Эндрю Велч: Даже гвоздь забиваю – ради детей

В 1977 году окончил Калифорнийский государственный университет и основал две компании: строительную и клининговую. За 30 лет Аston Group возвела более 4 тысяч объектов, примерно 90 процентов из них – жилой фонд. Открыл филиалы в Мексике, Италии, Белоруссии, Украине. В пражской бизнес­школе Эндрю Велч познакомился с будущими российскими партнерами и с сентября 2004 года открыл российский филиал. Живет в Екатеринбурге. Отец четверых детей, которые живут в США.

Эндрю Велч
владелец строительной компании Аston Group

Я недавно написал письмо своим детям. У нас в Америке есть популярный тележурналист-комик Дэйв Леттерман, его передача идет после вечерних новостей – ее смотрят все Штаты. В передаче – рубрика «хит-парад» – десять лучших шуток недели. И вот когда я окончательно решился на переезд в Екатеринбург, в письме моим детям таким же образом перечислил десять самых важных причин, по которым хочу здесь жить. Там есть позитивные вещи про Россию, негативные – про Америку, есть совсем личные причины. Так я пытался объяснить Хизер, Джону, Алекс и Кьяре, почему теперь не смогу быть рядом с ними. И для меня, и для них это будет настоящим испытанием, потому что детей своих воспитал так, что они знают: в любой момент, когда я им нужен, буду рядом. Такой заботы и постоянного внимания, как раньше, уже не требуется никому, кроме, пожалуй, младшей, Кьяры. Я зову ее Бэйби, хотя она уже не совсем Бэйби, но для меня всегда будет маленьким ребенком. Кьяра уже бывала в России, ей очень понравилось здесь, но есть одна маленькая проблема: дочь родилась в Америке в теплом штате, к российскому холоду не привыкла, поэтому категорически отказывается носить перчатки и шапку. Русские удивляются, думают, что я отвратительный родитель.

Мне очень нравится видеть плоды своего труда. Причем не только дом, построенный при участии моей строительной фирмы, а даже собственноручно забитый гвоздь. Но цель, ради чего я все это делаю, – дети. За один раз ты проедешь только в одной красивой машине, а куда остальные? За один присест съешь всего один стейк, выпьешь одну бутылку водки. Большего ты добиваешься уже ради семьи. Мои четверо детей для меня на самом деле – главный приоритет, главная жизненная ценность. Может быть, поэтому жены меня не очень любят. Но что поделаешь – детей я люблю больше.

Сейчас мне легко говорить об этом с позиции моего возраста. В молодости сильны амбиции и желание отдавать приоритет бизнесу. Было время, когда я виделся со своей старшей дочерью Хизер примерно раза три-четыре в месяц. Они с матерью жили в Сакраменто, а я – в Сиэтле. Экономическая ситуация в стране на тот момент была такова, что, если ты находился не в крупном городе, куда большинство старается уехать, чтобы сделать карьеру и заработать деньги – было практически невозможно заработать себе на жизнь. У меня был единственный шанс исправить положение – переехать в Сиэтл, где мой бизнес мог расти и развиваться. Если раньше я делал только типовые домики, передо мной развернулась перспектива многоквартирного жилья и нормального заработка. В Сакраменто же мне порой казалось, что скоро все умрем с голода. Когда я объявил о переезде жене, она сказала, что бог ей не велит этого делать. Я в ответ заявил, что мой бог оставляет мне лишь Сиэтл, и уехал. Зато семья моя существовала безбедно на те деньги, которые я получал в Сиэтле. Ну а дочь воспринимала меня как человека, развлекающего ее изредка в выходные. Замену родительскому вниманию не найти. Деньги, подарки, конечно, очень важны. Необязательно дорогие – даже мелочи незначительные могут показать человеку, как ты его любишь. Но полная замена внимания подарками может привести к тому, что дети тебя возненавидят.

Так продолжалось, пока жена не заявила мне: или ты забираешь дочь, или она отправится в колонию для несовершеннолетних. Иного выхода не было, потому что проблемы появились очень серьезные. К тому времени, как ей исполнилось 14, Хизер успела попробовать наркотики, собирала в близлежащем лесу грибы – вовсе не те, что подают в ресторанах. Я очень долго мучился, понимая, что во многом виноват сам – совершенно очевидно, что внимания ей уделял слишком мало. Когда она переехала ко мне в Вайоминг, проблема усугубилась. Хизер принимала такое количество наркотиков, что об этом узнали школьные учителя, и мне пришлось подойти к решению очень серьезно. Были два тяжелых года, когда каждый вечер я просиживал вместе с дочкой в психологической консультации. Я успел просто возненавидеть это место. Но, думаю, именно эта ситуация позволила ей в дальнейшем стать человеком, любящим людей и желающим отдавать больше, чем брать.

Хизер, выпускаясь, не могла с трех попыток сдать алгебру. Я до сих пор помню тот день, когда она ее сдала – это был самый счастливый день в моей жизни. Потому что до этого дочь проводила время абсолютно безответственно, в том числе и по отношению к учебе. На протяжении восьми лет, что она жила со мной, Хизер постепенно менялась и превратилась в человека, на которого всегда могу положиться. Умри я сейчас – без страха оставил бы ей своих детей, чтобы Хизер их воспитала. Сейчас она совсем другой человек и живет счастливой, хорошей семьей. А ведь когда-то я боялся даже находиться с ней в одной квартире – на нее невозможно было положиться совершенно ни в чем!

