Александр Сагалович: Госплан был вместо Бога,а я – частью эпохи

Возможно, я поверил бы раньше, не будь частью своей эпохи. Мы все тогда росли безбожниками, любили погулять и выпить, штудировали «научный атеизм» и распевали в колхозе стыдные по отношению к Богу песни. Будучи оторванными от церкви, мы что-то потеряли, безусловно. Но вот удивительное дело: сейчас веры стало больше, а любви меньше. У нас не было Бога, зато был госплан, мы не ходили в храм, зато ходили друг другу в гости и помогали в беде. И как это ни странно, но к батюшкам тогда тянулись больше, чем сейчас, хотя на тот момент в том же Свердловске было лишь четверо священников. И, пожалуй, в ту пору души были больше восприимчивы к вере, чем сейчас. Сегодня все ценности жизни переведены в условные единицы, а люди стали друг другу конкурентами.

В начале 90‑х одного за другим убили двух моих друзей. Шок. Я не понимал, что происходит, и как дальше жить, и ради чего жить и работать, если завтра можешь получить пулю в лоб у своего подъезда. Начал искать свой, единственно правильный путь. И начал к нему подходить потихоньку. В 93‑м году вместе со своим другом Гришей и нашими женами мы поехали в Израиль. У нас был отличный гид, сам уроженец Магнитогорска. Возил по местам Нового и Ветхого Заветов, много рассказывал об истории Израиля. Он часто цитировал Священное Писание, а иногда во время экскурсии открывал Библию и зачитывал нам отрывки. Помню, как удивился, когда гид привел нас к Храму Гроба Господня, показал Голгофу, а в маленькую часовенку, где находится Гроб, идти отказался: говорит, у меня там голова начинает болеть. Я тогда задумался о том, почему так происходит: у него болит голова, а у меня нет. Начал изучать Священное писание, и вдруг картина мира стала проясняться, многие вещи стали простыми и понятными. Читая Евангелие, человек слышит свою совесть. А совесть – это голос Божий.

Я крестился, а потом обвенчался с женой. Сначала я просто ездил в церковь, познакомился с отцом Владиславом, общался с ним на богословские темы. И однажды батюшка мне сказал: «Хватит уже просто так ездить, давай, крестись». Мою затею с крещением и венчанием жена сначала восприняла скептически, но не стала противиться. А сейчас она мой постоянный спутник во всех моих паломничествах, в церковь ходим вместе. Дети, правда, так и не пришли пока к вере. Их ведь общество воспитывает, а не я, и все, что я могу, – это быть для них личным примером по возможности. А подсовывать им Библию и в храм загонять не собираюсь. Я вообще противник всякого рода принуждения. Знаю случаи, когда родители силком детей в церковь водят, а они взрослеют и забывают дорогу к Храму.

Долгие годы моей жизни связаны с обетами, которые я даю и исполняю. Помню, как у нас были большие проблемы с офисом, владельцы помещения взвинтили арендную плату, которую мы не тянули. Я обратился к Святой Екатерине, дал обет, что поставлю ей памятник, если она поможет нам. Вскоре мы нашли помещение, и  в нашем офисе теперь стоит памятник Святой Екатерине. Через некоторое время ко мне обратился настоятель ирбитского Свято-Троицкого храма, который располагался на кладбище, с просьбой помочь построить церковь в другом месте, я помог. Иногда, когда я даю обет, но Бог не дает мне желаемого, я воспринимаю это как знак – стало быть, мне этого не нужно.

Коллеги и партнеры в большинстве своем к моей приверженности к Богу относятся скептически. Некоторые друзья и знакомые вообще перестали со мной общаться, ближний круг заметно поменялся с тех пор. Да только меня это мало волнует. Я веду свой бизнес, живу, как считаю нужным, и если кто-то не желает иметь со мной дело из-за разницы в вопросах богословия, это его проблемы. Но вот если человек тянется к Богу, я всегда ему помогу. На одном совещании я зачитал кое-что из притчи о Соломоне, один из партнеров мне перезвонил потом и спросил, где можно почитать поподробнее об этом. Я посоветовал ему зайти в любой храм и купить Библию. Он потом позвонил мне и сказал: я просто потрясен, никогда не думал, что это настолько интересная книга!