Екатеринбургские банкиры ужесточают требования к клиентам

Пакет поправок в законы о банках и противодействии отмыванию нелегальных доходов, известный как ФЗ‑134, может означать конец работы банков с отчетностью в тетрадках, которую практикуют предприятия МСБ. Риск отзыва лицензии за сомнительные операции вырос и теперь вынуждает банкиров рассматривать отчетность клиентов под лупой. Многие предприниматели до сих пор не осознают, что требования Центробанка напрямую затрагивают их компании, но ясность наступит очень скоро, прогнозируют участники встречи финансовых директоров и банкиров, организованной «ДК» в рамках бизнес-форума «Будущее города». И дело не только в том, что будет сложно получить кредит: регулятор дает банкам возможность отказывать подозрительным компаниям даже в открытии счета. Теперь банкам и бизнесу нужно как никогда плотно общаться, чтобы вместе выработать алгоритмы работы в новой экономической реальности.

Банки уходят в транзакции

Индивидуальные предприниматели по обыкновению наиболее восприимчивы к негативу — и к экономической стагнации, и к ужесточению правил игры на банковском рынке. На фоне роста кредитования в секторе среднего и малого бизнеса ИП берут все меньше и меньше кредитов, говорит Евгений Болотин, заместитель председателя Уральского банковского союза.

«За первый квартал 2014 г. в Свердловской области выдано кредитов на 250 млрд руб., — рассказывает эксперт. — Из них компаниям МСБ — 62,8 млрд, индивидуальным предпринимателям — 4,9 млрд. В прошлом году средний и малый бизнес взял кредитов на 54,6 млрд руб., из них 6,5 млрд пришлось на ИП. Мы связываем такую динамику с принятием в 2013 г. ФЗ‑134, направленного на борьбу с отмыванием незаконных доходов. Наверняка многие финдиректора уже столкнулись с ужесточением требований, которые банки предъявляют при открытии и ведении расчетных счетов. Но это не воля банков. В данной ситуации они — лишь ретранс­ляторы требований ЦБ».

Банкам приходится решать достаточно парадоксальную задачу: с одной стороны, вводить более строгие подходы к оценке МСБ, с другой — привлекать как можно больше таких компаний на обслуживание. А все потому, что Центробанк с 2014 г. лишил своих подопечных возможности зарабатывать на высокорисковых (и высокоприбыльных) экспресс-кредитах, отчего новой точкой роста стал транзакционный бизнес.

Виталий Милованов

«В 2005 г., когда мы только открылись на Урале, 90% дохода получали от кредитования крупного бизнеса, — говорит Виталий Милованов, директор регионального центра «Уральский» Райффайзенбанка. — В этом сегменте была высокая маржинальность и относительно низкие затраты. Сейчас маржа здесь упала до 1-2%. А риски выросли: металлурги переживают не лучшие времена, существенно снизился спрос. Рынок в России пришел к тому, что в этом сегменте сегодня работают всего 5-6 крупнейших банков. Мы входим в их число, но зарабатываем при этом копейки. Средний бизнес более прибылен и потому — интересен. Очень привлекательным становится и обслуживание малого бизнеса. Если частное лицо может прожить без банковского счета, то компания не может. На счетах компаний всегда есть остатки, им нужны транзакции. Если в среднем одна малая компания платит банку за обслуживание, скажем, $1000 и таких компаний у вас в банке несколько десятков тысяч, то их обслуживание будет прибыльным бизнесом на фоне отсутствия кредитных рисков. В Европе Райффайзенбанк зарабатывает в основном именно на корпоративных транзакциях».

По оценке г‑на Милованова, сегодня в 50 крупнейших российских банках обслуживаются около 60% компаний МСБ и 85% крупных предприятий; остальные представители обоих сегментов работают с банками за пределами первой полусотни, но все идет к тому, что и они будут перетекать на обслуживание в крупнейшие финансовые структуры.

«Крупные банки видят в этом возможность существенно нарастить бизнес и предлагают клиентам огромное количество услуг, иной раз никак не связанных с банковским бизнесом», — мотивирует эксперт.

Представители компаний обеспокоены тем, что будет происходить с кредитными ставками и хватает ли банкам ликвидности. По их словам, стоимость заемных средств только для предприятий розничной торговли с начала года повышалась уже несколько раз.

