МНЕНИЕ: «Сирия: придется начать сначала?» — политолог Григорий Меламедов

Блоги DK.RU

Григорий Меламедов:

В последнее время многие специалисты — как в  арабских странах, так и на Западе — высказывают мнение, что «Джубхат ан-Нусра» (ДН; филиал Аль-Кайды, в РФ запрещен) представляет большую опасность, чем ИГИЛ (в РФ запрещен).

Логика примерно такая. Ни один политик, ни одна страна сейчас не оказывает ИГИЛ помощи в виде поставок оружия, денег, предоставления тренировочных лагерей и т.д. ИГИЛ стал парией, в отличие от ДН, которой помогают и саудовцы, и другие спонсоры. ИГИЛовский командный состав в  большой степени состоит из иностранцев, которых местное население не любит. В  ДН намного больше сирийцев, и они пользуются частичной поддержкой на местах.

ИГИЛ так фанатичен, что ни с кем не вступает в  альянс. ДН более гибка и заключает союзы с разными группами повстанцев.

ИГИЛ не собирается участвовать в Женевских переговорах или входить в какое-либо коалиционное правительство Сирии. ДН  пытается это сделать путем включения своих ставленников в делегацию оппозиции, используя союзнические отношения.

Наконец, основная часть ИГИЛ расположена на востоке страны, в пустыне, и не угрожает непосредственно Дамаску. ДН, напротив, действует в густонаселенных районах, недалеко от столицы.

Из этого следует интересный вывод: Асад – с точки зрения сохранения своей власти – поступал рационально, когда избегал столкновений с ИГИЛ, сосредоточив свои силы против Джабхат ан-Нусра и ее союзников. Только потеснив этого противника с помощью России, правительственная армия двинулась на восток, взяла Пальмиру, пытается сейчас дойти до Дейр эз-Зор, взять Харьятаин и еще несколько стратегически важных пунктов и открыть себе путь на Ракку. (Правда, самые крупные нефтяные месторождения расположены на  крайнем востоке, и идти туда еще долго, но в случае взятия вышеперечисленных городов, будут перерезаны все дороги, по которым везут контрабандную нефть).

Но очевидно и другое. Как только ситуация на западе страны снова станет угрожающей, война на «восточном фронте» снова станет для Асада второстепенным делом.

К перемирию пока присоединилось около 60 локальных группировок, и еще около 40, вроде бы, готовы это сделать. Но речь идет о  небольших отрядах.

Самые же крупные участники военных действий в западной Сирии, — «Джабхат ан-Нусра», «Джейш аль-Ислам», разные отряды, входящие в  Сирийскую свободную армию (ССА), — продолжают войну. Иногда они вместе воюют против правительственной армии. Иногда сражаются на два фронта: с Асадом и друг с другом.

В последние 3-4 дня военные действия резко активизировались. Кое-где армии Асада пришлось отступить, и только помощь российской авиации позволила армии отдышаться и перейти в контрнаступление. Сейчас правительственные войска ведут бои вокруг Алеппо и в самом городе. Несмотря на напряженные отношения с курдами, армия сотрудничает с силами курдского анклава Шейх-Максуд возле Алеппо. В четверг «Джейш аль-Ислам» атаковали Шейх-Максуд с использованием химического оружия.

Зато в районе аль-Раи повстанцы отбили у ИГИЛ важные позиции и выложили фото: они поступили с пленными ИГИЛовцами по принципу «голова за голову».

Бои идут на юге – в провинции Дераа, на севере – между курдами и протурецкими отрядами, в пригороде Дамаска Восточная Гута.

То есть перемирие с мелкими местными милициями сохраняется, но большая война идет. И самое главное, что никто из основных участников не хочет ее прекращать. Показательный момент: во время боев за город Эль-Айс сирийские офицеры писали в Твиттере, что главная победа состоит в том, что повстанцы из ССА сражаются там в союзе с «Джабхат ан-Нусра».

Почему усиление врага рассматривается как победа? Потому что Асад не настроен на переговоры с той же ССА (как того хотят Россия и  США); ему нужен повод уничтожать ее, и такой повод получен.

Той части оппозиции, которая приглашена на  переговоры, но предпочла воевать в одном окопе с джихадистами, очевидно, тоже не нужно перемирие.

Нужно ли оно курдам, которых не позвали в Женеву и  фактически отстранили от переговоров о будущем устройстве Сирии? Ответ отрицательный.

Турция и те арабские страны, которые категорически требуют ухода Асада, ждут, что следующий президент США встанет на их сторону однозначно, в отличие от колеблющегося Обамы. Их стратегия сейчас – затянуть войну и ни о чем не договариваться с Дамаском, пока в Америке не состоятся выборы.

Иран, — в отличие от России, — хочет любой ценой сохранить у власти именно Асада. Иранский спецназ участвует в боях за Алеппо, уничтожая суннитские группировки. Ему сейчас мир тоже не нужен. Неслучайно Тегеран дал понять, что считает решение Путина о выводе войск преждевременным.

Что из всего этого следует?

Во-первых, шансы на мирное урегулирование слабы, поскольку основные участники больше хотят воевать, чем договариваться к  взаимной выгоде. Да и невозможно никакое мирное решение, если ни Асад, ни  оппозиция, ни соседние страны не хотят приглашать курдов в Женеву.

Во-вторых, передышка в военных действиях уже закончилась. Сирийской армии приходится всерьез воевать на два фронта. Скорее всего, для этого потребуется участие не только российской авиации, но и спецназа. Собственно, гибель наших офицеров-спецназовцев под Пальмирой это подтверждает.

В-третьих, после того, как Путин объявил цели операции выполненными, будет трудно объяснить россиянам, почему российские войска продолжают активно воевать и даже несут потери. Телезрителю нужна эффектная победная война без жертв среди наших солдат.

В-четвертых, мысль, будто ИГИЛ не самый главный враг, крайне вредна и опасна. Если Асад, исходя из этого, вернется к прежней стратегии, то ситуация просто возвратится на уровень 2014 года, и военные усилия России обесценятся.