Александр Каштанов: Чужая сперма есть в каждой

Когда хочешь унизить мужика, не надо его по яйцам бить – надо ему рога наставить. От тяжелых рогов он сильнее загнется, чем от удара по яйцам. Это самое большое унижение – страшнее, чем разбитая дорогая машина, страшнее, чем потеря бизнеса, страшнее, чем расставание с детьми. Из семи холостых патронов в обойме женского револьвера, этот патрон всегда выстреливает.

Все женщины уверены, что мужики изменяют, все мужики – что жены не изменяют никогда. На самом деле рога наставляют. Статистика известна: 13 процентов отцов не знают, что воспитывают чужих детей – получается – 13 процентов чужой спермы есть в каждой жене. Тяжесть рогов зависит от того, насколько публично, предательски и цинично их наставили. Их ветвистость – от длительности ношения. Можно пережить случайный секс жены – ладно, бывает – но когда десять лет рога растут и кольца годичные можно пересчитать – такие рога уже должны украшать загородный дом охотника и любой женский клуб.

Мужик заточен под идею, кроме кубка Чемпионов его не волнует в жизни ничего. Сюда все силы, сюда все активы, сюда все ресурсы. И когда он, наконец, добыт – все, ты лидер в бизнесе Урала – все аплодируют, трибуны ликуют, заносишь его над головой – отражаются рога! Не на кубке – на голове. И хлопают все – рогам. Ты победитель, красавец, успешен, а тебе рога наставляют! Молодец! Расплата за кубок – потеря любви, потеря семьи и – прибавление костной ткани.

Рога для мужчины – всегда неожиданно. Первая мысль – это не она! Вторая – да как она могла! Потом навалятся успокоительные стереотипы – «Этого не может быть»! «Ептыть, этого не может быть со мной». Глаза бычатся от раздражения, а мужик все успокаивает себя: «Это случайно!». Уже пять лет роману, жена уже беременна, а у мужа одна мысль – это случайно! Он нормальный мужик и просто не может перешагнуть то, что его член меньше, чем у кого-то.

Потом будешь припоминать, чтотебе все намекали, но ты отмахивался: «Да ну, моя Нинка не такая!». Знакомые поберегли ваш брак, не сказали, что рога, но их оправдания про такт – ерунда, отговорки, прикрытие. Представляете, ты олигарх, у тебя и служба охраны есть, а тебе рога наставили. Людям просто нравится про тебя это знать.

Проблема в том, что мужик, пока сам не увидит, никому не поверит. Ему факты нужны – презерватив в унитазе – это факт. Чужие трусы на вешалке – это факт. Любовник в шифоньере – факт. Пока ему только говорят – он не слышит. Ему кричат – он не слышит. У мужиков вообще уши заложены, факты мы способны только видеть – как визуалисты и примитивные материалисты – а ведь сигналы измен и прироста рогов можно услышать, увидеть, ощутить, потрогать. А самое тупое в такой ситуации, чтополученный факт левака он будет еще пытаться доказывать – сам себе.

Больше всего мы боимся обмануть себя самого, обмануть свою суть. Поэтому когда анестезия из сомнений не помогает и маячит хирургический стол – бросаешься ей, своей сути, доказывать: я-то не мудак, рога растут, но я-то не мудак! Казалось бы – простой механизм – под жопу и выгнал из хозяйства! Нет, ты доказываешь, что не лось. Внимание к женщине с позиций сбора информации возрастает десятикратно. Ее жизнь теперь занимает все твое пространство. Теперь кубки – пофиг, аплодисменты – пофиг, все, – мужской идеи больше нет. Потому что мужчина, потеряв как собственник, потеряв на амбициях и самооценке, понимает – это конец. Сильнее всего бесит, что предательство внутреннее, – ты же на работе херачишься, думая, что тебе верны, что она у окошка сидит, когда ты на работу пошел, что тылы прикрыты. А выясняется – заходи, кто очень хочет.

Мужика не унижает факт, что жена с любовником в постели – унижает факт, что больно долго она с ним в постели. Поэтому когда муж бросается проверять жену, выясняет на самом деле не детали измены, а то, унизили ли его. Он спасает не семейное счастье, асвой портрет без рогов – потому что портрет с рогами скоро будет на каждом столбе. Так рушится не семья – рушится эго. Слежка при этом будет обязательно и будет жестокая, без правил. Сразу выяснится, что вещьдоки, оказывается, давно под носом лежали, осталось только их в кучу собрать. Ведь не случайно – когда жена утром и вечером начинает смсить, ты начинаешь чесать голову – так рожки режутся.

Первые признаки проклевывающихся рогов –
фыркания, молчанки, непроявленное недовольство. Так мужа выталкивают из общего обжитого пространства и готовят место для другого. Второе, что делает женщина, – не принимает: жалуется на резкое ухудшение здоровья перед супружеским долгом, трансакция сексуального контакта увеличивается, «любовь здесь и сейчас» вообще отвергается, маячат отдельные отпуска, завтраки и ужины. Оценка совместности – «неуд.». Зато вновь вспыхивает любовь к подругам и их гостеприимству. К тому же женщина начинает тебя все время сравнивать, пытаясь одновременно сравнять с землей. Она хочет не просто вытолкнуть, а сделать никем: «Сосед ходит в фитнесс, и живота у него нет». Мужика вообще, когда сравнивают, тут же унижают.

Как только в твое пространство пришел чужой мужчина – сигналы материализуются. Новый мужчина – новый визуалист. Коллекция нижнего белья растет качественно и количественно – дефиле где-то проходит, но тебя на него не приглашают. Парфюм, прическа, блеск в глазах. Она пышет, радостно щебечет – но не для тебя. Можно, конечно, оглянуться на свои подвиги и трофеи – но... вряд ли.

Всем мешает эта ассоциация женщины с Родиной‑матерью, а Родина‑мать изменять не может. Может она, и еще как изменяет. Женщины – те же люди. У них те же потребности быть единственной, нужной, желанной. Если потребности мужчиной долго не закрываются – быть рогам. Женщина сейчас сама может работать, сама может родить и воспитать, сама – выбирать себе мужчину. Сама определять, с кем лучше и как лучше. Плохо, что, изменяя, она не думает о том, чтобы потом «подогнать» отношения в семье, простить друг друга, исправить ошибки – в сексе, общении, отношении – и спилить мужу рога.