Город конкурентных мутаций

 

Богдан Кульчицкий
главный редактор «ДК-Екатеринбург»

 

Я не знаю, что рассказать о Екатеринбурге, и не знаю, что показать. Примерно так я говорю гостям, которые приезжают ко мне из разных городов страны и мира. Да, я абориген, я в курсе практически всех событий Екатеринбурга (в силу профессии) и основных фактов его истории (в силу любопытства). Но чем мне удивить человека, побывавшего минимум в десятке стран, — не знаю. Давай в лес съездим, на скалы, реки и озера… А лучше по улицам погуляем, на людей посмотрим, выпьем где-нибудь. Почему лучше? Потому что Екатеринбург — город людей. Почувствовать его можно, только увидев их, пообщавшись, сходив в гости, на свадьбу, на похороны, поработав с ними. Остальное — среда обитания. Агрессивная, кислотная, щелочная, как энергетик — отхлебнул, зубы сводит, желудок разъедает, но моментально хочется что-то натворить, хочется действовать.

Популярный сегодня писатель и историк Алексей Иванов сказал, что Екатеринбург — помесь патриархального Сергиева Посада и хай-тековского Шанхая: он по-уральски наглый, ему плевать на Москву и другие города. Не могу согласиться только с тем, что «плевать». Наоборот, наш город похож на русский язык с его возможностями заимствовать инородные слова и понятия, перемалывать их, синтезируя какие-то свои новые формы и возможности.

Екатеринбург — город-мутант. Люди, что создают его сегодня, приспосабливаются к постоянно меняющимся внешним условиям: рынок, власть, общество. Общаясь с людьми бизнеса, часто слышу, что сегодня, мол, разумнее ничего не делать, чем ввязываться в новые проекты. Но ведь ты ввязываешься, почему? Ну а что делать, я так живу… Один начал, другие развили тему, третьи присоединились, в итоге сбоку выросло новое щупальце, оперлось о землю, и город шагнул дальше. Я не думаю, что кто-то всерьез считает, что люди города создают нечто кардинально необычное, чего нет нигде. Адаптация, ассимиляция идей и продуктов, умноженная на «уральскую наглость», — это и есть основа его развития. В целом получается неплохо, особенно когда видишь за общей картиной конкретных людей, спровоцировавших новую мутацию.

Прошатавшись целый день по Екатеринбургу с моим питерским другом и вывалившись за полночь на мороз из одного заведения, я спросил его:

— Ну как, нормально тут у нас?

— Да нормально… хорошо даже. Только люди какие-то странные, точнее, выражение лиц.

— Суровые?

— Ладно бы. Я их на три типа поделил. Первый: «Эх, сейчас кому-нибудь по башке дам!» Второй: «О-о-о, сейчас точно от кого-нибудь по башке получу». И третий: «Бли-и-и-н, как я сейчас по башке получил».

Я потом стал присматриваться и понял — прав он. Лица сложные. Не потому, что не улыбаются, — в России это как-то не принято. Не потому, что упыри и гопники, нет, хорошие всё люди, даже добрые, веселые даже. Не потому, что задумались о чем-то сверхглобальном, — так, текущие вопросы. Сложные лица везде: в офисах, на мегасовещаниях, на улицах, на концертах, в ресторанах, в магазинах, на детских площадках. Я стал спрашивать об этом у главных респондентов «ДК», неформально так, благо работа позволяет. И понял, Екатеринбург стал городом конкурентов. Нарастающее соперничество между людьми уже переместилось в подсознание. Человек города, неважно, кто он, всегда готов к схватке. Любая, даже безобидная коммуникация, может превратиться в жесткие переговоры с непредсказуемым финалом. Люди-то у нас сплошь решительные. И даже цель неважна, по большому счету неинтересен и ресурс, за который воюешь. Главное — оказаться сильнее, хитрее, главнее и получить сертификат на право идти дальше и быть больше. В этом Екатеринбург уже смело можно называть городом мира. С одной оговоркой: люди города, как и сто лет назад, зависимы от мини-социумов. Людей своего уровня и выше. «Все всех знают» или «пацаны неправильно поймут» — это основа патриархальности, о которой, похоже, говорил историк Иванов.

Екатеринбург — город, в котором работают. Так было и, пожалуй, так будет. Отдохнуть тут нельзя, расслабиться — ненадолго и с оглядкой на сложные лица конкурентов. Все работают для того, чтобы тут и дальше можно было работать. Это нормально. Съездил, вернулся. Решил уехать насовсем? Ну давай, кто тебя там ждет? Кто там даст тебе возможности, которые есть здесь? Если их нет — попробуй. Ну а если ты здесь уже КТО-ТО, зачем ехать куда-то, чтобы быть там НЕПОНЯТНО КЕМ. Такой патриотизм. Многие стали жителями мира, оставшись людьми этого города. Многие надеются, что Россия станет децентрализованной и Екатеринбург, по праву третий город, притянет новые деньги, идеи, людей. Главное — людей.

Богдан Кульчицкий