«Чтобы снизить давление на бизнес, потребуются еще годы. Это поколенческий процесс»

После ухода из правительства бывший вице-премьер Аркадий Дворкович занял пост председателя Фонда «Сколково». Как признавался бывший чиновник, он занимался этим проектом еще до его рождения, а сейчас работает над стратегией фонда. «Сколково» занимается в том числе поиском и поддержкой перспективных стартапов, и 16-17 марта провел в Екатеринбурге региональный этап Open Innovations Startup Tour, где г-н Дворкович дал DK.RU интервью. 

Сейчас вы прежде всего занимаетесь созданием атмосферы для стартапов, но давление правоохранительных органов на бизнес в целом достаточно большое, в сознании власти бизнесмены часто выглядят жуликами. Как работать в таких условиях и как исправить такое отношение?

— Ситуация точно лучше, чем 10 лет назад. Тогда никто даже толком не понимал, что такое инновационный бизнес, стартапы и венчурные инвестиции. Сейчас понимание в целом сформировалось. Это не означает, что все проблемы решены. Есть законодательные нормы и практика, которые не способствуют развитию бизнеса. Президент России недавно дал на эту тему достаточно четкие сигналы, в том числе правоохранительным органам, и конкретные поручения по корректировке нормативных актов, чтобы снизить давление на бизнес.

Но это потребует еще нескольких лет напряженной работы. Это в том числе поколенческий процесс: постепенно в головах будет формироваться понимание важности такого бизнеса.

Постепенно будут уходить и серые схемы, которые присутствовали еще несколько лет назад. Мы в «Сколково» видим, что подавляющее большинство компаний, 99%, это легальный добросовестный бизнес, который хочет заработать на инновациях деньги, что правильно и хорошо.Смысл венчурных инвестиций в том, чтобы вкладывать деньги с риском, но на каких-то проектах выигрывать. Девять проектов могут оказаться неудачными, а 10-й — удачным, и он покроет все неудачи. 

Госструктуры, которые вкладывают в такие проекты, не сталкиваются ли с повышенными рисками?

— Сталкиваются, но за счет прозрачности, четкого и понятного для всех механизма принятия решений таких рисков удается избегать. Недобросовестные люди иногда попадаются — в любой стране мира есть такие проблемы. Но, мне кажется, за последние годы именно за счет прозрачности, выстраивания профессиональных советов директоров, инвесткомитетов нам удалось эти риски минимизировать. 

Работа по вашей линии с новым правительством налажена? Понятно, с кем взаимодействовать?

— Я бы сказал, налаживается. Ответственные понятны, просто для всех это стадия формирования команд, понимания, как ранее велась работа по проектам. У новых министров, естественно, есть свои мысли. Какое-то время это займет, но у нас диалог уже сложился.

В прошлом году вы говорили: «Чтобы разработки имели смысл и значение, чтобы они могли быть внедрены, в государственных компаниях должны быть люди, которые готовы воспринимать эти новые продукты, знать, как ими пользоваться». Становится ли лучше с искусственным интеллектом в госструктурах, хватает ли таких компетенций?

— Не хватает. Но в этом задача и «Сколково», и образовательной системы, и тех, кто уже достиг успеха — шаг за шагом внедрять это понимание в сознание потенциальных потребителей, в сознание людей, которые работают в компаниях, в государстве. Это займет время, но это один из приоритетов программы «Цифровая экономика», образовательная и просветительская часть которой критически необходима, чтобы потом добиться успеха, без этого ничего не получится.

Какие-то идеи для стартапов из-за коронавируса есть?

— Идеи есть всегда. То, что касается исследований по инфекционным заболеваниям, ведется в закрытых лабораториях, это режимная тема. Идеи, связанные с оптимизацией исследований на основе обработки массивов больших данных, конечно, есть — и в «Сколково», и в мире. Мы видим, насколько быстро сейчас разрабатываются новые технологии, уверен, что это и у нас появится.

Приводим также несколько ответов Аркадия Дворковича на вопросы предпринимателей — прежде всего про образование и подготовку кадров для малого бизнеса. 

Про работу «Сколково»

— Из наших 2000 стартапов примерно 200 каждый год отсеиваются, уходят, оказываются неудачными. 300 новых приходят. 500 компаний уже получают прибыль — посмотрим, все ли будут устойчиво, но некоторые получают уже несколько лет. Кто-то продался крупным компаниям, кто-то сумел привлечь инвестиции и расширить собственную деятельность. Но в целом мы точно работаем в плюс. Если говорить об инвестициях, которые сделало государство, поддержав НИОКР (научно-исследовательские и конструкторские работы), то операционно все уже отбивается.

Первоначальные инвестиции в «тяжелую» инфраструктуру налогами отобьются лет за 20 — иллюзий про два года тут быть не может. Мы видим экспоненциальный тренд налоговых поступлений за счет сколковских бизнесов.

Про образование, востребованное в будущем

— Прежде всего это использование информационных технологий в приложениях к другим видам технологий бизнеса. Самый яркий пример — ИТ в медицине, во всем, что касается здоровья, сейчас это особенно актуально. То же самое касается цифровых технологий в сельском хозяйстве с целью создания более качественных и здоровых продуктов. 

