«Это не дно, а проблема времени». Почему театральные вузы не выпускают гениальных актеров

Еще не так давно театральные училища в регионах выпускали в мир ярких артистов, а поступление в театральные заведения гарантировало билет в мир театра или кино. Сейчас ничего этого нет, система работает по-другому.

Во-первых, с тех пор появились платные места — обучение по контракту. Интересный вопрос — для кого? Для тех, кто недостаточно талантлив и может за это заплатить? Во-вторых, хорошие мастера (мастер в театральном институте — это руководитель курса, который является главным педагогом и обучает специальности студентов) и режиссеры уже не едут в регионы, понимая, что там нет денег и развития. В-третьих, талант уже не играет никакой роли в карьере артиста. А что играет?

Поговорили о театральном образовании в России с директором и главным режиссером ЦСД Антоном Бутаковым. Его мнение не открывает Америку, но временами шокирует.

«Лучший ученик Коляды»

Будущий режиссер мечтал быть артистом с детства, но не поступил на бюджет в театральный институт. Однако все равно попал в театр.

Начнем с банального — что дает театральное образование, что оно дало вам?

— Театральное образование ничего не значит для карьеры будущего артиста. Насколько я знаю, в профессии работают единицы. Может быть, в начале пути — половина. Но после первого года почти все уходят. Даже если взять мой курс (выпуск 2012 г.), в театрах работает не больше пяти человек.

Есть расхожее мнение, что если человек отучился в театральном институте, то он артист. Но все ровно наоборот. Вообще в любом театре 80% служащих работают не по профессии. Дело не в проблемах системы образования, это жизнь так устроена, быть артистом — это дар. Диплом театрального института ни в коем случае не подтверждает, что ты артист. То же самое можно сказать про режиссуру.

Театральное образование — это некая база. Студенты театрального института могут гордиться классной физической формой. У нас были такие предметы, как фехтование, сценическое движение, сценический бой, основы классического и современного танца — это все очень круто.

Коллеги, наверное, со мной не согласятся, но уровень театрального образования в России очень низкий. Я говорю о России в целом, включая регионы. Просто никто не хочет идти преподавать и все вузы чего-то всегда боятся.

Того, что творилось в 1970-80-е, когда даже в небольшом городе был супервуз, а наше Свердловское театральное училище выпускало больших артистов, сейчас нет. И это уже проблема системы образования, только начинается она не в театральном институте, а гораздо выше.

Если говорить про кино, то, несмотря на то, что у меня в дипломе написано «артист театра драмы и кино», никакого отношения к кино мое образование никогда не имело. Кино в театральном институте г. Екатеринбурга не учат. Это не минус, это факт: кино и театр —две разные вещи. Сейчас я уже могу позволить себе такое утверждение.

Расскажите свою историю поступления в ЕГТИ, как к ней отнеслись родители?

— Нужно отдать должное моей маме, она поддержала меня. Правда, всю жизнь мечтала, чтобы я стал поваром или юристом. Но где-то с седьмого класса я осознанно шел к профессии актера.

С первого раза в институт на бесплатное отделение я не поступил. После этого три дня лежал и мысленно писал завещание. Представлял, как мои знакомые приходят прощаться с моим бренным телом, и ничего не ел. Думал, что жизнь кончена.

Через год я локтем крестился, что не поступил, потому что в тот момент летел на первые в своей жизни гастроли в Санкт-Петербург, а еще через год я был во Франции. На тот момент мне было 18 лет. Потом успел объехать пол-Европы. Так что переживать о том, что не получилось поступить, ни в коем случае нельзя.

Как вы попали к Николаю Коляде?

— Мне помог сосед дядя Георгий. Застав меня в плачевном состоянии, он нашел знакомого, который когда-то учился в театральном, и привел ко мне. Он и сказал, что в театре драмы и в Коляда-театре набирают сотрудников. Мама позвонила в Коляда-театр, Николай Владимирович сам взял трубку и сказал: «Пусть приходит!».

Первый месяц я продавал в фойе книжки. Потом Коляда уволил всех своих монтировщиков, и я решил воспользоваться ситуацией. Я никогда не был наглым, но и скромным, кстати, тоже. Подошел к Коляде и сказал: «Николай Владимирович, у меня завтра день рождения, хотите сделать мне подарок? Возьмите меня монтировщиком».

С того момента начался «золотой век» монтировщиков Коляда-театра. Это шутка, конечно, но с долей правды: в этой должности я объехал с театром всю Россию и Европу.

Сейчас я понимаю, как работает каждая единица в театре, потому что сам прошел через все возможные должности — от мытья полов до сведения спектаклей (свет, звук, монтировка). В этом смысле меня не обмануть — я досконально знаю, как работает театр.

Так я сначала работал, а потом поступил в ЕГТИ на курс к Коляде. Николай Владимирович — человек, который дал мне путевку в театральную жизнь, я никогда этого не забуду и нескромно считаю себя самым лучшим его учеником. О скромности сам Коляда, кстати, говорит, что это прямой путь в неизвестность. Он научил меня самому важному — любить театр и понимать его.

Зачем нужны театр и театральное образование

Театральное образование и сам театр, несомненно, полезны всем, а в особенности детям, чтобы они росли добрее и отзывчивее. Однако пока не хватает энтузиастов, которые несли бы в массы разумное, доброе, вечное.

