Олег Мошинский: Держать тариф

Руководителей-экономистов в энергокомпаниях должны заменить энергетики, убежден новый директор «Свердловэнерго» Олег Мошинский. Профи эффективнее собирает сети, распределяет полномочия в команде, отбивается от притязаний потребителей. И лучше доказывает, что тарифы должны расти, когда доходы падают.

В прошлом году, когда сбыт девелоперов, металлургов и машиностроителей схлопнулся и стоял вопрос о снижении тарифов на электроэнергию, лобби энергетиков победило. Цена электричества может не расти, но снижаться не будет точно, констатирует Олег Мошинский. И хотя решения такого уровня принимаются в Москве, у «Свердловэнерго», восстановленного в структуре Межрегиональной распределительной сетевой компании Урала («МРСК Урала»), тоже есть простор для влияния. Компания отвечает за подключение к сетям, транспортировку электро­энергии, строительство новых подстанций. Так или иначе, кабинета г-на Мошинского не миновать ни девелоперам, ни машиностроителям и металлургам.

По зову Родина
«Свердловэнерго» — свердловский филиал «МРСК Урала». Сетевая компания заведует передачей электроэнергии гарантирующим поставщикам, энергосбытовым компаниям и отдельным потребителям. Олега Мошинского главным по сетям и подключениям во всем регионе в два счета назначил глава «МРСК Урала» Валерий Родин. «Валерий Николаевич просто сказал: «Будешь работать директором «Свердловэнерго», — рассказывает г-н Мошинский. — Я попросил время на размышление. Он дал — три минуты».
Новый директор «Свердловэнерго» почти так же быстро собрал собственную команду. В Свердловской области, поясняет он, энергетиков-профессионалов немного. Все знакомы между собой давно, и нынешние управленцы «Свердловэнерго» почти все начинали карьеру в одной компании. В такой ситуации приходится вести дипломатичную кадровую политику.
Почему именно вас назначили главой «Свердловэнерго»?
— Могу предположить. Я — технический специалист. Энергетикой долго управляли непрофессионалы. Но не секрет, что даже Анатолий Чубайс курс обучения по технике проходил в период руководства РАО «ЕЭС». Он же по образованию экономист. А энергетика, на мой взгляд, отрасль профессионалов. Сложно быть чисто экономистом.
С другой стороны, на прежнем месте работы, когда я был главным инженером Екатеринбургской электросетевой компании (ЕЭСК), собственно технические вопросы занимали примерно 50% моего времени. В остальном это была менеджерская работа: приходилось много общаться с коллегами, с властями, с бизнесменами и т. д.
С вашим приходом совпали перемены в структуре управления «МРСК Урала».
— Команду МРСК менял Валерий Родин. А в «Свердловэнерго» ее просто не было, мы создавали все с нуля. Когда я пришел, здесь был номинальный директор, были предприятия сетей. Персонал «Свердловэнерго» работал в МРСК, занимался проблемными областями, Курганской например, а из топ-менеджеров не было ни одного. 10 июля бывший директор уволился, а с 11 числа пришел я. Вся команда была принята в штат мной.
Говорят, вы в компании отказались от бонусов, это правда?
— У наших топ-менеджеров контрактная зарплата. Эта система введена в прошлом году. Холдинг МРСК в связи с тяжелым финансовым положением энергетики России принял решение: топы получают голый оклад. Без квартальных, годовых премий и без бонусов. Персонала, который в тарифной сетке, это не касается: там у людей есть премии и отпускные. Все, что положено.
По каким принципам вы формируете управленческий аппарат?
— Стремлюсь разделить полномочия. Нельзя управлять из центра всем до мельчайших процессов. В структуре «Свердловэнерго» шесть производственных отделений по всей области: Талицкие, Серовские, Восточные электрические сети и т. д. Я считаю, на удаленных территориях директор — главный человек. Он защитил бюджетный месяц, деньги получил и может их распределять сам. Решать, кому платить вначале, кому потом.
Но директоров нужно контролировать.
— Для этого есть веб-коммуникации. Все счета можно отследить в течение нескольких секунд. Ну и если я не доверяю каким-то людям, зачем я буду с ними работать? С нашими директорами и главными инженерами я знаком больше десятка лет.
И что, у вас нет коррупции?
— А где ее нет? Если говорить о системе откатов, я с ней боролся в ЕЭСК и борюсь здесь. Такие вещи просто вычисляются, если сам не берешь и тебе не заносят. Я вот, честно, не беру. У меня был начальник района, который занимался частным бизнесом в рабочее время и брал взятки. Я нашел повод, чтобы его уволить. Можно и просто поговорить. И люди понимают предупреждение. Одного выгнал. Других прецедентов пока нет.
Собиратели сетей
Директор «Свердловэнерго» утверждает, что энергокомпании живут не так хорошо, как это видится потребителям. Поскольку состояние электрических сетей в разных районах области разное, а собирать плату где-то не удается, прибыли едва хватает на содержание хозяйства и строительство новых мощностей. Тем не менее компания «Свердлов­энерго» заинтересована забирать сети у муниципалитетов и подбирать бесхозные. А в работе с контрагентами стремится быть жесткой.
Вы считаете себя лоббистом?
— Да. В определенной мере.
В чем?
— «Свердловэнерго» проводит свою политику в сфере ЖКХ. Уровень лоббирования — Свердловская область, Екатеринбург. Мы считаем, что электрические сети должны управляться из одного центра и быть в едином комплексе. Поэтому принимаем у муниципалитетов брошенные сети или те, на содержание которых нет денег, ведем эксплуатацию бесхозных сетей. Берем на баланс сети градообразующих предприятий, которые в связи с кризисом свернули работу.
Но лобби — это преодоление некоего сопротивления.
— А нам сопротивляются.
Почему?
— Большинство людей работают за прибыль. В энергетике она не баснословная, скажем, не как в докризисной металлургии. Но доход есть, хоть и не везде.
Приведу пример с муниципальными предприятиями, которые оказывают услуги по водо- и теплоснабжению. Энергию поставляем мы. А МУП, допустим, деньги для расчета не собрало. Где-то тарифы криво составлены, или заводу не хватает денег рассчитаться за газ, или что-то потратили на ремонт, или население не платит. Муниципальное предприятие долги накопило. Год прошел — МУП признали банкротом. Имущество у него муниципальное, сети в аренде. «Свердловэнерго» в этой ситуации — кредитор третьей очереди, т. е. свои деньги мы не получаем никогда. А муниципалитет создает новое предприятие, ему в аренду также передаются сети. И через год снова все банкротится. Понятно, почему мы заинтересованы управлять сетями.