Тем не менее, цифровая экономика имеет и собственную ценность. Это технологии искусственного интеллекта, квантовые технологии, которые пока являются мечтой, но уже достаточно близкой. Этим уже стоит заниматься, и у нас в Сколково формируется экосистема с участием наших крупнейших компаний: Росатома, РЖД, Ростеха, Ростелекома. Как раз вокруг «Сколтеха», нашего университета. 

Тема промышленной революции 4.0 — все, что касается робототехники, новых материалов, аддитивной тематики и автоматизации производств на новом этапе — ближайшие 10 лет это будет очень перспективно и актуально. Прежде всего потому, что люди только начали пробовать разные материалы, использовать разные сочетания, и каждый день открывают для себя что-то новое.

Открывают, что можно соединить два конкретных элемента и получить что-то абсолютно другое по качеству и характеристикам, что может изменить бизнес-модели в целых отраслях — авиации, автопроме или где-то еще. И мы это видим своими глазами.

Что касается энергетики, то для меня лично интуитивно ситуация пока не до конца ясна. Мы все видим огромный тренд в мире в сторону возобновляемых источников энергии. Означает ли это, что будут полностью заменены традиционные? Пока не могу дать прогноз. Но энергетикой точно стоит заниматься — без энергии человечество не проживет. Надо ли готовить космонавтов, не знаю. Хотя исследование космоса будет все равно оставаться одной из самых популярных тем в будущем. 

Про перемены, которые нужны российским вузам

Кроме «Сколково» я работаю в наблюдательных советах нескольких университетов, в том числе МИСиС (Московский институт стали и сплавов), Российской экономической школы. И могу четко сказать: очень много зависит от команды управленцев университета, от ректора прежде всего, и тех, кто его окружает.

В любом университете можно сделать почти все что угодно. Да, регулирование есть, стандарты есть, но если у команды есть желание сформировать в университете современную систему образования, и команда может доказать министерству, что это хороший проект, то все возможно. 

Это получилось в рамках программы «5-100» — поддержке ведущих вузов страны для вхождения в топ мировых рейтингов. МИСиС является хорошим примером: он был в рейтинге российских вузов на 30-40-м месте, а сейчас твердо находится в первой десятке. Потому что был сформирован очень четкий план, что делать, и команда следовала ему на протяжении примерно 10 лет. В университете работают ведущие российские и зарубежные ученые, сформированы самые современные лаборатории на основе не станков 60-х годов, на которых учат будущих инженеров во многих вузах, а на основе того, что уже сейчас есть на производстве.

В университете поняли, что всем нужно уметь говорить по-английски, а не только по-русски. Подавляющая часть современной литературы по многим специальностям все-таки издается на английском, а не русском, к сожалению, и знание иностранного языка — критически важное дело.

Если говорить о «Сколково», то мы планета счастливчиков: наш университет не находится в рамках государственных стандартов, и «СколТех» учит так, как хочет. У нас полная академическая свобода. Мы будем счастливы, если модель «СколТеха», где мы учим тому, что будет завтра, а не было вчера, перенесут на другие российские вузы. То же самое касается и сколковской гимназии: там тоже учат не по госстандарту, а по своему собственному. На самом деле, не факт, что это окажется лучше, но мы сознательно идем на риск. 

Я не уверен, что можно поменять госстандарт: он все равно оказывается вчерашним. Как только вы его меняете, уже оказывается поздно. Надо воспитать новое поколение управленцев в образовательных учреждениях, которые понимают, как нужно ориентироваться на завтрашний день, и дать им необходимую академическую свободу, чтобы они выстроили эти программы в своих учебных заведениях самостоятельно — естественно, при финансовой поддержке государства. Но именно с максимальной степенью свободы.

В этом нужно убедить государство. Я сам там работал, и понимаю, что будет нелегко. Очень хорошо, что начали хотя бы с программы «5-100», и там сформированы новые модели обучения. Следующий шаг — нужно поставить четкий ориентир: например, сформировать такие команды еще в 50 вузах. И нужно доверить им эту работу, а не сделать стандарт и навязать показатели. Индикаторы и цели понятны — нужно быть лучшими в мире, а не в своем регионе, не только в России. Понятно, что рейтинги условны, но если ты на 1000-м месте, значит, точно хуже, чем тот, кто в первой сотне, значит, у тебя точно что-то не так. Нужно выстраивать работу так, чтобы быть лучшим среди мировых университетов. Но это может делать только сам университет, а не государство за него. 

Вуз должен изначально строить свою программу исходя не из стандартов, а из перспективных потребностей бизнеса, неважно, большого или малого. Диалог с бизнесом должен быть постоянным — я увидел это, когда учился в том числе за рубежом.

Главное для университета — качество выпускников, где они работают. Потому что выпускники являются лицом университета, а не нынешние студенты. И важно, где работают выпускники — у нас университеты почти ничего о них не знают, а за рубежом это главное. Если вузы будут знать, что его выпускники идут работать в малый бизнес, то потребности этого бизнеса для него будут на первом месте в образовательных программах. Но поменять эту идеологию полностью сложно, потому что почти все вузы государственные и работают на заказчика — государство, а не на малый бизнес.