Больше ясности

 

Так же отчетливо, как красная линия, соединяющая ганноверские достопримечательности: туристический маршрут, идею которого в прошлом году позаимствовал Екатеринбург.

 

Европейцы в добротных костюмах, которых у нас любят называть «потенциальные инвесторы», рассказывали от лица своих солидных фирм о впечатлениях, полученных в российских регионах. Впечатления двоились. Говорилось, с одной стороны, что регионы в нашей стране не так давно, но начали что-то решать, что рынки российских городов-миллионников обширны и привлекательны (а значит, европейским компаниям туда дорога). С другой — выступающие сходились в том, что механизм принятия решений в России не менее сложен и загадочен, чем русская душа. И выражается это в рисках — в невнятных сроках, в овеянных тайной маршрутах средств, которые власти России выделяют совместным проектам, или в том, что спрогнозировать даже ближайшие шаги российских партнеров попросту невозможно.

 

Что характерно, под парт­нерами тут подразумевали скорее чиновников, чем русских коллег-бизнесменов. Несколько раз поминали петербургский мусоросжигательный завод, от которого в Питере отказались — уже после того, как выигравшие тендер греки разработали и подписали с властями контракт. Оказалось, завод не соответствует фитосанитарным нормам, и тогда с легкостью, сразившей европейцев, заодно с проектом завода Петербург похоронил свою программу управления отходами до 2020 г.

 

С точки зрения европейского (хотя почему только европейского?) бизнеса ясность со стороны властей — это последовательность. Но последовательность подразумевает понятную систему и не может быть проявлена однократно. Если в начале 90-х премьер Нижней Саксонии Герхард Шредер заявил, что Ганновер должен принять ЭКСПО в 2000 г., то следующим шагом стало выстраивание ясной бизнесу схемы включения в общенациональный проект. Правда, нужно понимать, что тут многое было понятно до Шредера: выставочный бизнес в Ганновере — это «Дойче Мессе», в учредителях которой еще с 1947 г. и регион, и мэрия (но все действия компании бюджет давно не финансирует).

 

В случае с ЭКСПО-2000 строительство объектов на территории экспоцентра оплачивала «Дойче Мессе». Все, что вне, включая скоростное шоссе Ганновер — Берлин и железнодорожный вокзал возле выставочника, построенные с нуля, — федеральный бюджет. Очень четко: окупаемые проекты — бизнесу (топы «Дойче Мессе» до сих пор мечтательно прикрывают глаза, вспоминая доходы ЭКСПО), а инфраструктуру, которой ни за что бы не появилось, если бы не Всемирная выставка, — казне. Возвращаясь к последовательности: сам Герхард Шредер после ухода с поста канцлера Германии поселился тут же, в 500-тысячном Ганновере. Где поезда останавливаются возле экспоцентра лишь во время крупнейших выставок. Но при этом концентрация любимых туристами торговых центров зашкаливает — даже на взгляд екатеринбурженки.

 

Я не хочу сказать, что отсутствие ясности — национальная особенность России. Думаю, неслучайно Международное бюро выставок при выборе города под очередную ЭКСПО всегда учитывает мнение местных налогоплательщиков. Если они поддерживают идею, значит, власти смогли предложить понятную бизнесу роль в подготовке.

 

Когда мы в ноябре прошлого года выбирали тему для второго бизнес-форума «Будущее города», то, как и в первый раз, хотели дать высказаться о перспективах Екатеринбурга и бизнесменам, и чиновникам. С темой, касающейся всех, трудностей не возникло. Как раз тогда российскую заявку на ЭКСПО-2020 в Екатеринбурге представили членам Международного бюро выставок, и власти дали понять, что всерьез хотят выиграть. Но как и за счет чего — эта мысль до сих пор не прозвучала. С бизнесменами разговоры о форуме вновь и вновь приходилось начинать со смысла ЭКСПО для Екатеринбурга. 

 

Безусловно, сегодня и у чиновников, и у предпринимателей есть представление о том, к чему должен прийти город в 2020 г. С ЭКСПО или без нее. Безусловно, у обеих сторон образ города различается, а иногда — не совпадает вовсе. Тем важнее сопоставить все точки зрения. 17 мая мы вместе сделаем это.

 

По крайней мере, добавим ясности.

 

Татьяна Апрельская