Такие походы остаются в памяти на всю жизнь. Аркадий Брызгалин — о путешествии на Камчатку

DK.RU публикует цикл очерков о хобби бизнесменов и топ-менеджеров. На этот раз о своем путешествии рассказывает Аркадий Брызгалин, генеральный директор ГК «Налоги и финансовое право».

 

— Я на Камчатку поехал, чтобы побыть с сыном. Он уже четыре года учится в Москве, понимаю — там и зацепится, сюда, наверное, не вернется. Хотя мы друзья и видимся постоянно — либо я к нему, либо он сюда приезжает на день-два, но хотелось подольше побыть с ним один на один. Как знать, через 2-3 года женится, и там уж будет не до меня, получится ли вместе вот так сорваться на край света?

 

А такие походы остаются в памяти на всю жизнь. Как раз выпал случай: возникли дела на Камчатке, вот и совместил одно с другим.

 

Не скажу, что прежде я шибко интересовался историей Камчатки. Но, как обычно перед путешествиями, заглянул в «Википедию», почитал кое-что о месте, куда еду. Я всегда так делаю, чтобы знать хотя бы некоторые данные — год основания, исторические даты, какая промышленность. А потом, когда возвращаюсь обратно, вновь все перечитываю, и ощущения совсем другие. Одно дело, когда просто читаешь про оборону Петропавловска 1854 года, другое — когда ты видел бухту, где происходил бой, трогал пушки… В самом Петропавловске-Камчатском нас встретил мой институтский друг Володя, который там живет с самого детства, он и провел нам первую экскурсию по городу.

 

 

Сам город маленький — 180 тысяч жителей, и иногда кажется, что он как будто завис в середине 90-х. Его бы подлатать, подкрасить, но такое впечатление, что волна подъема, которую пережили почти все крупные города России в нулевых, туда не дошла. Хотя прелесть самого дальнего города России там чувствуется во всем, как то сразу понимаешь, что это особенный город. И еще, с чем не поспоришь, дороги там хорошие — казалось бы, климат пожестче нашего, но ни колдобин, ни ям. Вот бы поучиться нашим так строить.

 

Едут на Камчатку не город смотреть, а ради первозданной природы. Оползень 2007 года, серьезно повредивший Долину гейзеров, не слишком повлиял на туристический поток, в августе там сезон и народу навалом. Хорошо, что мы всё забронировали заранее, иначе, подозреваю, в порядке живой очереди у нас бы ничего не получилось. Собственно, в Долину гейзеров мы и запланировали полететь на следующий день после прибытия, удовольствие не из дешевых: прогулка нам вышла в 35 000 рублей. Мы встали рано утром, собрались, но вылет вертолета трижды откладывали — планировали полететь в 9 утра, затем в 10.00, в 12.00, потом сказали окончательно: всё, перевал закрыт, непогода. На второй день то же самое, зато на третий — погода как по заказу.

 

Когда пришли на площадку, оказалось, люди ждут вылета с 1 августа, то есть больше недели. Кстати, именно метеоусловия — основной тормоз развития туризма на Камчатке: не совладать с погодой.

 

 

Хотя с точки зрения организации все работает четко, претензий нет, меня в ходе всего путешествия не покидало чувство безопасности – хорошие проводники, отличная техника.

В первый день, когда не сложилось с Долиной гейзеров, организаторы хорошо выкрутились из форс-мажора — предложили выйти из Авачинской бухты, посмотреть Тихий океан. Мы согласились, прыгнули в кораблик. Судно небольшое, на 12 туристов и команду, и шесть часов мы ходили по морю. Посмотрели всю Авачинскую бухту, подъехали к Трем Братьям — это каменные глыбы, торчащие из воды, нашли залив, где половили камбалу. Тут же шмыгают рыбацкие лодки и предлагают крабов — тех самых, камчатских, которые в Екатеринбурге прилично стоят. Пока ходили на лодке по гротам, этих крабов нам приготовили, а так как вся группа наелась ухой, почти все крабы достались нам с сыном. И тут мы не прогадали, оторвались от души, хотя были сытые.

 

На второй день у нас случилось восхождение на вулкан Авачинский — это один из трех, как их называют местные, «домашних» вулканов, он не самый высокий, но все ж таки ощутимые 2 километра 741 метр. Признаюсь, я экстремальный отдых не люблю, никогда не прыгал с тарзанки или с парашютом, у меня на работе адреналина столько, что дополнительно себя подогревать не нужно. Я считаю, что все эти экстримы — то ли комплексы у людей, то ли недостаток самореализации. Мне кажется, у кого на работе есть возможность реализоваться, тому эти все глупости неинтересны.