Хизер до сих пор вспоминает те трудные времена. Пишет мне письма, содержание которых примерно таково: ты не представляешь, как важна была для меня тогда твоя поддержка и как важно было осознавать, что ты меня по-настоящему любишь. Но я думаю, то, что она выкарабкалась – в основном ее собственная заслуга и заслуга ее великой веры в Бога. Я сам действительно по-настоящему верю в Бога и всегда старался воспитать это в детях. Уверен, что он на самом деле нас любит – для меня это очень важно. Хизер – активная прихожанка, чему я очень рад. А если говорить о моих каких-то заслугах, у нас с ней была традиция: по средам вечером обязательно ужинали вместе. Это был ужин только для нее и для меня. Долгий – часа на два, на три. И что бы ни случилось, я должен был в это время быть с Хизер. Для меня это, в общем-то, совершенно ничего не стоило – уделить один вечер в неделю, три часа максимум. Зато для нее было очень важно: знать, что я точно буду рядом с ней, что ее поддержу. Потому что цель ужина была, конечно, не поесть, а поговорить. Даже не столько говорить, а слушать, слушать.

Главное в воспитании – две вещи: первое – всегда быть доступным. Дети должны знать, что в трудную минуту отец точно будет рядом. И второе: если уж ты собрался провести время с ними, то эти часы должны быть проведенными именно с ними, а не сидя рядышком у экрана телевизора. Ведь многие родители проводят дома целые вечера: пришли уставшие с работы, почитали газету, посмотрели телевизор, поели, легли спать. А на активное общение с собственными детьми, согласно статистике, средний американец выделяет всего три минуты в день. Я же каждый раз, когда оказываюсь со своими детьми, стараюсь узнать их повестку дня и не таскаю по делам и местам, которые выбрал сам. Ключ к успеху – прислушиваться к детям.

Я стараюсь понимать, что дети хотели бы вообще в жизни делать. К примеру, никого не буду насильно заставлять заниматься бизнесом. Что касается дочерей – у них даже в характере это не заложено. Думаю, если изначально они не настроены на то, чтобы раздвигать других локтями, бороться и быть первыми в бизнесе, значит, их предназначение в другом. Пусть будут тем, кем хотят. Это не значит, что дочери мои совсем не амбициозны, просто своего будут достигать в каких-то других областях. К примеру, если моя средняя дочь Алекс решила стать учителем, я уверен – она станет первоклассным преподавателем. И я, к счастью, могу себе позволить дать им понять, что они не должны так заботиться о финансовых вопросах в этой жизни, как, может быть, дети в других семьях. Например, Алекс сначала хотела быть юристом, адвокатом, а когда решила стать школьным учителем, спросила меня: папа, ты же можешь всегда купить мне дом? Я ведь не должна буду работать долгие годы, чтобы заработать на собственный дом? Могу ли я себе позволить зарабатывать не так много, но работать тем, кем я хочу – школьным учителем?

Но, несмотря на такую мою установку, я немного разочаровался в собственном сыне. У Джонатана совершенно нет того драйва, который когда-то был у меня. Я успешен в бизнесе по одной простой и плохой причине: рос в очень бедной семье и мне жутко не нравилась родительская бедность. И я поставил себе цель выбраться из нищеты и не нуждаться ни в чем. Детство сына проходило куда лучше моего собственного. Правда, пока он рос, еще не понимал, что будет абсолютно финансово обеспечен. Узнал об этом только сейчас, но тем не менее предпринимательской жилки у него нет. Хотя бизнесом занимается – выбрал нишу в сфере здравоохранения – дело, ужасно далекое от моего собственного. Раньше я очень переживал, представляя: случись что со мной, встать у руля будет некому.

У меня есть мечта – он об этом пока еще не знает и, надеюсь, не узнает слишком рано – журнал ведь будет печататься на русском и Джон не сможет прочитать о моих планах. Он уже в курсе, что через два года работы в сфере здравоохранения будет поступать в бизнес-школу. Когда Джон эту школу закончит, я очень рассчитываю, что он решит работать со мной и делать бизнес в моей компании. И то, что до этого он занимался другим делом, пойдет ему лишь на пользу, потому что учиться работать и в бизнесе, и вообще в целом нужно самому, на своих ошибках, самостоятельно. К примеру, и я, и мои дети обожаем кататься на горных лыжах. Но я никогда не учил их сам. Знаю, как родитель буду очень нервничать – это не лучший вариант и для меня, и для них. Поэтому я всегда нанимал инструкторов со стороны. В бизнесе так же. Думаю, когда Джонатан сам будет создавать свой собственный бизнес, неизбежно в конце концов придет к тому, чтобы работать вместе со мной.

ценности

Не хочу, чтобы дети были типичными американцами

Они не видят дальше своего носа. Это во многом присуще сыну – он замкнут на том, что знает, у него очень узкий спектр мировоззрения: есть черное и белое. Остальных детей мне удалось воспитать лучше, они более гибко и терпимо относятся к жизни и людям. Считаю очень полезным путешествовать, потому что видишь другие страны и узнаешь вещи совершенно с другой стороны. Со старшей дочерью я много путешествовал, с младшей летом несколько недель ездил по Италии – Бэйби заметно изменилась за это время, полюбила какие-то другие вещи.