Сергей Лапшин подался в металлургию

Формальности улажены: ЦБ РФ утвердил Бориса Дьяконова на посту председателя правления Банка24.ру. Фактически передача власти в банке идет давно. О планах реорганизовать управление в 2013 г. сообщала сама Группа «Лайф», в которую расчетный банк-монолайнер входит с 2009 г. Но теперь расставлены все точки: Сергей Лапшин, основатель Банка24.ру и давний партнер Бориса Дьяконова, перешел в совет директоров. Но это был бы не Сергей Лапшин, если бы он ограничился ролью наблюдателя или консультанта.

Его кабинет — на прежнем месте, в главном екатеринбургском офисе Банка24.ру. О переменах оповещает лишь табличка в приемной — «Сергей Лапшин, «Росмет.ру». «ДК» встретился с банкиром и убедился: тот полностью погружен в новую тему. И, кажется, всерьез готовится стать первопроходцем в металлургической отрасли.

Злые языки ворчат, что ваши с Борисом пути разошлись. Видимо, не слишком далеко: кабинеты соседние.

— Пути не расходились. Во-первых, мы много лет знаем друг друга и делаем одно дело. Периодически накапливаются противоречия, но каждый раз мы находим силы по-человечески поговорить и двигаться дальше вместе. Во-вторых, нельзя просто взять и сказать: «Банк24.ру для меня закончился» — это неправда.

Да, банк — это огромный этап. Помню старое интервью в «ДК»: в 2006 г. банк только выходил на рынок, и я говорил, что он должен стать крупнейшим по работе с большими деньгами. Сейчас Банк24.ру — один из крупнейших расчетных банков, с огромными оборотами.

В своей нише, в дистанционном расчетном обслуживании.

— Да. И в абсолютных цифрах наш интернет-банк по оборотам опережает многих мейджоров в России. В последнем исследовании по эффективности интернет-банков для юрлиц агентство Markswebb Rank&Report поставило нас на первое место в стране.

Комментируя мой уход с поста председателя правления, могу сказать так: если взять человека с улицы и сделать главой банка, он вмиг банкиром не станет. И так же я, проработав банкиром более двадцати лет, не перестал им быть. Сейчас Борис станет доводить тут все до идеала. Считаю, у него это получится даже лучше. Я в нашей команде стартер: начинаю, люди подхватывают. К тому же, Банк24.ру сегодня — не только банк, но и софтверная компания. А Борис, кроме того, что он — прекрасный банкир, еще и программист.

Теперь можно считать, что для вас этот этап позади?

— Есть много кадровых моментов, моментов стратегического характера, которыми мне можно заниматься, работая в совете директоров. По сути, Банк24.ру достиг того, что я хотел. Я сам не перестал быть банкиром. Просто перешел в другую категорию — инвестиционных банкиров. И под новым брендом «Росмет.ру» сейчас развиваю целую серию инвестпроектов.

«Росмет.ру» — что это за компания?

— Она не связана с Банком24.ру: только по адресу, потому что мой кабинет и офис «Росмет.ру» тут. В остальном — это совершенно отдельный проект. Я хочу организовывать сложные производства в реальном секторе, в металлургии. Точнее, мы уже начали. В ближайшие задачи «Росмета.ру» входит производство металлов, которые используются в выплавке морозостойких сталей (Арктическая программа). Это металлический марганец, низкоуглеродистый и среднеуглеродистый ферромарганец. В перспективе добавится силикомарганец, азотирование ферросплавов, ниобий, магнезиальные цементы.

Мы не вчера начали. Компания «Росмет.ру» зарегистрирована еще в 2012 г., правда под другим названием. Все это время шла научная работа, изыскания, НИОКР. Я искал людей, инженеров и ученых, металлургов и компетентных в управлении производством специалистов, и так далее. Потому что сам я не металлург и не горняк. Мои компетенции — финансовый менеджмент и предпринимательство. Углубился в тему, как использовать ресурсы, с которыми никто не знает, что делать, и убедился: таких ресурсов достаточно много. И возможность заработать — на каждом шагу.

Металлургия, по-вашему, — это рынок, куда легко зайти и где можно в обозримые сроки вернуть вложения?

— Было бы странно, если бы я сейчас сказал «Да», правда? Я не сошел с ума и не собираюсь строить или покупать большой завод. Сейчас другое время. Надо понимать, что представляет собой металлургия сегодня и кто может на этом поле что-то делать. По большей части это гигантские предприятия, наследие СССР, с огромными капвложениями. Большие люди с большими компаниями в свое время недорого приватизировали этот советский капекс. Сейчас они спокойно сидят на предприятиях, на привычных технологиях. Что-то резко менять им незачем. С другой стороны рынка находится большинство российских коммерсантов, которому для запуска производств не хватает амбиций, денег, смелости и желания.