 

Собираясь на вулкан, как то я недооценил «размер катастрофы». Надел джинсы, курточку, ладно хоть был в кроссовках. Когда меня увидели местные, головой покачали: ты, братан, в горы собрался? 

 

 

Когда читал про этот маршрут, увидел пометку: «Особой физической подготовки не требуется». Особой, может быть, для 21-летнего парня, моего сына, — да, согласен, но мне почти полтинник, если бы не регулярные полумарафоны, которые бегаю, вообще не знаю, как бы дошел. У меня представления о горных прогулках были от Сочи — там ты идешь на 700 метров вверх неспешным прогулочным шагом, раз — кафешка, раз — шашлычок, привал, раз — пиво или вино. Ой как я заблуждался.

 

Внизу мне дали палки, потому что без них сложно держать равновесие и рюкзак. Лицо кремом намазали, чтобы не сгорело. И мы поперли, вот идем и идем, идем и идем, сначала было солнце, потом все холоднее. Первые две трети пути было очень комфортно, красоты вокруг необыкновенные, на них надо было останавливаться и идти обратно. Собственно, кто-то так и поступает, с большими группами ходят по нескольку проводников, чтобы в случае чего вести уставших обратно вниз, в то время как остальная группа продолжит восхождение. Конечно, мы там все взмокли, конечно, подниматься непрерывно почти 7 часов — это тяжело. Примерно на 2000 метров перекусили и вышли на ледник. И тут я понял, куда попал. Облака прямо можно потрогать, ты ими накрыт, ничего не видно. Кстати, город с вершины мы так и не увидели. Его никто ни разу не разглядел, потому что там всегда туман. Так вот, идем по леднику, и тут натуральная пропасть — ни ограждения, ничего. Я понимаю: если сейчас что нибудь подвернется, полечу фиг знает куда. Потом уже, когда обратно возвращался, я увидел, что обрывистый склон недалеко, метров 30 я прокатился бы на горке, может, ничего страшного не было бы, но ужас, который меня обуял, когда я увидел пропасть, был пронзителен. И, потом, кроссовки все равно скользкие, не цепляются за дорожку. Начался подъем метров 800 как по лестнице, даже круче.

 

 

Дорожки нет, под ногами — типа керамзита красного и черного цвета, идти невозможно, дыхалки не хватает, сердечко тук-тук, ноги затекают… Моя ошибка была в том, что я не настроился, не понял, что меня ждет. Ну и начал ругаться: да что это такое, зачем мне это все надо. Меня подбадривают, сынок говорит: пап, да давай. Я: «Идите на фиг, обратно пошел». Хотя умом понимаю: не уйти назад, потому что сын меня не бросит, получится — сорвал я ему приключение, да и дороги не знаю, кругом скалы и туман. Женщина, которая была с нами в группе, аргументирует: «Представляете, какая радость будет, как вы себя начнете уважать, когда подниметесь». А я ей: «Да не надо мне доказывать ничего, я уже всем все доказал, я не люблю этот экстрим». Проводник на все это снисходительно смотрел.

 

Но по мне это все равно что тебя зовут смотреть бокс, ты пришел такой в костюмчике, в галстуке, взял пивка, попкорна, сел в первый ряд, чтобы посмотреть, а к тебе подходят и говорят — иди на ринг и бейся, и ты начинаешь драться — в чем был, так и идешь, вот тебе так и получилось.

 

Точное описание моего состояния. Но кое как ради сына я, конечно, дошел, последние 800 метров уже ни усталости, ни радости, ничего не осталось – пустота. Как проводник говорил, многие просто берут и падают, ни вверх, ни вниз не способны идти. Последние 100 метров веревка натянута, и веревку тянешь. В конце концов на вершину все же зашли, там пахнет сероводородом, кругом влажность, маленькие отверстия прямо в земле, все покрыто ядовито-желтой серой, везде фумаролы, из них дымится водяной пар вперемежку с газом вонючим. Фотографировать там почти невозможно, сплошь туман, но нам повезло: подул ветер, и облако отодвинулось, мы хотя бы кратер увидели. Это зрелище! Там было недавно извержение малой силы, и, когда лава поднималась, вскрыло застывшую породу дна кратера. И вокруг образовались такие округлые глыбы, а кратер сам где то далеко внизу остался. Спускаться было попроще, но на фоне усталости шли и просто палками перебирали автоматически. Крошка налетела нам в кроссовки и порезала носки, вот почему без специальной обуви лучше не соваться.

