. За исключением того, что это могут быть рога оленя важенки, оленихи. Этот человечек находится в «образе», изображая кого-то — зверя или птицу, являющихся для него тотемом. Возможно, это изображение шамана. Такой рисунок у нас на Среднем Урале только один. Его мы и выбрали для логотипа — пусть помогает нам рассказывать о коренных жителях и их религиях.

Задача исследователя или суть загадки — объяснить смысл этого рисунка, кто здесь изображен, с какой целью, почему он наделен всеми этими атрибутами.

Та самая неразгаданная фигурка 

Во время Фестиваля «Наследие древних людей глазами современных творцов» (он посвящен писаницам и дольменам), что проходит в нашем этнопарке в конце лета, всем желающим предлагают узнать об уральских наскальных рисунках, нарисовать свою «историю из жизни таёжных людей», а кто захочет научиться их понимать, возможно, и что-то отгадает или предложит свою оригинальную версию. В нашей практике есть два любопытных случая, когда обычные мальчишки из начальных классов предложили очень серьёзные версии объяснения части писаниц. И нам это отрадно.

Сейчас много говорят об аутентичной уральской кухне, вы можете что-нибудь о ней рассказать?

— У нас тут целый комплекс печей, у ныне живущих манси таких печей уже нет, это печи их предков. Они называются «нянь-кур». Древних жителей Урала познакомили с этими печами жители степей, которые мигрировали сюда с юга.

Это тандыр по-уральски. Только топится он не с помощью кизяка (навоза), а дровами, и хлеб не прилепляют к стенам, а складывают на под. Вообще для таёжных людей хлеб всегда был дорогим лакомством.

В нянь-куре делают также и хлебных зверей, манси их называют нянь-уй. Такие фигурки охотник дарил в качестве заместительной жертвы на медвежий праздник. На Урале со временем даже появится особая еда, которую знают все и очень любят. У нас делают пельмени, или по-мансийски пель-нянь, где «пель, паль» — ухо, «нянь» — хлеб.

В хлебных печах делали практически все — те же самые лепешки и шанежки с черемуховой начинкой. На День щуки наши экскурсанты делают пироги со щукой, но можно и с другой рыбой. Кроме того, в нянь-куре можно приготовить щуку в глине или в соли. Конечно, тут можно приготовить и мясо, в том числе мясо лося, но оно само по себе очень жесткое, потому нужно научиться его готовить.

Печи «нянь-кур»

Мы проводим специальную женскую программу — экскурсию «Мир матери и ребёнка», во время которой готовим кофе по-таёжному. Для этого зерновой кофе обжариваем в самом маленьком нянь куре, толчём ступкой потрескивающие зёрна, а затем завариваем кофе вместе с можжевельником в самой печке. Параллельно с этим печём ржаные лепёшки в соседнем нянь-куре. Кофе манси узнали недавно, он для них всё равно остаётся экзотикой — это культура для них «пришлая», не аутентичная. Но дамам на экскурсии очень нравится!

Обратите внимание на фотографии 60-летней давности: дедушка Ефим Бахтияров ест вкусняшную вкусняшку — он режет тонкими ломтиками печень северного оленя и ест ее даже без соли. И называется эта штука строганина, но чаще ее готовят из рыбы

Какие экспедиции вы запланировали на этот летний сезон?

— В этом году не смогли сходить в экспедицию по наскальным рисункам (не удалось получить грант для съёмок третьего фильма об уральских писаницах), но мы хотим ее продолжить. Но, с другой стороны, у нас в этом году однозначно будет экспедиция к нашим манси, а вообще через неделю мы уезжаем на фестиваль — нас приглашают коллеги из Ханты-Мансийска. Это очень важно, потому что в прошлом году они были на нашем фестивале, сейчас нам хочется к ним. И мы едем туда уже со своим богатством, чтобы не только людей посмотреть, но и себя показать. Это возможность не замыкаться, не переживать бурю в одном стаканчике, и эта поездка, кстати, очень важна.

