«Мы на пороге глубочайшего кризиса, будет даже не 98-й год. Кардинально меняется всё»

Распространение коронавируса нанесло страшный удар по бизнесу во всем мире, и в России в том числе. Чтобы предотвратить быстрый рост числа заболевших Covid-2019, власти закрыли границы между государствами, приостановили проведение массовых мероприятий, постановили закрыть рестораны, бары, магазины, где не продают товары первой необходимости, фитнес-центры и многие другие заведения — пока до 30 апреля. При этом, согласно обращению президента Владимира Путина, работодатели должны платить сотрудникам зарплату — хотя нередко выручка их компаний стремится к нулю. 

Сейчас реализуются самые страшные сны малого бизнеса: кассовые разрывы, падающая выручка, угроза потери своего дела, говорит гендиректор Frank RG Юрий Грибанов. К кризису невозможно подготовиться морально, но есть возможность что-то предпринять и по итогам кризиса оказаться сильнее. Что конкретно нужно делать для этого — на DK.RU. 

Как дневная выручка упала в 21 раз

 Елена Махота владеет сетью салонов красоты Legend New York для деловых женщин в Москве. Один из салонов находится в деловом центре Москва-Сити, другой — на ул. Охотной, третий, франшизный — в ТЦ «Авиапарк». До недавнего времени бизнес г-жи Махоты был полностью офлайновым, но падение клиентского потока повлияло кардинально, особенно в самом начале эпидемии. 

— Во второй половине марта выручка упала примерно на 70%: в салоне в «Москва-Сити» 16 марта она составила 7 тыс. руб. при обычном показателе в 150 тыс. руб. Две недели мы пытались удерживать лодку, но закончилось все тем, что закрыли все салоны и полностью перешли на бесконтактную доставку профессиональных наборов для домашнего окрашивания, маникюра и педикюра. 

Сейчас очень интересно наблюдать, как трансформируется бизнес. Все поняли, что 5 апреля ничего не откроется, а российские женщины не привыкли ходить с седыми корнями [волос], даже дома — там муж, а рядом с ним раньше никто столько времени не проводил. В Китае колоссально выросло количество разводов после, скажем так, завершения эпидемии. Недовольная женщина — это недовольный мужчина, и это разваленная семья.

Сейчас мы развиваем бесконтактную доставку профессиональных наборов для домашнего окрашивания — мы собираем их по видео, которое присылает клиент. Из компании в 80 человек за две недели остались 4 человека. Остальные сидят дома и не получают зарплату — с чего? 

По одному помещению удалось договориться об арендных каникулах на период карантина. В Москва-Сити мы написали несколько писем, но арендодатели там перекормлены спросом, и я морально готова закрыть салон, если не удастся договориться. В «Авиапарке» будет снижение. По одному кредиту нам дали отсрочку. Мои сотрудники обращаются в банки для отстрочки по ипотеке и потребкредитам, но знаю, что пока ее никому не дали.

За последние 2,5 недели я не отдыхала ни дня, несмотря на то что мы закрыли салоны. Перестроиться на доставку — это новый бизнес-процесс, который нужно прописать и продумать: контроль отправки, получения денег, путевые листы… 

К тому же при доставке есть риск собрать не то — в итоге «не то» будет у человека на голове, и за это я переживаю больше всего. Поэтому контроль качества серьезнейший. Сейчас для нас это возможность зарабатывать хоть какие-то деньги и платить хоть какие-то зарплаты тем, кто сидит дома и не может зарабатывать.

Такая модель может существовать очень долго, если будет все в порядке с поставками краски. Люди очень адаптивные. Понятно, что сервис салонов красоты — это приятно, красиво, это возможность социализироваться. Но когда происходит форс-мажор и у людей нет возможности выбирать, они делают это дома. Естественно, это не тот уровень услуг, который можно получить в профессиональном месте, но в целом женщина может поддерживать себя в форме, находясь дома и получая профессиональные наборы. В этом суть нашего УТП. 

Форс-мажор — это не время для скромности и нашей российской боязливости. Что страшного? Страшно остаться без денег. Мы попросили у банка «Открытие» полную отсрочку на три месяца, и нам ее дали. По аренде попросили каникулы на период ограничительных мер, на март нам согласовали скидку 50%. Я считаю, это разумно. Думаю, с ТЦ «Авиапарк» мы тоже о чем-то договоримся.

Никому не нужен эффект домино, когда все начинают не платить всем. А за два месяца это случится.

