Александр Петров, Медсинтез: Минпромторг ставит нам палки в колеса

У многих препаратов иностранного производства нет российских аналогов. Жители Екатеринбурга убедились в этом в начале года, когда выяснилось, что у дистрибьюторов закончилась детская комбинированная вакцина Пентаксим, которую выпускает французская компания Sanofi Pasteur. В июне в областном Минздраве DK.RU сообщили, что новая партия препарата поступит в Россию осенью. По данным Николая Беспалова, директора по развитию компании RNC Pharma (Москва), Пентаксим завозился в Россию с 2014 г. — последняя поставка была в декабре. Всего за прошлый год Sanofi Pasteur продала в стране 488 200 упаковок.

«Наиболее вероятная причина перебоев с вакциной, скорей всего, технологическая, — считает г-н Беспалов. — Объем производства, запланированный на Россию оказался ниже потребности, а для его увеличения требуется время».

Почти одновременно появилась информация, что  Sanofi Pasteur и российская компания «Нанолек» (проект РОСНАНО) подписали меморандум о совместном производстве Пентаксима в России, однако, по словам сотрудников российской Sanofi Pasteur, с текущим дефицитом препарата это не связано. Локализация производств отвечает стратегии ФАРМА-2020, разработанной правительством страны в кризис 2008 гг., когда стало очевидным, что при годовом объеме российского аптечного рынка в 44,5 млрд руб. основная часть выручки от продажи лекарств достается иностранным компаниям. Даже с учетом перемен к лучшему, случившихся за последние годы, на долю импортных препаратов (в стоимостном выражении) в мае 2015 г. приходилось 76% розничных продаж (данные маркетинговой компании DSN Group). По числу проданных упаковок (57%) лидировали российские предприятия, но в эту категорию попадают и все иностранные производства, работающие в России, в том числе, те, которые фасуют готовые лекарства.

Стратегия ФАРМА-2020 предусматривает, что к 2020 г. на отечественные лекарства придется 50% выручки, и все они будут обеспечены субстанциями. Выполнить первый показатель проще, считают аналитики.

«Учитывая, что практически все крупные иностранные производители либо уже построили, либо строят свои заводы в России, целевые показатели по суммарной доле российской продукции на рынке выглядят вполне реальными, – говорит Николай Беспалов. – Вопрос, удастся ли вывести на рынок импортозамещающие препараты – по сути, кроме выделения грантов, их никак не поддерживают, и закупки такой продукции не гарантированы. Есть сомнения и по части инновационных российских продуктов – меры их поддержки тоже недостаточны».

Когда о стратегии ФАРМА-2020 только заявили, Эдуард Россель (тогда – председатель наблюдательного совета «Уральского фармацевтического кластера») говорил, что предприятия, входящие в партнерство, подготовили 32 инвестиционных проекта на общую сумму 30 млрд руб. Половину этих денег кластер рассчитывал получить от государства в виде субсидий. Однако уже в 2012 г. г-н Россель сетовал, что государство согласно финансировать только научные разработки, а поднять миллиардные займы в отсутствие налоговых льгот уральские предприятия не могут. Еще через год он сказал, что выполнить показатели «ФАРМЫ-2020» без господдержки вряд ли удастся, а в 2015 г. ушел с поста председателя наблюдательного совета кластера.

По словам Александра Петрова, председателя совета директоров компании «Медсинтез» (входит в кластер), механизмы поддержки отечественного производителя все же есть – сейчас предприятие подало заявку в федеральный Фонд развития промышленности, который обещает займы на пять лет под 5% годовых – желающие получить деньги уже стоят в очередь. Теоретически уральские производители лекарств могут рассчитывать на льготу при госзакупках: если аналогичный препарат предлагает западная компания, у российских есть ценовая фора в 15%.

«К сожалению, эта мера недостаточно действенна, поскольку Минпромторг России каждый год опаздывает с документами – издает соответствующий приказ после того, как заканчиваются весенние аукционы, и воспользоваться льготой мы не можем», – поясняет г-н Петров.

