Через четыре года сменится поколение, и кризис вернется

Евгений Ретюнский заместитель председателя правления, коммерческий директор Барклайс Банка
Я думаю, что в жизни, как и в бизнесе, все циклично. Мы рано или поздно вернемся к кризису, наступив на те же грабли, что и в 2008 г. Ведь этот кризис не показал нам ничего нового. Просто бизнесменам пришлось выложить на стол старые учебники по экономике и вновь начать жить по ним.
До кризиса всем хотелось быстро богатеть, а потому конкуренция в банковском секторе развивалась не столько за счет предложения более продвинутых продуктов, сколько за счет снижения требований к заемщикам. К чему это привело в итоге, мы все знаем: бизнес пострадал, многие сделки, в том числе и банковские, стали проходить гораздо медленнее.
Безусловно, кризисные пики 2007-2008 гг. оказали огромное влияние на банковскую сферу. Однако тот экономический подъем, до которого мы дожили в 2008 г., был нездоровым явлением. Человека можно раскормить до 150 кг. Но это же не значит, что он здоров?! Сейчас уровень продаж и доходность упали, появилась некая новая реальность. Для меня это более нормальная картина, чем та, что мы наблюдали раньше.
Как-то я встречался с одним нашим клиентом в Москве. Он жаловался, что ему неспокойно. Почти 100% его кредитного портфеля сконцентрировано в одном банке, пусть и с госкапиталом. Клиент утверждал, что надо диверсифицировать портфель так, чтобы в нем присутствовал государственный банк, пара иностранных и пара российских. Сейчас многие поняли, что риски в этом вопросе надо регулировать, чтобы сохранить выбор.
Жизнь продолжится при любом рыночном сценарии, и кредитуемые клиенты будут всегда. Есть очень качественные заемщики. Их в стране много— это не секрет. (Хотя и наличие залога не освобождает от дефолтов.) Но— как ни странно— деньги на данный момент нужны не всем. Мы сталкивались с этим и в Москве, и в других регионах. Нет роста оборотов, нет капитало­вложений— спрос на кредиты упал, что и отразилось на динамике активов в банковской системе. Как бы ни требовало руководство страны от государственных банков увеличивать кредитный портфель, у них это до последнего времени не получалось— даже при наличии огромного желания. Финансовая теория и практика гласит, что не отсутствие прибыли убивает компании, а отсутствие денежных потоков. Без прибыли можно жить долго, например, проедая капитал. Потому первое требование, которое мы предъявляем к клиентам, — наличие денежных потоков
В целом принцип таков: когда прозрачна математика конкретного проекта или бизнеса, кредит дать можно. Мы не везде эту математику понимаем. Отчетность компаний в России больше предназначена для налоговой инспекции, чем для анализа и понимания бизнеса. Мы должны видеть, с кем имеем дело, должны знать собственников. Международные стандарты дают более справедливую оценку ситуации. А российские реалии зачастую— это когда в матрешку упрятано много-много всего и в конечном счете это все оказывается на каких-то островах.
Не всегда можно спрогнозировать, что будет с этим бизнесом через год-полтора. Понятны отрасли, которые работают на конечного потребителя: люди всегда будут есть и пить, во что-то одеваться. Понятно, что люди, однажды севшие за руль автомобиля, с трудом возвращаются в метро. Но на какой машине они теперь будут ездить? Пересядут ли с «мерседесов» на «опели» или с «опелей» на «Ладу»?
В целом положительный эффект от кризиса есть: собственники стали выводить из оборота значительно меньше средств на всякие непрофильные проекты, на «свечные заводики». Почти пропал гламур. Зато компании живы.
Однако в банках сейчас работает поколение, не очень помнящее уроки 1998 г., а через три-четыре года вырастет поколение, которое не вспомнит 2008-й. Тогда и возможно возвращение кризиса.