Как вы действуете?
— Общаемся с областным министерством ЖКХ. Ведем переговоры с главами администраций. С большинством мэров находим общий язык.
А как строите отношения с подрядчиками?
— В ремонте их почти нет. С 1 июля мы ушли от подрядной системы.
То есть частному бизнесу на «Свердловэнерго» не заработать?
— Наши объекты строят подрядные организации. На 99% это частный бизнес. Но при контроле цены, при жестких торгах прибыль подрядчиков ниже 10%. Это не зарабатывание денег, а способ выжить в кризис. Докризисной рентабельности нет.
Вы сами проводите тендеры?
— Их проводит «МРСК Урала». У «Свердлов­энерго» и МРСК есть совмещенные функции: мы не стали создавать службу безопасности, службу материально-технического обеспечения. Находимся в одном здании и в одном городе, чтобы деньги экономить. С деньгами плохо.
Вам не кажется, что тендеры — ущербная процедура? Участники могут договориться по цене между собой.
— Есть такое опасение. Но мы не первый год живем, и 90% компаний, которые заявляются на наши тендеры, понятны и знакомы. Ясно, кто с кем может договориться и кто не может.
Я не говорю, что тендер — панацея. Но это реальная возможность снижать цены. Кроме того, есть еще и юридическая сторона вопроса. Если мы заключим договор с подрядчиком без тендера, его конкурент тут же напишет в прокуратуру, и оттуда погрозят пальцем.
Первые после нефти
Олег Мошинский сомневается, что застройщики добьются отмены платы за присоединение к электрическим сетям. Равно как и в том, что металлургам удастся продавить снижение тарифов. Кризис выявил отношение властей к этим отраслям, считает он. Лобби, равное по силам энергетическому, лишь у нефтяников и газовиков.
Застройщики утверждают, что им приходится платить за развитие ваших мощностей дважды. Первый раз — когда они оплачивают подключение к электросетям, второй — когда приходят счета за электричество.
— Развивать сети все равно надо. И во всем мире плату за подключение берут. Где-то развитие сетей заложено в тариф на электроэнергию, и за это платят все. Наше правительство посчитало, что справедливее брать деньги с тех, кто присоединяется. Тарифы мы защищаем в Региональной энергетической комиссии (РЭК). Так что двойной системы нет.
Но плату все равно считают непомерной.
— Денег за подключение нам катастрофически не хватает. Особенно после принятого правительством решения о том, что частные лица могут платить за присоединение до 15 кВт всего 550 руб. И мы в течение года бесплатно обязаны им доставить это электричество до точки присоединения — в какой-нибудь дом на отшибе в коллективном саду. Наши затраты здесь начинаются от 50-100 тыс. руб., а возмещают нам 550 руб. Разница — это выпадающий доход. Но мы не можем потребовать ничего сверху. Должны предъявить эти выпадающие доходы РЭК и защитить в следующем периоде регулирования, т. е. через год.
Но мы говорим о юридических лицах. В кризис застройщики заявили, что плату за подключение нужно либо резко сократить, либо вообще отменить.
— Я очень хорошо познакомился со всеми строителями Екатеринбурга, пока работал в ЕЭСК. Среди них есть люди, которые уже дошли до Минрегионразвития с письмами и депутатскими запросами о подключениях. Но все инициировано одним человеком — Владимиром Коньковым (депутат облдумы, основатель строительной корпорации «Маяк». — Прим. ред.). С ним судимся постоянно. Это человек такой. Я же, скорее, соглашусь с главой «Атомстройкомплекса» Валерием Ананьевым, который сказал: «Не надо помогать строителям, металлургам и т. д. Помогите людям, чтобы они начали покупать квартиры». А если застройщик возводит социальное жилье по демпинговым ценам, может, пусть бюджет и возьмет на себя обеспечение его энергией?
Вы говорите, не хватает денег на строительство подстанций. Откуда вы их возьмете, когда новых присоединений почти нет?
— Пока будем строить только те объекты, которые необходимы уже сейчас, на которые есть спрос и заявки. И будем искать другие возможности финансирования. Например, вести переговоры с РЭК об увеличении инвестиционной составляющей в тарифе на передачу. Когда рынок недвижимости начнет подниматься, деньги и так будут поступать. Если бы Екатеринбург продолжал развиваться в прежнем темпе, их, наверное, хватало бы.
Считается, что лобби энергетиков в кризис пересилило и промышленное: владельцы заводов настаивали на снижении цены электричества. Как вы их победили?
— Противостояние было. Это не секрет. Было лобби металлургов, которое продавливало существенное снижение тарифов. Такие вопросы решают в Москве, на местном уровне ничего не решить.
Поэтому побеждали не мы и не лично я. Победил здравый смысл. Деньги нужны, чтобы обеспечивать надежность энергосистемы. Можно снизить тариф до нуля и сидеть в темноте. Но если бы не было кризиса, противостояние было бы сильнее.
Вы считаете, кризис всем на руку?
— Нет худа без добра. Простой пример: сейчас здание за цирком строят. Застройщики — москвичи. Так они обратились в проектные организации, чтобы им рассчитали полностью светодиодное освещение. Они понимают, что электроэнергия будет дорожать, и хотят сохранить деньги. Еще год назад скажи кому: «Тебе придется вместо 10 руб. за лампочку заплатить 150, а потом за пять лет ты это окупишь» — тебя бы послали. Сегодня застройщики сами говорят: «Ребята, мы готовы платить сразу в 15 раз дороже, только смонтируйте». Люди стали задумываться об энергосбережении и вообще об экономии. Вот это и хорошо.
Но в вашем споре с потребителями энергетика для властей оказалась важнее. Хотя, например, металлургия была генерирующей бюджетные деньги отраслью.
— Металлургия и сейчас генерирует бюджетные деньги. Другое дело, что отчисления уже совсем не те. Раньше: тарифы низкие, денег много, металл идет хорошо — давайте мегаватты электроэнергии. А сейчас спроса на сырье в стране практически нет. Стройка стоит, заводы стоят. Кому нужен металл? Вот нефть стране нужна, газ нужен всегда. Это да.
А если нефтяники попросят государство снизить тарифы, их снизят?
— Думаю, да.