...Мне кажется, что мы очень недооцениваем ситуацию. Салоны красоты обычно воспринимают как какую-то ерунду, которой занимаются девочки. Так вот, в Москве 17,5 тыс. салонов, там работают примерно 200 тыс. сотрудников. А еще 15,5 тыс. ресторанов, 2 тысячи СПА…. В этих маленьких компаниях заняты миллионы людей, которые потеряли работу. И их не возьмут на работу через месяц — потому что ее не будет. И начнутся неплатежи как по кредитам малых и средних компаний, так и по кредитам физлиц, которые там работали. 

Я каждый день общаюсь с людьми, у которых осталось 10 тысяч рублей, и они спрашивают: «Что мне делать? Платить ипотеку, заплатить за квартиру или пойти купить гречки?». Я говорю им купить гречки. И я не шучу: банкиры и рейтинговые агентства далеки от людей: им нечем платить ипотеку, потому что они платят ее с ежемесячного дохода. Сейчас самое важное — поддержать людей, которые потеряли работу в сфере услуг и которым надо платить ипотеку. Работодатель им не платит, так как они на сдельной оплате труда: нет услуг — нет денег. Людей из ресторанов увольняют пачками, и это правда.

Что происходит с банками?

 Борис Дьяконов, сооснователь банка для предпринимателей «Точка» и сервиса для бизнеса Anna Money (работает в Великобритании): 

 — О «бездонности» банковских карманов думают не только обыватели, но и правительство. Если посмотреть на логику его решений, они делятся на три части. Государство говорит, что свое соберет, но позже — сроки налогов переносятся. По поводу зарплат — государство говорит, что у работодателей бездонные карманы, пусть платят. И по поводу банков государство говорит: приходите, вам все простят, перенесут и так далее. 

Объективности ради: регулятор сделал много упреждающих мер: заморозил переоценку по ценным бумагам, чтобы капитал не рухнул. Есть лазейка, что в выходные дни баланс можно не вести, а значит, и нормативы можно не считать — это помогает переносить проблемы. Понятно, что проценты по вкладам банки будут платить, а когда они не смогут получать проценты по кредитам, они бодро проедят свой капитал. Из того, что читается между строк — есть настрой поддержать системообразующие госбанки, и потом их рекапитализировать. С остальными, мне кажется, как обычно: после кризиса, когда регулирование вернется в норму, будут указывать на явный недостаток капитала.

Что происходит в Британии с Anna Money? Бизнесы страдают все одинаково: нет оборотки, и они скукоживаются. Кардинальная разница между Англией и Россией в том, что каждый раз одновременно с ужесточением ограничений сразу выкатывались меры по поддержке работников и бизнеса: перекрытие 80% зарплат (и дохода для самозанятых и ИП), отменены налоги. Государство берет эти меры на себя, но платит в большинстве случаев через работодателя.

В России нужны такие меры? Чем меньше ликвидности останется у предприятий, тем сложнее им будет перезапускаться. Ресторан, которому надо закупить продукты, конечно, может пойти на оптовую базу и попросить их бесплатно, но сколько к тому времени останется денег и продуктов на оптовой базе, тоже большой вопрос. 

И чем дальше в лес, тем запускаться будет сложнее. Там, где большая доля расходов на ФОТ, он проест всю подушку.

Чем плохи меры господдержки МСБ в России

Кирилл Лукащук, генеральный директор рейтингового агентства НКР:

 — Самый большой минус сейчас — абсолютная недостаточность мер господдержки. Вроде бы пакет мер поддержки большой, но почти все они — административные, а не денежные. Из денежных мер это пока, по сути, только отсрочка по налогам и кредитование под низкие ставки. 

Сейчас кризис не финансовый, а первый за долгое время кризис реальной экономики. В ситуации глобального кризиса спроса надо разбрасывать деньги с вертолета — да, это может привести к кратковременному росту инфляции, но в долгую ей взяться неоткуда. Тот уровень безработицы, который, очевидно, будет, не создает никакого платежеспособного спроса ни на товары краткосрочного, ни на товары долгосрочного потребления. Поэтому, с нашей точки зрения, такие меры не приведут к росту инфляции. И поэтому я еще раз призываю финансовые власти более активно думать в эту сторону.

Второй недостаток мер — их краткосрочность. С нашей точки зрения, быстрого отскока не будет. И те меры поддержки, которые заявляются, должны быть длинными — годовыми, а лучше двухлетними. МСБ держится на оборотных средствах, там неоткуда взяться запасу ликвидности. 