Мы попали в состав 100 национальных этнографических парков России. И получается так, что большая их часть все равно государственные. Мы — частный парк. В прошлом году на нашем фестивале первые вопросы приехавших коллег были связаны с тем, как мы умудряемся выживать, сохранять исследования и зарабатывать деньги. Вот это их интересовало. Нас сейчас интересует обратное: как они развиваются. И, конечно, обмен знаниями и информацией. К тому же нас приглашают на проведение ряда обрядов. И это очень интересно.

Открытие выставки. Фото из архива Алексея Слепухина

А что вы еще делаете? Я имею в виду: вот вы проводите экскурсии, организовываете экспедиции, участвуете в фестивалях — это ведь наверняка не все?

— Мы сняли совместно с компанией «Культурное просвещение» два фильма, единственных в своем роде фильмы про наскальные рисунки в Свердловской области. Первый удалось снять в 2020 г. Он назывался «Земной пояс. Уральские писаницы». Мы снимали шесть объектов в разных точках. А в прошлом году вышел фильм «Уральские писаницы. Экспедиция по реке Реж».

В этом году, к сожалению, у нас не получилось выиграть грант, но, может, в следующем сделаем экспедицию по реке Тагил. Это самое лакомое, что у нас есть на Среднем Урале — большая река с большим количеством рисунков.

Мы написали несколько книг и сотни статей. Статьи этнографические, статьи, связанные с просто приключениями, путешествиями, либо с дольменами (с мегалитами), либо с наскальными рисунками. Оставшиеся книги уже библиографический раритет. Еще две книги мы почти дописали. Есть и уникальный лекционный проект — Цикл этнографических лекций «Манси — лесные люди». Уже пять лет читаем лекции в Свердловской областной универсальной библиотеке им. В.Г. Белинского. Подобных лекционных этнографических проектов здесь ещё не было. По итогам трёх лет совместно выпустили две монографии по лекционному курсу с библиографией, что также редкость большая.

Хребет Кваркуш. Фото из личного архива Алексея Слепухина

Работа не исчезает? Ведь коренные народы вымирают или ассимилируют?

— Старшее поколение действительно резко сокращается. Средняя продолжительность жизни у мужчины — около 53 лет. Мужчин старше 60 сложно найти. А молодежь адаптируется к современным условиям, стремясь в той новой жизни как то преуспеть: у них есть телефоны и аккаунты в соцсетях. Правда, и оторваться от своих корней полностью не получается. Свердловская группа в 130 человек живет в Ивдельском районе. В Югре — 6,5 тыс. манси. Но наши знают мансийский язык и свободно на нем общаются, а вот в Югре носителей родного языка мало.

Любой этнограф всегда говорит, что все плохо, что они вот там умирают, исчезают. И мы тоже вздыхаем, что не успели сделать то или это. Но, с другой стороны, мы многое сделали.

«Если дорога, по которой ты идешь, кому-то нужна, тебе помогут»

Несмотря на то, что Алексей Слепухин и его соратники решают глобальные в историческом масштабе задачи, проблемы, которые стоят у них на пути, совершенно банальные, завязанные на реалиях современности.

Как вы получили землю для этнопарка? Как вы его содержите? Как пережили пандемию?

— Земля у нас в аренде. Это почти детективная история, потому что департамент лесного хозяйства долго нас «мурыжил», но когда они нам, наконец, ее дали, мы сами удивились тому, что это случилось. Потому что наш парк — это не та штука, которая приносит деньги. Если бы мы попытались взять в аренду гору, которую спилили бы до основания и получили кучу щебенки, тогда это был бы бизнес. Или взяли бы 100 тысяч гектар для того, чтобы спилить лес, — это деньги. А с нас нечего взять, но ведь все-таки дали.

Естественно, мы платим аренду, она, может быть, не настолько большая, но содержание парка все равно достаточно дорогое, потому что нужно платить охране, содержать животных, это непросто. В 2020 г. мы вынужденно несли эти затраты, ведь ни экскурсии, ни экспедиции проводить не могли, потому что запрещены были любые мероприятия, даже на улице.

