Если есть хлеб, зачем нам салоны красоты? Чтобы мотивировать тех, кто его печет

Андрей Мовчан, СЕО Movchan’s Group, объясняет, почему в современном мире важно не только производство хлеба, но и салоны красоты:

Кризисные записки об экономике в нескольких частях

Часть первая: зачем человечеству барбершопы?

— Есть вещи в экономике, которые вроде бы самоочевидны, но в общечеловеческом представлении выглядят совершенно не так, как в реальности.

Вот, например, сама экономика. Обычно считается, что экономика — это совокупность всех людей, которые производят нужные товары и услуги и обмениваются ими с помощью денег как посредника. Из этой логики следует, что стоит убрать кого-нибудь из этой системы, и мир недополучит чего-то важного; а уж если убрать 10-20% от участников, то мир недополучит очень многого.

На практике мир устроен несколько по-другому: сравнительно небольшое число людей и бизнесов делают жизненно необходимые товары и услуги, которые, разумеется, хотят получать все жители Земли. Вся экономическая система таким образом работает для ответа на один вопрос: как производимое немногими эффективно распределить многим?

В большой теории можно было бы забирать у них произведенный объем «необходимых» товаров и услуг, и распределять по всем экономическим агентам. Эту большую теорию пытались применить в СССР — в результате получили ровно то, что заслужили: мало кто работал, производились только необходимые товары и услуги (ничего лишнего), качество их было очень низким, количество — малым, раздача превращалась в многочасовые очереди пытающихся получить что-то чуть лучше и чуть больше. Низкое качество в том числе объяснялось отсутствием у производящих мотивации производить лучше — их экономическое положение не менялось от качества производимой продукции и не только потому, что деньги, ими получаемые, не зависели от ценности, ими производимой, а еще и потому, что в мире «только необходимых вещей» мотивацию вообще очень трудно построить: необходимое есть, остального нет все равно.

В другой большой теории для распределения необходимого используется массовое производство не необходимого, но приятного, полезного, удобного. Те, кто не участвует в создании жизненно важного, вольны создавать любые другие ценности и предлагать их как друг другу, так и создателям необходимого. Последние в обмен на созданные «ненужные» ценности отдают ценности нужные, и так происходит их распределение в мире.

Например, А производит хлеб. Хлеб нужен – им утоляют голод. Б не производит ничего необходимого — где ему взять свою порцию хлеба? Очень просто: Б может, например, стричь людей. А придет к нему стричься и заплатит Б, Б купит на полученные деньги хлеб. Необходима ли А стрижка? Нет, А мог бы и сам себя кое-как постричь, и жена могла бы его постричь. Но он пойдет к Б потому, что у него есть избыток продукта и желание утилизировать свои средства, получив удобство, удовольствие и пр.

Схема эта работает в современном капиталистическом мире. На практике она в тысячу раз сложнее, но суть ее именно такова: перераспределение производимых немногими необходимых ценностей происходит через обмен на ценности желаемые, но не необходимые. Работает эта схема вполне хорошо (при этом она нещадно критикуется за неидеальность, разумеется). Побочным ее продуктом является существенный рост качества нашей жизни — мы не только выживаем, мы получаем много удовольствия. Удовольствие мотивирует всех — и жизненно важные продукты становятся лучше, их становится достаточно всем.

В игру, конечно, вступает еще и государственный аппарат перераспределения (куда же без него!). Так что в любом капитализме есть доля социализма. Государство собирает со всех налоги и перераспределяет их тем, кто не в состоянии (по слабости или по глупости своей) делать ни то, что нужно, ни то, что приятно другим. Таких достаточно много – это не только инвалиды и пенсионеры; это множество бессмысленных низкооплачиваемых госслужащих, это существенная часть работников силовых ведомств и так далее. Кроме того, государство часто (но не всегда) берет на себя еще и функцию «коллективного заказчика» общественных благ – того, что каждый в отдельности не может купить. Каждое государство это «не может купить» определяет по-разному: у кого-то сюда входит медицина и образование, у кого-то нет; но у большинства сюда входят дороги, безопасность, фундаментальная наука и еще ряд областей.

Запомните эту модель – она нам пригодится при обсуждении сегодняшней ситуации в мире (в следующих главах). В ней – очень важная мысль, не доступная ни экономическим аскетам, ни примитивистам: барбершопы нужны для того, чтобы разумно кормить и одевать парикмахеров (и это не менее важно, чем кормить и одевать, скажем, военных или сотрудников ПФР), но совсем не только для этого.

Главная задача барбершопов (ресторанов, парков развлечений, магазинов модной одежды и вычурных детских игрушек, игровых автоматов и борделей) – в том, чтобы обеспечить уважаемых производителей действительно необходимых товаров и услуг мотивацией производить их лучше и больше, чем в СССР. И за решение этой крайне важной, например, для меня (годами ходившего в СССР в чудовищных штанах фабрики «Рабочая одежда» и евшего бананы раз в год, отстояв шесть часов в очереди) задачи все они (барбершопы и бордели) еще и платят налоги государству – на содержание военных и работников ПФР, налоговиков и инспекторов санитарного контроля, заместителей заведующего пятого подсектора второго управления краткосрочного планирования департамента перспективного анализа главного управления по контролю за количеством ворон в небе администрации седьмого секретаря вице-руководителя подгруппы прогнозирования аппарата третьего вице-мера Усть-Урюпинска и прочих не менее полезных людей, которые, как вы могли заметить, никого ни к чему не мотивируют, а как раз наоборот.

Так что тот, кто спрашивает «Зачем нам барбершопы?» – на самом деле не понимает, чем отличается экономика Северной Кореи от экономики Сингапура. И, сам того не понимая, чуть-чуть сдвигает нас в сторону Северной Кореи.