Тимур Артемьев: Мне нужны призовая игра, респект и уважуха

 

Нынешняя ситуация здорово поменяла приоритеты и переставила акценты во многих головах. Пару лет назад на одной конференции организовали телемост с бывшим главой корпорации «Дженерал Электрик» Джеком Уэлчем. Он сказал, что в управлении самое главное – творчество, мотивация людей и бухгалтерия. Думаю, кризис всех научит более качественно считать. Любой быстрый рост порождает большое количество новых проблем. И только очень высокие профессионалы способны потом разрешить ситуацию так, чтобы рост не оказался провальным. «Евросеть» развивалась очень быстро. Плюс в том, что мы получили лояльных клиентов и мощную сбытовую сеть. Но создание сети стоило так дорого, что в результате мы работали в основном на обеспечение кредитов. Я последние месяцы жил с тяжелейшим грузом на душе, понимая, что если мы сейчас не продадим компанию, то велик шанс завтра оказаться в очень неприятной ситуации.

 

Теперь многие стали вспоминать, что «мы работаем для того, чтобы жить», а не наоборот. Ведь некоторые у нас в стране уже просто играли в бизнес – ради цифр. Например, ради определенной суммы на счете. А такая игра отрывает от реальности. То есть люди работали несколько лет, много заработали и все потеряли. Теперь наступает отрезвление. И желание играть в эту игру может уступить место другим интересам. Конечно, можно все попробовать повторить. И опять много заработать. Но не факт, что следующие большие деньги удастся сохранить. Думаю, что, однажды получив неудачный опыт, люди могут отказаться от идеи играть. И начать инвестировать, например, не в ценные бумаги, а в здоровье. Потому что здоровье – это не то, что может за три месяца ухудшиться в пять раз.

 

Конечно, заниматься бизнесом в текущих обстоятельствах нет особенного интереса. Да, мне очень хотелось получить «респект и уважуху» во властных кабинетах. И там есть люди, которые хорошо относятся и к нам, и к компании. И даже вроде бы были готовы помогать. Но есть и другая часть власти, которая допускает, что помимо торговли телефонами мы занимались еще чем-то нехорошим. Бороться с этой силой совершенно не хочется. Да и незачем. В бизнес как в игру я достаточно наигрался. И если вы тратите в день 100 долларов, то какая разница, пять у вас миллионов или десять? Все равно в ближайшие 100 лет вы не истратите и четырех. А кроме того, человеку свойственно переоценивать риски и недооценивать возможности. Вот и я решил, что нет никакого смысла рисковать. Я больше не вхожу в совет директоров «Евросети» и не являюсь ее совладельцем.

 

Я освободился. И теперь моя жизнь посвящена другой задаче – поиску лекарства от старости. Когда четыре с половиной года назад я рассказывал людям об этой идее, они крутили пальцем у виска и говорили, чтобы я занялся чем-то более полезным. Теперь это новый мейнстрим во всем мире. И студенты, которые учатся на биотехнологов, все чаще выбирают именно эту тему. Поэтому в любом случае вся моя деятельность будет содействовать прогрессу. Мы уже создали Институт биологии старения. Занимаемся постоянной обработкой информации – о самых последних тенденциях, результатах экспериментов, выводах. О том, какие исследования нужны в дальнейшем, какая поддержка потребуется – финансовая и информационная. В мире около сотни лабораторий изучают процессы старения. А некоторые ищут именно лекарство от старости. Есть у меня человек, который изучал тему полтора года. А потом мы стали финансировать русскоговорящих ученых. Пока я хочу на базе института сделать полноценный информационный центр. Но есть мечта – создать в Пущине или в Новосибирске настоящий научный центр, куда согласились бы переехать лучшие русскоговорящие ученые со всего мира. Я не смогу платить высокую зарплату. Но настоящему ученому это не очень-то и важно. А комфорт и возможность удовлетворять научные интересы я обеспечу.

 

Старость – это болезнь, неотвратимая и пока что неизлечимая. И если я первый найду лекарство и задержу информацию о технологии хотя бы на час, то все люди, умершие в этот час от старости, будут на моей совести. Поэтому, как только мне станет известна формула, я разошлю миллионы писем в ту же минуту. А потом, если уж совсем нечем будет себя занять, то снова стану продавать мобильные телефоны. Шутка. Кстати, думаю, к этому времени мобильники научатся передавать образы непосредственно из мозга, минуя речь.

 

Мне 34 года. И если бы я сейчас занялся чем-нибудь другим, то через тридцать лет результатом работы был бы огромный счет в банке или мое лицо на обложке самого известного журнала. И все. А так у нас, возможно, будет призовая игра. Допустим, через 30 лет мы находим формулу. И у всех появляется еще 30 лет активной жизни, чтобы, например, поиграть в бизнес. Если захочется. Но главное в другом. Я очень свободолюбив, и мне очень нравится идея мира без границ, мира, где есть один общий язык – хотелось бы русский, но если отбросить иллюзии, то, наверное, это будет английский. Мира, где люди самостоятельны, а государство – просто корпорация, которая их обслуживает. Как гостиница или нотариальная контора.

 

Однажды я баллотировался в Госдуму. К счастью, не прошел, потому что только во время предвыборной кампании осознал: я не смогу изменить некоторые убеждения господствующего класса избирателей, которому собирался служить. Например, мне хотелось отменить все сложные в начислении налоги. Чтобы каждый гражданин платил только один налог – на гражданство, а собственник – на имущество. Понятно, что бедные не смогли бы платить наравне с богатыми. Но бедным этот платеж можно дотировать. Или ввести два вида гражданства: обыкновенное задешево и «золотое» задорого. Естественно, перед законом все равны, поэтому вся разница лишь в классе обслуживания: «золотой» гражданин не сидит в очереди на прием в госучреждение, а сам назначает удобное для себя время. Это были бы нужные изменения. Они бы очень ускорили экономику. Ведь сколько женщин сейчас во всех бухгалтериях страны тратят жизнь не на воспитание детей, а на то, чтобы определить, что можно отнести на себестоимость, а что подлежит налогообложению как прибыль. Хотя налог с прибыли брать безнравственно.

 

И вот я понял, что даже если проведу такой закон, то сохранить его не смогу. Потому что заставлять делиться богатых и раздавать полученное бюджетникам в виде госуслуг считается более справедливым, чем каждому платить за эти услуги. Такой закон может оказаться востребован еще очень не скоро. И потом нужно время, чтобы экономика под его воздействием изменилась, чтобы появились результаты. Прикинул, что на все потребуется лет 70. И надо просто дожить и увидеть, как все это работает. А так и будет, потому что это нравственно и правильно. А то, что будет происходить раньше, не очень интересно.