«Мы самая локальная компания из всех глобальных», — топ-менеджер Schneider Electric

Заместитель генерального директора по стратегии, инновациям и региональному развитию Schneider Electric в России и СНГ Армен Бадалов и управляющий директор региона «Урал» Наталья Штейнберг — о плюсах развития производства в России, особенностях сотрудничества с крупнейшими предприятиями, госкорпорациями и малым бизнесом и влиянии санкций.  

В какой период и почему Schneider Electric решила локализовать производство в России?

Армен Бадалов: Решение о локализации производства в России было принято более 10 лет назад. Оно соответствует нашей глобальной стратегии: Schneider Electric  и глобальная компания, и локальная. Где бы мы ни развивали бизнес — в Китае, Индии, Северной Америке — мы создаем производства.

Россия — масштабный рынок, поэтому он очень важен для нас. Отраслевая структура российской экономики, как и некоторых стран СНГ, соответствует специализации компании и технологическим решениям, на которых мы сфокусированы. Промышленность (нефтегазовая, металлургическая, горная, пищевая), строительство (жилье, коммерческие и инфраструктурные объекты) — ключевые секторы и для России, и для Schneider Electric в целом.

Кроме того, здесь собственные стандарты, ГОСТы, регуляторные требования, им проще соответствовать, имея производство в стране. Мы плотно сотрудничаем с госкомпаниями, в том числе на критически важных объектах, закупки для которых серьезно контролируются.   

В России вы производите продукцию только для внутреннего потребления?

А.Б.: Изначально мы следовали принципу Россия для России, но после модернизации всех предприятий и наращивания производственных мощностей мы получили возможность экспортировать продукцию в другие страны — в Восточную Европу, Турцию. Постепенно расширяем географию.

Замечу, что часть заводов на территории России мы строили под себя и в соответствии с мировыми стандартами. Другие площадки покупали, в большинстве своем они пребывали в самом плачевном состоянии и требовали серьезных инвестиций.

Не скрою, что изменение курса валюты нам помогло: оно позволило снизить себестоимость, хоть и не во всех сегментах, сократить операционные расходы и стать конкурентными с точки зрения стоимости продукции даже в сравнении с азиатскими предприятиями.

Сейчас мы рассматриваем проекты переноса части мощностей из Европы на площадки в России. Почему? Некоторые европейские заводы нуждаются в модернизации. Это дорого, и мы смотрим на Россию как на интересную платформу для переноса — здесь есть и спрос, и хорошее производство, в которое мы много инвестируем.  

Заводы в России полностью закрывают потребности нашего рынка, или часть продукции вы все-таки импортируете? 

А.Б.: Не менее 60% продукции для российского рынка производится внутри страны. Это большая доля, и мы ее постоянно наращиваем. Однако производить 100% продукции на месте невозможно в силу объективных факторов. Некоторые компоненты, например, микроэлектроника, в России просто не производятся. Впрочем, и на наших заводах во Франции только 40% используемых компонентов производятся во Франции.

Наталья Штейнберг: Диверсификация производства характерна для всех международных компаний. У Schneider Electric порядка 300 заводов по всему миру, каждый производит какую-то часть от общего объема продукции.  

В течение пяти лет Россия живет под санкциями. Это осложняет жизнь многим компаниям, как отечественным, так и зарубежным. Санкционное противостояние России и Запада для Schneider Electric — чувствительная тема? 

А.Б.: Это чувствительная тема для всех, поскольку сам факт существования подобных процессов никого не радует. Бизнес-сообщество не любит подобной напряженности, однако санкции не оказывают прямого влияния на бизнес Schneider Electric. Мы не работаем с попавшими под них компаниями и не производим продукцию, экспорт которой запрещен.

Резюмируя: эта ситуация неприятная, но преодолимая. Россия для нас — один из крупнейших рынков. И за последние годы в этом отношении ничего не изменилось. 

Вы платите налоги в России, создаете здесь рабочие места. Помогает ли это выстраивать отношения с госкорпорациями — Газпромом, Росатомом, РЖД?  

А.Б.: Думаю, да. У нас хорошие стратегические партнерства с крупнейшими российскими госкорпорациями. Входить в такие партнерства, разумеется, нелегко. У госкорпораций очень жесткие требования и стандарты, причем у каждой свои. Требуются большие усилия и инвестиции, ведь под таких заказчиков надо «настраивать» производство, продукцию, логистику. Наличие локальных центров НИОКР нам существенно в этом помогает.

В 2016 г. Schneider Electric открыла в «Сколково» Центр НИОКР в области программного обеспечения для энергетики, инвестировав в проект €1 млн. Каковы результаты?

А.Б.: Несколько лет назад мы приняли решение о локализации в России не только производства, но и научно-исследовательских разработок. В результате появилось несколько Центров НИОКР: первый — в «Сколково», второй — в Иннополисе в Татарстане. Центр в Сколково специализируется на таких направлениях, как цифровые подстанции, облачные технологии для управления активами и программное обеспечение для ЖКХ, а также является платформой для наших будущих инвестиций в стартапы.

Центр инноваций Шнейдер Электрик в Иннополисе был открыт в 2018 г., но он не уступает Центру в Сколково ни по масштабу, ни по размеру наших инвестиций. В нем сосредоточены наши усилия и разработки в сфере промышленной автоматизации, систем АСУТП, кибербезопасности и комплексных решений для нефтегазовой отрасли.

Какие решения компания предлагает на базе собственных цифровых разработок?

