«Так из кризиса не выходят, нищета не может стать драйвером роста»

Константин Юрченко, доцент кафедры внешнеэкономической деятельности УрГЭУ:

— В последние месяцы от некоторых деятелей культуры, а также от представителей власти звучали весьма нелицеприятные заявления в адрес общества, общий смысл которых сводился к тому, что ваша бедность — ваша проблема и следствие отсутствия трудолюбия и недалекости мышления, а нищенская пенсия — результат ваших недальновидных решений в прошлом (забывая при этом, что пенсионная система за минувшие два десятилетия менялась несколько раз, что обесценивает любые долгосрочные решения).

Насколько справедливы эти тезисы на самом деле? И вообще, бедность, человеческий капитал, отношение к людям, доверие, экономическая грамотность — как все это связано?

С одной стороны, довольно высокий уровень благосостояния высказывавшихся, похоже, действительно, имеет место. С другой же — неочевидно, что уровень их жизни является следствием безудержной экономической грамотности и кропотливого и упорного труда на благо общества.

Ряд экономистов во второй половине XX века моделировал зависимость достигнутого благосостояния от накопленного человеческого капитала. Они пришли к выводу, что наличие взаимосвязи между этими параметрами является позитивным сигналом и свидетельствует об адекватности общества в целом. Таковы были работы Джорджа Псахоропулоса, Луиджи Пазинетти, Теодора Шульца, нобелевского лауреата Джеймса Бьюкенена.

Но вместе с тем, экономисты отметили и зарплатные парадоксы, сформировавшиеся в обществе. Еще в начале 1980-х зарубежные исследователи обратили внимание на тот факт, что спортсмен или артист (польза от которого обществу, скажем прямо, ограничена) имеет доход, в разы превышающий доход врача или инженера (польза от которых обществу очевидна).

Впрочем, тогда они сделали вывод, что долго такие диспропорции не продержатся и в недалеком будущем зарплаты выровняются в соответствии со значимостью профессий. Однако прошло три десятилетия, и мы видим, что  разрыв вырос на порядок.

Да, иногда это объясняют масштабируемостью успеха некоторых профессий. Так, исследователи задают вопрос: чем отличается «зарплатообразование» врача-стоматолога, рабочего или проститутки от «зарплатообразования» певца? У первых троих доход напрямую связан с количеством часов, посвященных работе, которое физически ограничено. А артист может спеть единожды, записать свой голос и продать много записей, с каждой из которых будет получать часть дохода. То есть, его работа масштабируема, а работа первых троих — нет. Это, конечно, довольно справедливо.

Но вот возникает вопрос: а стоит ли накапливать свой человеческий капитал (в классическом его понимании — знания, умения и навыки), если он не ведет напрямую к росту уровня жизни?

И все же, экономисты были правы: здоровое общество в успешной экономике заинтересовано в формировании четких и понятных сигналов на рынке труда для карьерных устремлений молодежи: зарплата должна расти вслед за накоплением нужного обществу человеческого капитала. Но как быть в том случае, если система ценностей в обществе искажается? И, например, формируются завышенные заработки у госслужащих, спортсменов, артистов и, судя по данным последних недель, служителей культа?

Более того, предположим, что в политику начинают попадать завершившие свою основную карьеру и «списанные с основной работы» спортсмены и артисты, и корреляция между их образом жизни и доходами сохраняется. А человеческий капитал в традиционном понимании здесь зачастую ни при чем.

Рынок труда и система образования начинают деформироваться. Какой сигнал такая ситуация посылает учащимся старших классов? Хочешь богатой жизни — иди в спорт, в театр или прямиком в политику. И лучшие и наиболее грамотные выпускники, мысля вполне рационально, выбирают именно эти направления для своей карьеры.

Но давайте скажем честно, что экономику делает и кормит производство, а людей лечат врачи. А вышеобозначенные категории живут на результаты распределения того, что создано другими. И вот принципы этого распределения от страны к стране существенно различаются, и они могут как стимулировать, так дестимулировать накопление человеческого капитала.

Кто-то скажет, что все справедливо, поскольку талантливые люди, обладающие спортивными или артистическими способностями, уникальны. Это так, но давайте ответим на риторический вопрос: на что общество отреагирует болезненнее — на исчезновение врачей и инженеров или на исчезновение спортсменов и артистов?