Евгений Болотин

«Проблема с ликвидностью наиболее актуальна для руководства Сбербанка, — считает г‑н Болотин. — Именно туда идет поток заемщиков, а объем средств все-таки ограничен. Есть аналитические данные, хорошо показывающие, что когда в начале года резко выросли валютные курсы, то был резкий приток денег в госбанки, а уже в марте-апреле вкладчики опять понесли средства в полностью коммерческие банки. Я думаю, динамика кредитных ставок зависит от политической ситуации. Если все пойдет мирным путем, ставки будут снижаться. В начале года население вкладывало деньги в валюту, квартиры, машины. На мой взгляд, сейчас этот процесс закончился, вклады должны пойти в рост».

Увеличение кредитных ставок грозит в первую очередь компаниям, деятельность которых банки расценивают как рискованную. Ставки для структур, понятных банкам, как минимум сохранятся на текущем уровне (в среднем это 11% годовых для очень хороших заемщиков) — считает Константин Богатырев, заместитель председателя правления банка «Кольцо Урала».

«Источников фондирования в банках стало меньше, так что говорить о снижении стоимости кредитов, наверное, нельзя, — рассказывает эксперт. — Но если смотреть на динамику кредитных портфелей в 30 крупнейших банках, то видно, что половина из них перестали расти. А значит, им не нужна ликвидность».

Виталий Милованов надеется, что рост ставок будет или умеренным, или вообще нулевым:

«Если в экономике будут дешевые деньги, это будет значить, с одной стороны, рост, а с другой — инфляцию. Но сдерживание инфляции — одна из главных задач ЦБ, и она решается путем как раз повышения ставок».

Лишить серость основы

Участник Экспертной группы АСИ по Свердловской области Александр Трахтенберг поднял целый пласт вопросов, связанных с обслуживанием среднего бизнеса и с тем, отделяет ли регулятор статистику по малым предприятиям от статистики по средним. Банкиры отметили, что объективной границы между размерами малых и средних компаний нет — каждый банк проводит собственную черту. С точки зрения Евгения Болотина, маркером средней компании является наличие в ее штате отдельной позиции финансового директора, который общается с банками. В малых компаниях такие функции, как правило, берет на себя владелец, директор или главный бухгалтер. В целом банки делят своих клиентов на малый и средний бизнес исходя из их оборота. По классификации Райффайзенбанка малый бизнес заканчивается на обороте в 360 млн руб. в год, средний — на обороте 3,2 млрд руб. в год.

Константин Богатырев

«Бизнес, который закон трактует как средний, в небольших банках проходит по разряду «крупный», — комментирует Константин Богатырев. — Для нас потолок кредитов для малого бизнеса — 10 млн руб., мы выдаем их на стандартных условиях. Клиенты, которым требуется больше этой суммы, уже средние по нашим меркам. Тут приходится вступать в ценовую конкуренцию с более крупными банками, и мы в ней проигрываем. Поэтому наша цель — растить транзакционные операции».

Вопрос дальнейшего взаимодействия банков с бизнесом волнует компании даже больше, чем рост ставок. «Мы наблюдаем сильное ужесточение требований банков к клиентской отчетности, — говорит Ирина Екимовских, управляющий партнер аудиторской группы «Капитал». — Понятно, что это требования ЦБ, но банк — это все же клиентоориентированная организация. Он должен искать варианты того, как удовлетворить поступающие запросы. Почему бы не сделать так, чтобы имела значение и управленческая отчетность? Сейчас многие компании испытывают проблемы с предоставлением бухгалтерской отчетности — просто потому, что на их рынке неблагоприятная ситуация». Г‑н Болотин парирует: управленческая отчетность стала объектом повышенной опасности для банков.

«К примеру, регулятор приходит с проверкой, берет поданный предприятием-клиентом баланс и видит там прибыль, хотя по данным налоговой это предприятие убыточно, — рассказывает он. — Допустим, этого клиента на основании поданной им отчетности банк отнес ко второй группе надежности, но по логике ЦБ, который видит всю картину и может сравнивать базы данных, должен быть отнесен к третьей. А это — недосозданные резервы, недостоверная отчетность и, как следствие для банка, риск отзыва лицензии. Конечно, в такой ситуации банки будут требовать ту отчетность, которую клиенты сдают в налоговую!»

