Дмитрий Головин: «Если бы не зоркий взгляд Белого дома, в мэрии воровали бы в разы больше»

Дмитрий Головин, депутат Екатеринбургской городской Думы

— При советской-то власти все жили по Уставу КПСС и никто ни с кем не спорил — тем более на тему, кому больше денег достанется. Деньги перечисляли в бюджет, а сколько оттуда кому капнет, на то приказ свыше и распоряжение Госплана. И всё было хорошо — без публичных конфликтов и взаимных обвинений. Так, ткнётся какой чиновник на совещании головой в стол, замрёт каменно, схватившись за сердце: инфаркт. Сгорел на работе. «На всех постах, куда посылала его партия…» — и снова тихо. До поры.

Пора настала, когда власть разделилась на федеральную (это собственно, и есть Российское государство) и муниципальную (то есть, местную – городскую, сельскую, поселковую).

Уровень Свердловской области — это уровень субъекта федерации, власть государственная. Соответственно, государственная власть думает о государственных задачах: обучение по единым стандартам, здравоохранение на современном уровне, сохранение населения на вверенной территории, недопущение государственных измен и революций (особенно оранжевых — их боятся почему-то больше других), защита от внешних врагов (умножились в последнее время), соблюдение законности и т.д. и т.п. 

Государство у нас странное. Вместо концентрации ресурсов на обучении и здравоохранении, что способствует поднятию уровня жизни, оно сильней всего озаботилось удержанием новых территорий и «сохранением суверенитета», с тяжким звероподобным рвением вооружая армию и осыпая силовиков «золотым дождём». 

А уровень города Екатеринбурга — это власть муниципальная, то есть местная. Под непрерывные разговоры о «развитии местного самоуправления» федеральная власть убрала у местного самоуправления множество полномочий — напомню, что когда-то мы выбирали единственного мэра – хозяина города, с которого был весь спрос, у которого были все возможности для решения в городе практически любого вопроса.  И этот же мэр-хозяин с одобрения Думы распоряжался местным бюджетом, к примеру,  выплачивая муниципальные надбавки пенсионерам или выплачивая зарплату медикам и учителям. Спрос за качество образования, здравоохранения, уборку улиц, качество строительства, услуг ЖКХ и прочее, и прочее был, в конечном счёте, с него одного. Сегодня дошло до того, что рекламные места в Екатеринбурге распределяют на федеральном уровне, т.е. в областном Министерстве по управлению государственным имуществом (МУГИСО).  Про разрешение на строительство в городе, которое распределяют там же, даже вспоминать неудобно. И здравоохранение с образованием грозятся забрать — вместе с бюджетными деньгами на осуществление этих функций.

Поскольку цели и задачи у федеральной и местной власти немножко разные, отношение к бюджету и к деньгам в этом бюджете у них тоже разные.

В этом «немножко» вся соль. Именно в этом «немножко», как в месте стыка тектонических плит искрит, бурлит и пенится. Именно этот стык вот уже сколько лет даёт работу многим журналистам, силовикам, чиновникам и прочим людям, вовлечённым в так называемый «конфликт города и области», который, по сути, является состоянием, имманентно присущим обеим конфликтующим сторонам.

Город ВСЕГДА будет стремиться оставить в своём бюджете как можно больше денег, чтобы решить свои местные проблемы — построить дороги, детские сады, отремонтировать школы, проложить подземные коммуникации, подготовить площадки под застройку. Потому что при всех оговорках, жители с городской власти об этом спросят.

Область ВСЕГДА хочет забрать в бюджет как можно больше денег, чтобы развивать отдалённые территории, прокладывать дороги, поддерживать еле теплящуюся жизнь в дальних уголках региона, удерживать там население, обучать его, в крайних случаях — лечить, организовывать более-менее сносную жизнь в тех местах, где, с точки зрения обитателей полуторамиллионного Екатеринбурга, жизнь совсем невозможна. Избиратели смотрят, как власть старается, и делают выводы.

Конфликт, или конкуренция друг с другом, заложены в фундаменте этих двух властных башен, «серого» и «белого» домов.

Но так ли плохо это противостояние?

Конкуренция — мощная созидательная сила, заставляющая общество двигаться вперёд. Без стремления победить в конкурентной борьбе Генри Форд оставался бы простым механиком, Билл Гейтс и Пол Аллен инсталлировали бы чужие компьютеры, а Ингвар  Кампрад до сих пор бы торговал спичками.

