«У меня нет вопросов к приватизации. В России не было олигархов тогда, нет и сейчас»

Председатель совета директоров «Альфа-банка», в прошлом входивший в группу младореформаторов, Петр Авен рассказал Наиле Аскер-заде для программы «Действующие лица» о 90-х, Березовском, либеральных реформах и целях в жизни. Главное из интервью — в материале DK.RU.

Ставший министром в 36 лет, Авен так вспоминает о 90-х и работе в правительстве Егора Гайдара:

— Страх был, ведь у меня не было никакого административного опыта. Но это и облегчило задачу, я не понимал, что меня ждет. Для больших реформ нужен фанатизм, нужно быть уверенным в том, что то, что ты делаешь — правильно.

Мы твердо знали, что хотим делать, мы были абсолютно убеждены, что это правильно. Была тесная команда, несколько человек, которые доверяли друг другу.

Было страшно, но интересно. Морально было хорошо. Мы долго и уникально для того времени занимались изучением западного опыта. Мы считали, что лучше других знаем о том, как живет Запад, и были уверены, что сможем сделать те реформы, которые надо делать.

Мы приходили в правительство, точно зная, что мы хотим делать. Возможно, в этом была и слабость: мы не хотели заниматься политикой.

Когда я в 1991 году сказал, что Москва будет наполнена пунктами обмена валют, в Госдуме начали смеяться.

Чековая приватизация — сложный вопрос. В целом она, возможно, была верным и разумным решением. У меня главный вопрос к конкурсам и залоговым аукционам. Это, мне кажется, была заведомо неправильная история. В целом к приватизации у меня вопросов нет.

В то время мы были преисполнены своей фантастической роли. Конечно, переоценивая ее. Но то, что мы меняем жизнь страны, мы, конечно, понимали.

Березовский для меня — друг юности, символ 90-х и неслучайно встреченный герой Шекспира с трагической судьбой. Он многое мне объяснил в жизни.

Я с ним дружил, мы были в одном кругу. Мы не занимались общим бизнесом. Один раз у нас было общее дело, и я потом долго бегал за ним, чтобы получить деньги. Но именно я познакомил его с Путиным, это правда.

Березовский не приватизировал семью Ельцина, это абсолютная ложь. Если говорить о Валентине Юмашевой, Татьяне Дьяченко, он имел на них минимальное влияние. Это легенда, которую он создавал сам.

Выражение «лихие 90-е», безусловно, появилось благодаря таким людям, как Березовский. Он сам был лихим. Он не знал пределов, у него не было тормозов. С приходом Путина все изменилось. В новом времени у него не было шансов, где бы он ни находился: в Англии ли, в России.

Мы никогда не считали себя олигархами. Я ни разу не заходил в кабинет к Ельцину. Мы не пытались влиять на политические решения. Олигархи — это богатые люди, управляющие страной. Мы на это не претендовали и считали, что это неправильно. Когда бизнес управляет страной — это ужасно.

Мне всегда не нравились попытки Березовского влиять на власть. Хотя его влияние тоже преувеличено. В чистом виде в России не было олигархии. Были люди, которые пытались влиять на власть. В целом мало что получалось.

На мой взгляд, единственная группа, которая заслуживает уважения в 90-е годы — это как раз группа бизнесменов.

Слово «семибанкирщина» Березовский придумал, вспомнив тех, кого он только что увидел. Ельцин и другие мало зависели от банкиров.

Были люди, которые пытались олигархами встать. В первую очередь Березовский и Гусинский. Но в полной мере они ими не стали. Сегодня в России олигархов вообще нет. Есть только бизнесмены.

Я никогда не хотел собрать чемоданы и уехать. Я безусловный москвич, я чувствую себя здесь максимально комфортно.

У нас не любят либералов, потому что их реформы бьют по населению. Кроме того, многое, что обещали либералы в России, не сделано. Для меня либеральная идея жива. В экономической сфере для меня эти ценности незыблемы.

Я не считаю, что то, сколько сейчас в России бедных людей — результат наших реформ. Есть исследования, которые это доказывают. Попытка переложить всю ответственность на либеральные реформы совершенно несправедлива.