Было бы ошибкой полагать, что ФЗ‑134 положительно скажется на взаимодействии банков с клиентами, но те, кто ведет нормальную хозяйственную деятельность, особых трудностей не испытают, отмечает Евгений Павлов, советник правления Промсвязьбанка: «Цели закона очевидны — создание некомфортных условий обслуживания в банках для предприятий «серой» зоны. Нужно посмотреть, насколько эффективны меры, предпринимаемые регулятором. На мой взгляд, более рационально было бы лишить «серые» бизнес-модели экономической основы, а не отрабатывать только внешние ее проявления».

Требуйте 2‑НДФЛ

Константин Богатырев прогнозирует, как может измениться банковское обслуживание в течение ближайших двух лет:

«Требования ЦБ к документам будут ужесточаться и дальше, ответственность банков за сомнительные операции сохранится, максимальная ставка по потребительским кредитам будет ограничена. По данным нашего анализа, 30% всех розничных заемщиков приносят справки по форме банка, потому что по форме 2‑НДФЛ они получают какие-нибудь 4 тыс. руб. В условиях, когда верхняя планка стоимости кредитов жестко ограничена, банки сократят выдачу кредитов. Так что сами заемщики по прошествии времени будут требовать от работодателя нормальные справки 2‑НДФЛ».

Г‑н Богатырев отмечает также, что большинство их клиентов из числа начинающих предприятий с самого старта заточены на налоговую оптимизацию, серые зарплаты и тетрадную отчетность. «Если с начинающего бизнеса снять налоговую нагрузку на период становления, у него не будет желания работать «в серую», — полагает эксперт.

«Если банки оправдывают ужесточение требований к клиентам желанием удостовериться в их надежности, то как компании могут удостовериться в надежности банков? Особенно во время массового отзыва лицензий», — парирует Виталий Калугин, независимый аналитик. Виталий Милованов предлагает просто смириться с существующими рисками и брать их во внимание, выбирая, с кем работать — с одним банком или с несколькими. «Выбирая один банк, ты получаешь приятные бонусы, но если тебе нужен кредит или есть возможность внезапного возникновения кассовых разрывов, то, возможно, обойтись одним банком не удастся, — поясняет он. — У каждого банка разная политика, там, где хорошие условия по обслуживанию счетов, могут не устроить условия по кредитам. Модель поведения зависит от уровня риска, на который компания может пойти».

В таких условиях банкам и МСБ нужен посредник, который будет переводить коммуникации между ними на понятный язык, полагает Александр Трахтенберг. Он также отмечает, что наличие управленческой отчетности — вопрос культуры собственника. Евгений Болотин не разделяет мнения о необходимости посредников, но согласен, что финансовым директорам действительно нужно регулярно общаться с банкирами.

Речь заходит и о развитии российского бизнеса в целом. Участники встречи отмечают, что экономика проходит плато: инвестиции в последние годы растут в пределах статистической погрешности. Но, возможно, то, что кажется падением, на самом деле сигнализирует о росте, надеется Евгений Болотин:

«Когда «Газпром» говорит, что его тарифы надо увеличить на 15% в год, мы понимаем, что реальная инфляция составляет именно эти 15%, а не 6-7%, как считает Росстат. Росстат пользуется неэффективными инструментами, он плохо улавливает движения на границе диапазонов, и, хотя сегодня все уверены, что мы падаем, мы можем и расти. Официальная статистика не учитывает тех, кто работает по управленческой отчетности, а таких компаний очень много. С точки зрения развития у Екатеринбурга есть большое преимущество — здесь сосредоточено множество предприятий ОПК. До 2008 г. драйвером региональной экономики были металлурги. Сейчас у них дела идут не очень хорошо; в 2013 г. регион выехал на оборонзаказе. Но на самом деле, я думаю, основное снижение экономики прошло. Мы видим по статистике, что у нас резко затормозился импорт, и это будет работать в пользу металлургов».

Константин Богатырев отмечает, что в банке «Кольцо Урала» наблюдается рост корпоративных депозитов:

«Это значит, компании выводят деньги из бюджетов развития, чтобы переждать трудные времена». Евгений Павлов возражает: период смены экономической модели — это всегда период снижения расходов и увеличения инвестиций: «Мы видим, что наши клиенты под давлением не всегда благоприятных факторов все же успешно реализуют этот принцип, снижая неэффективные расходы и улучшая бизнес-модель».

Теги: отзывы лицензий у банков Екатеринбурга, отзыв лицензий у банков России

Анатолий Ефремов