Екатерина Шульман*: «Мы идем к обществу, в котором есть только профессия хорошего человека

Какая на самом деле современная молодежь, которую часто называют упущенной, как сходит на нет конфликт поколений и какие минусы есть у социокультурных процессов, в интервью порталу Pravmir.ru рассказала политолог Екатерина Шульман*  Ниже приведены ее главные тезисы в кратком пересказе.

 

— Молодежь немногочисленна вследствие демографических провалов в 90-е и во время Второй мировой войны, но этот численный провал сглаживается. Смена поколений идет все дольше за счет растущей продолжительности жизни. Поэтому тем, кто хочет заполучить политическую власть и влияние, стоит работать с людьми в возрасте за 40 лет. Но через 10 лет будет много новых 20-летних граждан, которых также нужно иметь в виду. Человечество ценит молодежь, ее участие в любом процессе повышает его цену, а организацию, в которой одни пенсионеры, считают явлением прошлого. 

 

Когда люди во власти говорят «мы потеряли молодежь», то молодежь тут — лишь псевдоним завтрашнего дня. На самом деле они не умеют работать с собственными детьми, которые уже давно не юны, но отрезаны от процесса принятия решений и политического представительства.

 

Среди людей, рожденных в 1950-е и бывших вершиной советского воспитания, конфликт поколений наблюдался максимально остро, и их отношения с собственными детьми склонны быть сложными. Однако у детей поколения 50-х, самих ставших родителями, такого конфликта с собственными отпрысками нет. Более того, согласно недавнему исследованию, проведенному по заказу Сбербанка, одна из немногих претензий, которую дети предъявляют к родителям — что те не говорят им, как жить, не дают установок.

 

Прежде в обществе предыдущее поколение передавало свой опыт следующему. Однако сейчас новое поколение уже лучше ориентируется в изменившихся условиях. Раньше ребенка стремились как можно быстрее обучить умениям и навыкам, которые считались необходимыми, чтобы подготовить его к жизни. Сейчас же родители ощущают, что нельзя так пичкать детей, дрессировать их, потому что неизвестно, каким будет будущее. На первое место выходит любовь родителей к детям и хорошие отношения с ними. 

 

Протест 20-летних — это требование справедливости, а не бунт против родителей, но в силу возраста молодых он хаотичен.

 

Нынешняя молодежь — самое правильное из поколений, какие только можно себе представить. Они все позже пробуют алкоголь и сигареты, все позже начинают половую жизнь и меньше интересуются сексуальной тематикой, чем любое предыдущее поколение. Толерантность к насилию снижается, вместо войны молодежь больше интересуется компьютерными играми и едой. 

 

Возможно, следующее поколение будет беднее, но уровень их жизни будет выше. У них не будет необходимости владеть множеством вещей. У человека будет мотивация не разбогатеть, а иного типа: тяга к самореализации, к проявлению своей уникальности, к тому, что не может заменить робот. 

 

В мире, где работа людей будет не нужна, их необходимо будет чем-то занять: человеку важно ощущать себя важным и полезным, ему нужны смыслы. Мы приходим к обществу, в котором есть только профессия хорошего человека, а все остальные могут быть автоматизированы. Ценность семьи будет расти, потому что все больше людей работают удаленно. 

 

Однако у происходящих в социуме процессов есть и темные стороны. В новом обществе все оказывается открытым и может быть опубликовано, и разрушить репутацию человека становится очень просто. Сексуальное общение становится опасным: никогда нельзя быть уверенным, что твое поведение не будет признано насилием. Отстаивать свои права люди будут с большей настойчивостью. 

 

Основной принцип в родительстве, как и в медицине — «не навреди»: не стоит обижать их в семье и позволять обижать вне семьи. Впрочем, дети в любом случае найдут, на что пожаловаться своему терапевту, так что стоит просто принять этот факт.