 

 

Вернулись уставшие, но довольные. Я был безмерно рад тому, что все это путешествие на 11 часов наконец закончилось, все таки это дело надо любить, а я уж лучше полумарафон пробегу. Но смотрел на все философски. Для чего то подняться мне было нужно. Опять же с сыном, пока шли, — разговаривали, стихи про горы читали — это наше общее увлечение, много вспомнили. Я читал Гейне: «Вздыхая, дойдешь до синеющих гор. Когда же достигнешь вершины, ты вздрогнешь, окинув глазами простор...» Сынок вспомнил Бродского: «Был в горах. Сейчас вожусь с большим букетом. Разыщу большой кувшин, воды налью им… Как там в Ливии, мой Постум, — или где там?»

 

Где еще вот так несколько часов стихи поцитируешь?

 

На третий день выглянуло солнце, и мы поняли, что летим в Долину гейзеров. Интересный момент: в вертолете мы заметили, что много пожилых женщин, причем не иностранок, а из России. Я сыну говорю: «Смотри, а все говорят, пенсионеры у нас плохо живут». Понятно, что кого-то дети спонсировали, но факт бросился в глаза. Когда летели туда, сделали два облета возле вулкана Карымского — он вообще действующий, аж дымился. Пилот аккуратно пролетел, близко не подходя. А второй вулкан тоже интересен — уже застывший, на дне озера. Вообще, сама Долина — заповедник, и ходить там можно только по дощатым дорожкам, причем каждую группу сопровождает человек с ружьем. Это среда обитания медведей, они иногда выходят на людей. Идем, смотрим — вокруг речки все в медвежьих следах, идем по деревянному настилу — видны прямо лапы, как они ходили. Несчастных случаев с туристами не было, но с грибниками-одиночками происходили. Лавина, конечно, сильно разрушила Долину, но все таки попасть сюда стоит хотя бы потому, что таких мест на Земле всего четыре. На этом прогулка не закончилась — мы погрузились в вертолет и полетели в кальдеру вулкана Узон. Кальдера — это котлован вокруг кратера. Мы оказались на дне Долины, вокруг горные уступы высотой метров 100 — это край кальдеры, а в ней самой несколько воронок. Там давно все застыло, но ландшафт — космический, под ногами то и дело бурлят и плескают грязи и гидротермальные источники, разлиты сероводородные озера. И там мы, собственно, наткнулись на медведицу с медвежатами — она ходила на расстоянии, такая мамка-мамка с таким выражением, что сомнений не осталось: она все понимает, где она и кто мы такие. А медвежата — один к одному как мой трехлетний сын: прыгают, падают, кувыркаются, барахтаются.

 

 

На Камчатке я как-то отчетливо осознал, что человек не так уж много и решает, со стихией ему ничего не поделать.

 

И мне было так жалко вторгаться в какой то природный баланс, что я впервые рыбу, которую поймал, отпустил обратно. В речке Жупанова, куда мы полетели после вулканов, на блесну клюет голец — большая лососевая рыба. Я вытащил рыбу — красивая, жирная, лоснится, кровь красная, но мне так стало неприятно, говорю: сынок, не могу бить рыбу, жалко красоту губить, она же живая. Ловить больших рыб — это не то, что ловить маленьких. Карасики, гольянчики — одно, а когда в руки попадает большая живая рыбина, душа иначе отзывается. Словом, рыбу с заповедника я не отведал. Но компенсировал это различными деликатесами в баночках: икрой, мясом краба — их повез в качестве подарка домой.

 

 

Все те дороги, которыми мы идем, они не случайны. Вот и наша с сыном Камчатка случилась не просто так. Когда он был маленьким, помню, мы брали атлас железных дорог, садились в поезд и ехали в Москву. Искали дороги, мосты, речки в атласе, сравнивали с настоящими, разговаривали, выходили на маленьких станциях. В результате наших с ним поездок он в Москву влюбился, а теперь там живет. Мы много колесили по стране, и, возможно, поэтому он не хочет ехать за границу. Я как-то так воспитан, что надо любить то место, где ты живешь, и, чтобы наполниться впечатлениями, порой не нужно ехать на чужбину, а важно вот так, бок о бок с сыном, дойти до вершины вулкана, побродить среди гейзеров, послушать, как кричат чайки на краю земли. Камчатка в большей степени была мечтой именно Виктора, но я рад, что мы осуществили ее вместе. Я вот только хотел добавить в мой беговой лист этот край — много лет бегаю в разных городах страны и мира. Но друг отговорил — из за медведей это опасно: бежать же охота не по центру города, а на природе, а там хозяева не люди, потому эту свою мечту приберег. Как знать, быть может, еще попаду на Камчатку, по крайней мере, беговой пунктик не закрыт.

 

Колонка вышла в журнале «Бизнес и жизнь», № 106, октябрь 2015 г. Материал подготовила Наталья Валюгина. Фото: личный архив Аркадия Брызгалина.

 

Истории предпринимателей Екатеринбурга — в сообществе «Бизнес и жизнь» на Facebook