Между этими полюсами в реальном секторе — обанкроченные предприятия, заброшенные цеха и месторождения. Их можно и нужно запускать в оборот с помощью нестандартных подходов. И еще есть радикальные новые технологии, которые не хотят использовать большие металлурги. А мы хотим — это позволяет быстро окупать вложения в децентрализованное нишевое производство.

Каким образом вы собираетесь его организовать?

— Мне интересно воплотить идею распределенного завода: месторождения, которые по масштабу неинтересны крупным ГОКам. Головной офис — пока в Екатеринбурге. Мощности, разнесенные территориально: здесь печь, тут печь... Причем, оборудование не покупать, а брать в аренду. Это малый бизнес в металлургии, если хотите. Главное отличие тут — небольшой объем капитальных затрат. Незачем соревноваться с советским капексом. Строить вторую Магнитку — это и несерьезно, и ни к чему: все равно, что на банковском рынке тщиться стать крупнее и толще Сбербанка, который полтора века строила целая империя.

Концепция монолайнера, получается, применима и тут, не только к банковскому бизнесу?

— Можно и так сказать. В металлургии очень много ниш — классных, высокоприбыльных, инновационных, — и мы их нашли. Ферросплавы. Ни низкоуглеродистый, ни среднеуглеродистый ферромарганец в России не делают. Все импортируют, например, из Украины. В целом Россия потребляет 50-60 тыс. т среднеуглеродистого ферромарганца в год. Это сырье для метзаводов. В этом году мы выйдем на мощность 1 тыс. т в месяц. Это небольшой объем, но нам очень большие и не нужны. Мы уже делаем опытные плавки.

Почему не нужны большие объемы?

— Продолжу предложенную параллель: монолайнер всегда конкурирует не по объемам, а за счет качества. Ну и меня больше интересует не количество, а качество. Цена ферромарганца зависит от его чистоты. Хороший импортный концентрат, с низким содержанием фосфора, стоит $500 за тонну. Фосфор — яд для металла, он делает сталь хрупкой, и для морозостойких сплавов концентрат с высоким содержанием фосфора не подходит. Соответственно, если ты обогатил руду, но не проходишь ГОСТ по фосфору, или по сере, или по углероду, — в низкоуглеродистых сплавах, — то твой металл уже дорого не стоит.

Сергей Лапшин: «Мне интересно воплотить идею распределенного завода: небольшие месторождения, разнесенные территориально мощности»

Производству нужно сырье и потребители. Что есть у «Росмет.ру»?

— Мы создаем сырьевую базу, прорабатываем варианты: диверсифицированный импорт сырья из разных регионов планеты; возможность разрабатывать несколько небольших месторождений на Урале. Крупным производителям такие объемы неинтересны, а для нас — загрузка на десять лет. Мы ведь не собираемся строить огромные горно-обогатительные фабрики.

Как это возможно?

— На уральских месторождениях руда бедная — 18% металла. Ее надо просушить, убрать примеси, поднять концентрацию марганца до товарных 42-52%. Каждая установка по обогащению, сделанная по чертежам наших ученых, стоит не дороже 10 млн руб. И помещается в железнодорожный контейнер. Это значит, установку можно возить по маленьким месторождениям. Запитал от сети, 220, провода протянул, и пусть работает.

Переносное производство?

— Да. И отапливать его не надо. Поставили весной, намыли концентрата. Такая обогатительная мини-фабрика делает тонну концентрата в час. Это 600 т в месяц.

Ладно, а кто ваши покупатели?

— Эти материалы нужны в гражданском строительстве, в металлургии, в оборонке.

То есть крупные заводы. Но далеко не факт, что они согласятся менять налаженные поставки и покупать ферромарганец «Росмета». Любой новатор засвидетельствует: промпредприятия очень инертны, когда речь о новых решениях, и не хотят что-то менять. Даже если новая цена ниже.

— Инертность есть, это правда. Но в любом деле все начинается с того, что кто-то тебя рекомендовал. Приходишь, делаешь пробную поставку. Если качество устраивает, заключаешь срочный контракт. Уже потом включаются репутационные вещи. Нормальная практика.

И есть еще огромный рынок малых потребителей: небольшие заводы, металлургические производства, конструкторские бюро. Вот с них мы и начнем.

Кто финансирует проект?

— На сегодня основная часть вложений — моя. Есть и потенциальные инвесторы с деньгами, которые сейчас ждут выхода «Росмет.ру» на проектную мощность. А на будущее я уже размышляю о том, чтобы запустить франшизу.

Франшиза в металлургии?

— Почему нет? Чем такое метпроизводство, как у нас, отличается от какой-нибудь сети кофеен? Если есть промплощадки, печи и техника, где это возможно. Мы придем и дадим технологию, сырье, заберем готовый товар, заплатим за каждую тонну металла, обеспечим юридическую поддержку — все в пакете. И будем выпускать продукт под единой товарной маркой, с жестким контролем качества. Чем не франшиза? Только ты не булочки печешь, а плавишь металл.