Почему правительство не расчехляет закрома? Возможно, оно закладывает низкие цены на нефть вдолгую — в моем понимании это единственное рациональное объяснение ситуации. 

Вся эта ситуация ударит по банкам, естественно. Но даже при падении ВВП на 6-7% банки в целом уйдут в убыток примерно на 900 млрд руб., но даже это не приведет к драматическому снижению запаса капитала и просадке нормативов.  

Наряду с «кубышкой» правительства банки могут быть инструментами поддержки спроса, на которые рассчитывает бизнес. Но это должны быть не меры на три месяца, а долгосрочные программы, с выплатой процентов и последующей выплатой долга. И поскольку банковская система на три четверти государственная, логистически будет достаточно просто сделать это руками государства. С моей точки зрения, бремя поддержки может и должно лечь на плечи государственной части банковской системы. 

Такой кризис неизбежно ведет к увеличению роли государства в экономике в любой стране.

Как трансформируется бизнес-ландшафт после эпидемии?

Борис Дьяконов: «Плясать» надо не от малого бизнеса, а от изменения процесса потребления. В Англии, где карантин идет дольше, люди стали многого бояться, и отвыкать они будут не сразу — одно дело, когда смертей [от коронавируса в стране] 30-40, и другое — когда их больше 1000. Например, в соседнем доме открылась пиццерия с самовывозом — но люди туда не пошли. 

Часть [работодателей] привыкла работать с удаленными сотрудниками, и это значит, что нанять человека из другого города и другой страны станет нормой. Это ударит по москвичам, отчасти в ИТ-сфере и в бухгалтерии, создаст больше конкуренции в регионах. Где-то больше привыкают к доставке. Я знаю людей, которые не подходили к компьютеру, а сейчас пользуются им и разговаривают в Zoom. Будет много глобальных поведенческих изменений.

Малый бизнес обязательно выживет, но первыми поднимутся те, кому не нужен оборотный капитал. Дальше все зависит от того, удастся ли экономику быстро накачать деньгами. Везде, где нужна оборотка, нужно поддержать деньгами. 

Елена Махота: Мы серьезно обсуждаем, что для нас сейчас новое направление бизнеса — развивать доставку индивидуальных наборов для тех, кто не может позволить себе дорогие услуги в дорогом салоне и хочет классный результат. Наш арт-директор шутит, что он может себе позволить уехать на Бали и писать рецепты по видео.

Думаю, что огромное количество компаний не откроется. На открытие нужен капитал, у многих его нет, и, большинство людей даже не думают об этом. Чтобы запустить даже небольшой салон красоты, нужно, чтобы на складе лежало всего на 500 тыс. руб. А если этого нет, ты не можешь оказывать услуги, даже если мастера пришли на работу. 

Мир изменится очень сильно, появятся новые сервисы даже в нашем суперклассическом бизнесе. Если бы мне две недели назад сказали, что мы будем мешать краски в офисе-лаборатории и подписывать, я бы сказала: «Вы что, больной?» Сейчас мы продаем 10 наборов ценой 10 тыс. руб. — 100 тыс. руб. выручки.

Люди привыкнут работать онлайн с более дешевыми людьми из других регионов. Думаю, мы на пороге глубочайшего финансового кризиса, это будет даже не 98-й год. Кардинально меняется все. Даже после месяца ограничений люди привыкают потреблять по-новому и потом не хотят потреблять по-старому. Как это отразится на офлайн-бизнесе? Снижением доходов, снижением арендных ставок — что давно пора в Москве. Закрытием и банкротством многих предприятий, потерей работы для большого количества людей. Выиграет тот, кто придумает, как доставлять людям то, что он делал раньше другим способом. 

Кирилл Лукащук: Во-первых, те, кто выживет, будут массово пересматривать затраты на офисы. Второй момент связан с потребительским сознанием: были популярны суждения о том, что у миллениалов якобы уходят традиционные ценности: недвижимость, брак, семья собственность — развивается шеринговая экономика. На мой взгляд, вся эта история показывает, что возврат к базовым ценностям — хотя они никуда и не уходили — проявится. И относительно молодые поколения, которые испытывали иллюзии, столкнутся с цикличностью экономики. Третьего момента я боюсь больше всего: эта история больно ударит по предпринимательскому гену. Она создаст страх начинать бизнес, когда видно, как больно может быть, когда столько бизнесов закрывается и банкротится. 

Текст написан на основе онлайн-митапа Frank RG «Что будет с малым бизнесом и банками». Материал подготовил Андрей Пермяков / DK.RU