АБ: Цифровизация уже является неотъемлемой часть всех хозяйственных процессов на предприятии, включая коммерцию, производство, логистику и сбыт.  У Schneider Electric есть цифровые решения для всех циклов производства и жизненного цикла актива, будь то это завод или офисное здание.  Мы предлагаем собственные технологии для всех этапов: от проектирования и создания 3D-модели (цифрового двойника) до эксплуатации готового объекта, включая предиктивную аналитику, оптимизацию в режиме реального времени, управление логистикой и автоматизацию складов,  цифровые тренажеры и т.д.. У нас есть технологии для всех рынков — для нефтегазового сектора, пищевой промышленности, для металлургии.  

Мы можем предложить предприятиям не только элементы цифровизации, но и принять участие в цифровой трансформации. Мы заинтересованы в предоставлении комплексных решений, много в них инвестируем. Предположим, что предприятие покупает у Schneider Electric оборудование. Оно подключено к интернету, компания получает возможность полностью управлять производством, поскольку мы предоставляем решения для сбора, обработки, анализа и хранения данных. Наша компания — один из мировых лидеров в сфере искусственного интеллекта, дополненной реальности и пр.

Мы обеспечиваем кибербезопасность — как за счет собственных решений, так и с помощью партнеров, ключевых игроков этого сектора. Этот аспект очень важен для наших клиентов, особенно в сфере критической инфраструктуры.

Поговорим о бизнесе Schneider Electric на Урале. Какое значение для компании имеет наш регион?   

Н.Ш.: Schneider Electric сфокусирована на отраслях, которые являются ключевыми и для российской экономики — нефтяная, газовая, металлургическая, и пищевая промышленность, строительство. И все они активно развиваются в Уральском регионе. Поэтому Урал для бизнеса нашей компании — один из приоритетных регионов.

Тем не менее, в 2017 г. Schneider Electric закрыла завод в Екатеринбурге. В чем причина?

АБ: Вопрос здесь нужно ставить не о закрытии завода, а о его перемещении. Завод был старым и небольшим, он достался нам после банкротства собственника. Мы рассматривали различные сценарии развития этого предприятия. Но когда земли вокруг завода были переданы под жилую застройку, поняли, что инвестировать в него бессмысленно, поэтому перенесли предприятие в другой российский регион, где у нас уже был большой завод.

Разумеется, мы позаботились о людях: предложили продолжить работу в уральских офисах компании или переехать на новую площадку. Кстати, некоторые специалисты отправились на европейские заводы Schneider Electric. Сотрудники, которым эти варианты не подошли, получили очень хорошие компенсации.

В целом, эта ситуация была для нас непростой, однако мы не потеряли ни производство, ни людей.

В масштабах России вы работаете с Газпромом, Росатомом и пр. Какие уральские компании — клиенты Schneider Electric Урал?

Н.Ш.: Мы работаем со всеми, кто что-то добывает, перерабатывает и строит в регионе. В промышленности — это наши холдинги-гиганты. В строительстве – все девелоперы. Например, Ельцин Центр пронизан технологиями Schneider Electric. Новый Конгресс-центр МВЦ «Екатеринбург-Экспо», аэропорты Тюмени, Челябинска, Екатеринбурга — мы принимаем участие во всех знаковых для региона проектах. 

Ваши технологии — только для крупного бизнеса? 

Н.Ш.: Нет, для компаний всех масштабов. Представим тепличный комплекс или небольшое производство. Сегодня все хотят получить предприятие «под ключ», одного оборудования недостаточно: процессы должны автоматизироваться, данные — собираться и анализироваться.

Нельзя забывать и об экономии энергии. Сегодня не только крупные холдинги мыслят стратегически и смотрят на цифровизацию как на свершившийся факт. Зачастую к нам обращаются за созданием комплексных решений для небольших предприятий.

У Schneider Electric есть технологии и для частных клиентов, например, задумывающихся об автоматизации домов и квартир. Кстати, сегодня во многие жилые комплексы изначально интегрируются цифровые элементы.

А.Б.: До сих пор в разговоре мы акцентировали внимание на промышленности, однако наши решения внедряются и в других сферах. Например, в здравоохранении. На технологиях Schneider Electric уже построены умные клиники, в том числе в Екатеринбурге. Подобные проекты становятся образцами для подражания на рынке.

Каковы планы развития компании на Урале? Какие направления считаете перспективными?

Н.Ш.: Растут наши клиенты. Развиваются некоторые отрасли, например, пищевая. Меняется сознание людей: когда мы заводили разговор о цифровизации и интернете вещей пять лет назад, многие смотрели на нас, как на фантастов. За это время мир изменился, заказчики созрели до воплощения в жизнь наших идей. Уверена, что наши наработки в этой сфере принесут плоды в ближайшее время. Все это формирует хорошие перспективы для дальнейшего развития бизнеса Schneider Electric на Урале.

А.Б.: Для нас Урал — стратегический регион. Здесь представлен весь спектр бизнеса, который интересен нам с точки зрения наших технологий. У нас хорошие партнеры в регионе. Поэтому я уверен в росте.

Последний вопрос: верите ли вы, что будущее — за возобновляемой энергией? Участвует ли Schneider Electric в построении такого будущего?

А.Б.: Возобновляемая энергетика — уже реальность, она перешла из разряда чего-то уникального в категорию базовых вещей. У Schneider Electric есть решения для солнечной и ветряной генерации. Проекты с применением наших технологий реализованы в разных странах, включая Россию.

Возобновляемая энергетика будет развиваться, зеленые технологии стали дешевле и эффективнее. В то же время традиционная энергетика не исчезнет. Потому что металлургическое предприятие пока что не может работать от солнечной батареи. Все типы генерации энергии должны существовать и дополнять друг друга. Я сторонник сбалансированного подхода: должна быть и возобновляемая энергетика, и атомная, и гидро, и тепловая. Все должно развиваться.