Один из жителей этнопарка

За 2020 г. мы прочитали 204 лекции в соцсетях. Так и выжили со своими экскурсиями, мастер-классами, рассказами о таёжных путешествиях, лесных жителях, их особенностях и хитроумным придумкам. Лекции пользовались очень большим интересом у совершенно разных аудиторий. Нам присылали деньги, кто по 300, кто по 500 руб. География слушателей была большая — из Армении, Канады, США.

К примеру, мы выгнали на Шитовской исток две байдарки и снимали репортаж онлайн для людей, которые сидели дома. Даже взяли своих гусей, чтобы поплавали вместе с нами. Очень любопытно получилось. Нам надо было содержать животных — нам помогли, надо было содержать сотрудников — мы нашли внутренние ресурсы. Мы не умерли и знаем теперь, как выживать дальше.

Любой эзотерик скажет: если дорога, по которой ты идешь, кому-то нужна, тебе помогут, а если никому не нужна, найдется куча причин и все развалится. Я к этому отношусь именно с такой точки зрения.

Как складываются отношения двух миров — манси и нашего в существующей реальности, исходя из ваших наблюдений?

— По этому поводу я всегда говорю правду, но она никогда никому не нравится. Иногда помощь государства манси бывает очень бестолковая.

Есть такое поселение — на русском языке оно называется Тресколье, на мансийском — Керас-колынг-я-павл, «Дом у скалистой реки». Поселение находится на берегу Лозьвы. В нем жили манси. Властям понадобилось перевести их в соседний поселок Ушма в 8 км от Тресколья. Они их перевезли, а поселок гулаговский, там до сих пор огромное количество могил. Когда мы туда приходили еще 20 лет назад, там были остатки казематов, можно было найти относительно целые камеры, одиночки с миниатюрным окошечком.

Это для них тяжело. Они считывают энергетику очень быстро, а энергетика со временем никуда не девается, остаются сущности, переживания, «тяжкие моменты». Кроме того, новое поселение Ушма для манси построили на обоих берегах Лозьвы, совершенно не учитывая, что один берег жилой, а другой священный. Для нас с вами это все равно, но не для манси. Дома на жилом берегу заняли быстрее, а на противоположном оказались те, кто вовремя не сориентировался. Пытались вообще всех манси области туда свезти — не получилось. Да и не будут они из одного поселения ходить на охоту все вместе — не получится. Так получается, когда не знают и не продумывают все важные этнические особенности.

Я был знаком с шаманом на Пелыме. Никого из пелымских манси сейчас уже не осталось — поумирали. Он был слепой на оба глаза. Ему выдали пластиковую карточку для банкомата. А для него добраться до Ивделя — неразрешимая проблема, найти банкомат, да еще и научиться им пользоваться, ведь он слепой. Зачем ему такая помощь?

Ещё один неприятный случай. Один манси на охоте неудачно прикладом выбил плечо правой руки. Ему надо было в тот момент просто аккуратно вставить его, это делает любой доктор, но охотник манси не знал, как это сделать, и просто зафиксировал руку. Несколько месяцев жил так, не разгибая руку, ожидая удобного случая попасть в больницу. Через несколько месяцев попал в Ивдельскую больницу. Там ему сообщили, что помочь в этой ситуации не могут. В итоге его отправили в Областную больницу только через полгода. Сказали: «Приедешь в Екатеринбург на поезде, пройдешь через привокзальную площадь, сядешь на трамвай, приедешь в больницу». Как сказано, так и сделал. Приехал на поезде, дошёл до трамвая, сел. Он ездил по городу весь день — больницу не нашел. Они в городе, как маленькие дети.

Эти проблемы действительно очень актуальны, потому что манси в нашем мире мало что не понимают, а иногда стесняются спросить. И такие проблемы не только у нас в регионе, у многих коренных народов в нашей стране — это, к сожалению, везде так.

Читайте также на DK.RU: На Урале красиво. И это все, что мы можем предложить туристам. Почему? Мнения расходятся.