 

 

Олег Мошинский
Родился 4 января 1969 г. в Свердловске.
Образование: в 1991 г. окончил УПИ, специальность «Электрические системы».
Карьера: с 1991 г. — электромонтер Свердловского завода электроавтоматики; 1991-1999 гг. — электромонтер, диспетчер, замначальника оперативно-диспетчерской службы АО «Свердловэнерго»; 1999 г. — заместитель главного инженера Свердловских тепловых сетей АО «Свердловэнерго»; 2002-2006 гг. — заместитель главного инженера, главный инженер ОАО «ЕЭСК»; с июля 2009 г. — заместитель гендиректора ОАО «МРСК Урала», директор филиала «Свердловэнерго».
Женат, воспитывает двоих детей.

 

 

Структура «МРСК Урала»
Филиалы
«Свердловэнерго»
«Челябэнерго»
«Пермэнерго»
Дочерние компании
«Курганэнерго»
ЕЭСК
Источник: «МРСК Урала».
Спрос на электричество упал
Объемы отпуска электроэнергии в «Свердловэнерго»

4602 МВт объем потребления в сентябре 2009 г.

-18,45% снижение потребления в январе-июле 2009 г. по сравнению с аналогичным периодом 2008 г.

-15% среднее снижение потребления металлургическими предприятиями

108 заявок поставщиков на отключение от электроснабжения в I п/г 2009 г.

Долги сгладит индексация тарифов

примерно 1,4 млрд руб. задолженность перед «Свердловэнерго»

5-8% предложения по росту тарифов на 2010 г.

Источник: Свердловский Центр управления сетями, «ДК».