Увы, но складывающаяся ситуация вознаграждения за уникальность постепенно формирует общество, похожее на кастовое, где есть каста элит и каста всех остальных. Дальше в таком обществе начинает включаться модель отношений (как правило, недобрых) между кастами с соответствующим недоверием между ними же.

Вот и наша экономика создает своеобразное ощущение у большинства пользователей. Будто ты едешь на плохеньком подержанном автомобиле, к тому же тебя еще и спихнули на разбитую обочину с канавами, выбоинами и разбросанными гвоздями. При этом те, кто едет по асфальту (в закатке которого, кстати, ты участвовал, а большинство из них — нет), покрикивают, что ты едешь слишком медленно, сильно пылишь, твоя машина оскорбляет их эстетические вкусы, а еще ты часто останавливаешься для периодического мелкого ремонта. Даже если твоей машине кранты, они все равно ничем не будут тебе помогать (напротив, скажут, что ты сам — бестолочь, и произошедшее с тобой закономерно).

Элиты в падающей экономике, увы, такие. Их привлекает эпатаж, знаковые строительства, но не поддержка рабочих механизмов. Первое, что тебе хочется сделать, это отматерить этих элит-советчиков. Но они, считая себя небожителями, велят тебе заткнуться, тыкая тебя лицом в свежепринятый закон, налагают на тебя штрафы и дополнительные налоги. А если ты не согласен, то некоторые из них и вовсе предлагают тебе убираться с этой дороги на другую, если тебе не нравятся установленные ими правила.

В апрельских новостях приводились результаты исследования, показавшего, что 3% населения владеют 90% денег и активов страны. Так из кризиса не выходят, ибо нищета остальных 97% не может стать драйвером роста.

И это на фоне того, что экономические элиты западных стран активно выступают за то, чтобы запустить часть своих богатств в экономику через распределительные механизмы, а у нас противоположные перлы: повышенные налоги на богатых не надо вводить, так как они умные и все равно будут уклоняться, помните такое высказывание? Еще полвека назад экономисты обосновали, что успешное развитие экономики возможно при активном расширении среднего класса (который у нас практически закончился), а не на фоне растущего имущественного неравенства.

Кастовое общество (или его аналог) едва ли сможет обеспечить устойчивое развитие и рост благосостояния, поскольку оно продуцирует бедность. Конечно, нам часто будут говорить, что это следствие нашей же малограмотности (при этом же будут многозначительно вспоминать, что вот раньше-то образование было ого-го, не то что сейчас) и упрекать в отсутствии финансовой грамотности.

Однако финансовая грамотность, как и другие виды обучения, — это изучение правил игры и привитие навыков применения этих правил. Но, если элиты регулярно переписывают эти правила под себя, то хоть заизучайся, но будешь отстающим. Если бы дело было только в этом, то проблема бедности решилась бы довольно быстро. Но не решается. Безусловно, более грамотное в экономическом плане население станет вести себя более осознанно.

Существуют программы финансовой грамотности, но ими интересуются отдельные люди, а их надо бы широким бреднем накинуть на все общество, начиная со школ. Этот процесс идет, но довольно вяло и факультативно. Это парадокс отечественного образования. Ребенку в школе пытаются навязать кучу всего, понимая, что большая часть из этого ему никогда не пригодится. А вот с деньгами в жизни встречаются абсолютно все, но обучать этому пока не принято. Улица научит. Но улица — жесткий учитель и к тому же дорого берет за свои уроки.  

Широкое внедрение обучению финансовой грамотности в школах позволит через десятилетие получить общество с большой долей людей, мыслящих более здраво. Вот это будет результат. У нас в городе в мае будет проходить целый финансовый фестиваль, ориентированный на самые широкие слои населения. Именно с таких шагов и начинается экономически здоровое и финансово грамотное общество.

Особенно достойны всеобщего изучения потребительские финансы. Продвижение экономического образа мышления способно поменять мировоззрение общества в целом. Это поможет нам уйти от массовой обреченности в восприятии бытия, которая чувствуется в поведении большинства. Увы, но мы не готовы к кооперации.

Общество ужасно фрагментировано (экономически, политически и социально). Каждый в меру сил пытается решать свои частные проблемы, что, увы, оправданно. Просто надо понимать, что экономика и общество при таком отношении обречены буксовать на месте. А став экономически более образованными, мы осознаем силу кооперации и тогда — добро пожаловать в экономику роста из экономики стагнации.

Но до тех пор пока элиты будут навязывать нам свои правила игры, которые не прописаны в учебниках, эффект от этого останется ограниченным.