И есть еще одно обстоятельство, из-за которого жизненно необходимые препараты – отечественные и иностранные – могут вскоре пропасть из аптек. Чиновники, регулирующие предельные наценки на эти лекарства, пока не разрешают заводам повышать отпускные цены, хотя с падением рубля стоимость импортного сырья увеличилась, и премьер Дмитрий Медведев пообещал индексацию. Препараты низкой и средней ценовой категорий уже вымываются из ассортимента. За 12 месяцев (с мая 2014 г. по май 2015 г.) доля упаковок в диапазоне 50-150 руб. сократилась с 18,9% до 14,7% (данные DSN Group). В эту категорию, в частности, попадают лекарства Ирбитского химфармзавода, «Уралбиофарма», «Березовского фармацевтического завода» (руководители этих предприятий комментировать ситуацию не стали) и «Медсинтеза». По сведениям аналитиков, иностранные производители сейчас тоже продают часть лекарств в убыток (особенно в тех сегментах, где есть прямые препараты-аналоги), а прибыль добирают за счет продукции со свободным ценообразованием. Эксперты сходятся во мнении, что международные корпорации будут держаться до последнего, чтобы не потерять свою долю рынка. Надежду на справедливость производители связывают с тем, что Федеральную службу по тарифам, которая устанавливала величину предельно допустимой наценки, передали в ведение ФАС.

Участники рынка полагают, впрочем, что рассуждать об импортозамещении можно будет не раньше, чем в стране появится собственное производство субстанций для лекарственных средств. По оценкам, 95% сырья отечественные фармзаводы везут из Индии и Китая, где предприятия с вредными условиями труда не тратятся на экологические программы. Признавая, что у азиатских поставщиков сегодня нет причин отказывать России в поставках, эксперты признают, тем не менее, что угроза лекарственной безопасности может оказаться реальной.

«Все китайские заводы — это СП, наполовину принадлежащие иностранным корпорациям — те вполне способны ввести эмбарго на экспорт субстанций и поставить страну на колени, — предупреждает Иван Луконькин, глава филиала дистрибьюторской компании «Катрен» в Екатеринбурге. — Поэтому любое импортозамещение в России — очень условное».

По словам Александра Петрова, завкафедрой фармации УГМУ, в отличие от России западные страны, где тоже используется китайское сырье, сохраняют и собственное производство.

«Например, половина мощностей компании Pfizer, которая работает на оборонный комплекс США, законсервирована, чтобы в чрезвычайных ситуациях быстро начать выпуск антибиотиков или биологического оружия. В мирное время Пентагон платит ей за содержание производства. Такая же система была и в Советском Союзе, но сейчас от нее ничего не осталось».

Г-н Петров уверен, что стратегически важные субстанции — антибиотики, инсулины, противовирусные и противотуберкулезные препараты — должны производить российские заводы. Больше того, при сильной российской школе оргсинтеза наши предприятия могли бы поставлять на мировой рынок и небольшие партии сырья для нишевых медикаментов. Но для этого нужна развитая химическая промышленность, которой в России тоже почти не осталось.

«Заводы остановлены, ржавеют, в лучшем случае перегоняют какой-нибудь газовый конденсат или отходы лакокрасочного производства. На Урале кроме формалина, пожалуй, ничего уже и не делают», — уверяет Владимир Ветошкин, научный сотрудник «Уральского центра биофармацевтических технологий».

Многие, впрочем, считают, что в России есть смысл производить только субстанции для инновационных препаратов, поскольку конкурировать с китайцами и индийцами по ценам за массовую продукцию — напрасный труд.

По оценкам, в ближайшие годы Россия не откажется от иностранных препаратов – российские фармкомпании пока не могут воспроизвести весь спектр необходимой продукции. Но доля условно отечественных лекарств будет расти, поскольку иностранные компании, локализовавшие производство, пользуются теми же преференциями, что и российские.