Эмоциональный интеллект, умение красиво говорить важны в любой профессии сферы «человек-человек», но этому нигде не учат, кроме театральных вузов. Поэтому в моих глазах у ваших коллег есть огромное преимущество.

— Для актеров эмоциональный интеллект — один из главных инструментов. Он, конечно, развивается огромным количеством способов, но артист должен именно родиться с ним. Грубо говоря, тебе или жалко собачку, или нет, как это развить?

Конечно же, мастер в театральном институте — это, в первую очередь, психолог, потому что к тебе приходят дети, которым по 16 лет, и мастер может или изуродовать им жизнь, или спасти, показав, насколько театр — прекрасная вещь.

Может быть, театральное образование нужно вводить в школах — для развития эмпатии?

— В Советском Союзе это была рабочая схема, существовало дополнительное образование в виде театральных студий. Сейчас такого нет, разве что точечно.

В принципе, театр — это обязательная история по огромному ряду причин, детей стоило бы приучать к нему с раннего детства. Ребенок не должен шуршать чипсами во время спектакля, его не нужно заставлять ходить на спектакли, а нужно учить понимать театр.

Театр — это важнейший этап в воспитании эмоционального и умственного интеллекта. Потому что передать глубину литературного произведения через вопрос «О чем писал автор?» невозможно. За такой вопрос учителей вообще надо увольнять из школы за профнепригодность.

Мы обозначили пробуксовки в школьном образовании. Что касается среднего и высшего, то тут ситуация такая: в Ярославле условно есть один крутой мастер, в Москве четыре-пять — и все!

Что значит быть артистом в наши дни

Современные звезды сцены не могут позволить себе тщеславие и богемный образ жизни, а каждому абитуриенту ЕГТИ нужно задать вопрос — понимаешь ли ты, куда идешь?

Распространенная история, когда родители отговаривают детей от поступления в театральные вузы. Каково быть артистом сейчас, в наши дни?

— Родители часто против театрального образования, это правда. Потому что, живя в современном обществе, они понимают, что уровень зарплат очень сильно влияет на жизнь, а в этой профессии деньги удается заработать единицам.

Все, конечно, мечтают о карьере в кино, но как туда попасть, никто не знает. Никакого алгоритма не существует: тебе или повезло, или нет. В современном театре и кино обладание талантом вообще не котируется, как бы это цинично ни звучало.

Сейчас продюсеры не позволяют артистам того, что позволялось великим талантам в Советском Союзе. Те могли не приходить на смены или приходить в неподобающем виде. Сейчас это пресекается на раз. На самом деле, эта профессия ставит человека в зависимость от многих других людей. И не всем везет попасть в хорошие театры. Внутри профессии мы знаем примеры, когда в коллективах царит абсолютная диктатура.

ЦСД — театр с большим репертуаром, мы ставим 40 спектаклей в месяц. Стараемся жить так, чтобы в основе взаимоотношений было уважение, но это не всегда получается. В жизни вообще далеко не все так идеально, как на словах. Но мои артисты важны мне. Это такие цветочки, которые нужно постоянно поливать.

Что касается тщеславия, наша профессия такая — если ты не на сцене, то прошло полгода — и тебя забыли. «Гениальных» и «великих» забывают через год.

Артист — это сложная профессия, которая ни в коем случае не подразумевает веселье и богемный образ жизни. Если хочешь чего-то добиться, то в первую очередь нужна строжайшая дисциплина. Есть и другие пути к успеху, но у них всегда плохие последствия. Так что замечания взрослых на тему — «а точно ли ты хочешь этим заниматься», «а понимаешь ли ты, куда идешь» — вполне справедливы.

Вы уже сам режиссер и сценарист. Как вы берете людей к себе в театр, как понимаете, что они вам подходят?

— У нас нет никакого отбора или вступительных кастингов, на которых человек читает стихи. Научиться этому легко, а личность человека это не покажет. Я, собирая команду, всегда отталкиваюсь от личностных качеств. Театр — это действительно работа не для всех. Но если это работа для тебя, так или иначе, ты туда попадешь. Это касается не только артистов, но и других работников.

У меня есть артисты, которые получили профильное образование, но есть и те, у которых его нет. Я сам не имею режиссерского образования, и мне это, честно говоря, никогда не мешало. Я всему учусь на практике. Теория — это для меня приятное чтение, не более того.

Что бы вы посоветовали тем, кто в этом году будет поступать в театральный вуз?

— Бегите, глупцы!

На самом деле здесь нет никакого правильного решения. Главное, не воспринимать на свой счет, если тебе говорят, что ты не подходишь. Ты можешь человеку из комиссии внешне не понравиться, что субъективно и ничего не значит.

Есть прекрасный пример — Мария Смольникова, у нее две «Золотые маски», куча кинопремий, она снималась у Федора Бондарчука, играла в МХТ им. А. П. Чехова, сейчас играет в Театре Наций. Я с ней знаком с детства. И уже тогда было понятно: Маша — будущая звезда.

Ее не взяли в театральный институт два раза. Причем, насколько я помню, в один год она вылетела с первого тура, а в другой «потому что не поющая и маленького роста» — так сказал один из мастеров.

У нас большой кадровый голод с точки зрения художественных руководителей и главных режиссеров в России в целом. В регионах их просто нет — люди не хотят сюда ехать, понимая, что тут нет денег и развития. Но я думаю, это не дно, это просто проблема времени.

Читайте также на DK.RU: «Чему могут научить в театральном институте? О новых программах и специальностях в ЕГТИ».