Рискну предположить, что без шумных, проходящих на экранах телевизоров и газетных страницах, битв между Чернецким и Росселем, город Екатеринбург был бы чем-то похож (не в обиду будь сказано) на Челябинск или Омск — да, тоже миллионники, да, тоже индустриальные, да — развиваются потихоньку, но как-то скучновато и обыденно, нет того драйва, азарта, рвения, безбашенности, рёва форсированного двигателя, жжённых покрышек, заносов на поворотах, как у нас.

Война обостряет чувства, вспенивает кровь, отдавая в голову пузырьками успеха, азарта и быстрой добычи, заставляя резче двигаться, всё успевать, принимать  рискованные решения и идти на прорыв.

Именно в нашем городе — самый северный в мире небоскрёб, огромный аэропорт, соединяющий Европу и Азию, именно в нашем городе — аквапарк, в который съезжаются со всех окрестных городов, именно наш город на первом месте по количеству торговых центров на измученную покупательскую душу, как на эти центры не плюйся и как к ним ни относись — но те же туристы из соседних областей часами там бродят, открыв рты от изумления — и покупают, покупают, покупают. Именно мы — лидеры среди нестоличных городов по товарообороту на душу населения, по количеству автомобилей, по величине зарплат. Екатеринбург — крут, норовист, своенравен, смел. Мы знали всегда, а в 90-е сформулировали: для успеха не надо спрашивать разрешения, кто трусит — того убивают. Выживают смелые и дерзкие.

Даже работники нашей мэрии не другим чета: кто марафон бегает, кто старинные авто собирает, кто в реконструкциях исторических участвует — живые люди с живыми интересами и увлечениями — повоюй с такими! Нет, бывают и такие, кто дензнаки собирает, но от них стремятся по-тихому избавиться. Потому как — ослабление обороны и предательство в рядах, что на войне (при сильной конкуренции) недопустимо.

Я помню, как смеялся, когда несколько лет назад Чернецкий назначил Тунгусова руководителем комиссии по борьбе с коррупцией. Тунгусова! Про которого все, «кто в курсе», отзывались нелицеприятно как раз в плане коррупционных схем. А по прошествии времени до меня вдруг дошло: ведь если бы за Владимиром Георгиевичем было что-то противозаконное, давно б мы следили увлечённо за перипетиями сериала — расследования  антикоррупционного дела с условным названием «Область против Города», в главной роли — Тунгусов В. Г. Но ведь нет ничего — ни дела, ни расследования, ни суда.

Один звон — «Коррупция в мэрии!» — как палкой по медному тазу. И c тем же эффектом.

А смысл в том назначении был: «Георгич» — стратег, оперирующий огромным массивом данных, он знает, кто из чиновников чем занимается, когда и где соломки подстелить и как избежать ненужных боёв. Коррупция на войне невыгодна — она ослабляет боевые порядки и развращает. «Область» с помощью Прокуратуры непрерывно ищет, к чему бы (или кому) в мэрии прицепиться и кого взять за мягкое место.

Пока крупную рыбу не поймали — так, мелочь. В 2009 г. осудили председателя  Комитета по жилищной политике Администрации города Надежду Райченок. Заместителя Главы Администрации города по вопросам потребительского рынка Виктора Контеева арестовали и отправили в колонию не за коррупционные дела (хотя про него тоже много интересного говорили). В 2013 году провели несколько обысков у двух заместителей главы администрации. И — снова тишина. То ли не нашли ничего, то ли «подвесили», чтоб не очень бойко себя вели, чаще оглядывались да ниже кланялись. Настоящих громких коррупционных процессов у нас не было.

Не скажу, что коррупции в мэрии совсем нет. Нет махровой, безоглядной, наглой и показной коррупции — а по-тихому, не напоказ, бывает, «мышкуют». 

Если б не было зоркого областного взгляда, воровали бы в разы больше.

Город области тоже расслабиться не даёт: то депутат какой запрос отправит «куда надо», то журналисты, как по команде, вдруг (хотя почему «вдруг»?) вцепляются в какого-нибудь областного чиновника и — ну его рвать вопросами на пресс-конференциях, ославлять с телеэкранов! И сразу область мобилизуется, подтягивая обозы и активизируя арьергард — не время для воровства, когда кругом разрывы информационных бомб и виртуальная кровишша по стенам!

Так что нет от этой «войны» для жителей города никакого вреда, кроме пользы. Именно эта война держит чиновников «в тонусе», заставляя умерять свои аппетиты. И именно эта конкуренция двигает нас вперёд.