«Век нефти заканчивается». Как экономике России ответить на новые вызовы — Николай Кащеев

Николай Кащеев, директор по исследованиям и аналитике Промсвязьбанка, на пресс-конференции 17 марта в Екатеринбурге рассказал о том, какие тектонические сдвиги сейчас происходят в экономике и энергетике; с каким прицелом бизнесу строить стратегии; почему эмиссия не поможет экономике России и почему без хороших институтов в стране ничего не получится.

 

 

— Еще в 2009 году в Санкт-Петербурге на экономическом форуме я сказал, что нас ждут очень тяжелые времена, потому что облик экономики в мировой энергетической сфере меняется, и достаточно радикально. Позднее к этому присоединились новые тренды, которые очень сильно меняют глобальный экономический облик и заставляют задуматься, каково в этом мире место российской экономики. Все вещи, события и факторы связаны, случайностей нет. Мы оказались в ситуации, когда эти неслучайные события приводят к далеко идущим последствиям и большим изменениям, которые сегодня резко не в пользу российской экономики.

 

Ситуация начала проявляться еще в конце 2012 г., когда у нас начали снижаться инвестиции в основной капитал, что продолжается до сих пор. Когда процесс насчитывает целую историю, это говорит о системных проблемах. Вопрос не в том, чтобы залатать дыру в бюджете, а в том, чем мы будем жить через год, два или три. Я не склонен верить радикальным прогнозам, например, в нефть по $15-20 или в то, что Россия перестанет существовать как экономический фактор. Но вопрос стоит очень серьезно: останемся ли мы навсегда с приятными воспоминаниями о 2005-2006 гг. или увидим новые перспективы. 

Сегодня уже очевидно, что нефтяная парадигма в мире исчерпывается. В арьергарде остаются люди, которые говорят, что цена нефти все равно рано или поздно вырастет.

 

Думаю, будет краткосрочный рост до $60-70 за баррель, однако это не системное явление. Системное явление заключается в том, что, как закончилась эпоха каменного угля, так заканчивается и век жидких углеводородов. Сейчас — очередная поворотная точка.

 

 

Банки находятся в такой же ситуации неопределенности, как и бизнес, и запросы стратегии бизнеса на 10-20 лет при пополнении оборотных средств не случайны. Если все мы будем подходить к этим прогнозам формально, то очень многие люди, которые сейчас находятся в бизнесе, из него вылетят. Раньше большая нефтяная или металлургическая компания не вылетела бы из бизнеса ни при каких обстоятельствах, а дождалась бы, пока цены вернутся, да и государство бы помогло, а теперь ситуация гораздо менее определенная.

 

Говорят, что кризис продлится два года, «потому что через два года запасы нефти выработаются, и цена пойдет вверх». Но даже когда нефть была по $110 за баррель, инвестиции в основной капитал все равно падали. Речь о том, насколько стабильно может ощущать себя бизнес.

 

Какую стратегию избрать не для того чтобы получить кредит у банков (которые находятся в такой же ситуации) и пересидеть эти два года — вопрос в том, хотите ли вы оставаться в бизнесе в течение хотя бы пяти лет?

 

На сегодня у нас (Промсвязьбанка — прим. ред.) жесткое восприятие рисков: нет денег, которые мы можем отдать просто так. Конечно, мы ищем надежного заемщика. Бизнес сегодня должен четко отвечать на вопрос: «Я являюсь платежеспособным заемщиком?». 

Сейчас пробудились лоббисты, идет Московский экономический форум, и какова главная его тема? «Дайте денег. Откуда их возьмете, не волнует — напечатайте. Ровно столько, сколько мы считаем нужным». Возникает вопрос: ребята, а это на возвратной основе или как? «А это не ваше дело — дадите, будет на возвратной». Но мы так не можем, мы должны понимать бизнес наших клиентов. Мы попали в такую точку, что вопросы стратегии стали очень важны.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Когда инвестиции в основной капитал падают четвертый год, куда это движение? В сторону Латинской Америки — там Аргентина, которая так и не восстановилась. Конечно, мы не Аргентина, но что-то произойдет. Что? Вопрос! 

 

Если падают инвестиции, можем ли мы дать вам кредит по ставке 0,5%? Конечно, нет. Начиная с 2010 г. ставки в России постепенно растут — это та реальность, в которой мы находимся. И когда говорят: «Давайте напечатаем денег и всем дадим», мы опять возвращаемся к проблемам Внешэкономбанка — давать деньги  под нерыночные проекты (к примеру, на олимпийские стройки — прим. ред). Мы должны стремиться к эффективной экономике на уровне страны, чтобы мы знали, что, если даем деньги, то это принесет какой-то эффект. Вопрос в том, как мы сегодня строим бизнес, с прицелом на что?

 

Поэтому я призываю к тому, чтобы не просто требовать кредитов на пополнение оборотных средств, а к тому, чтобы все подумали о том, как будем жить в новой экономике. Если мы выбираем вести бизнес здесь, то ждать возврата цен на нефть непродуктивно.

 

 

Представьте картинку: в горшке стоит цветок, а над ним воронка, в которую сверху льется вода. Может быть несколько комбинаций. Первое: воронка слишком узкая, и вода из нее проливается во все стороны, а на цветок падает только несколько капель. Второе: воронка в порядке, цветок под ней тоже стоит нормальный, но земля засохшая. Вода не доходит до корней, и выливается из горшка. Еще один отрицательный сценарий: огромная воронка, большой кран и маленький цветочек внизу. Вода льется в огромных количествах, и цветок переполит.

 

Воронка — это банковская система, кран — ЦБ, который печатает деньги, а цветок — собственно экономика. В России нет достаточного платежеспособного спроса на деньги.

 

Заставить банки насильно запихивать деньги в экономику — мы это все проходили в 90-е, когда инфляция была по 1000%. Когда вы насильно запихиваете деньги в невспаханную почву, то получаете болото, а не рост.

 

Нужны исключительно комплексные меры, нужно разбираться, в чем проблемы с бизнес-климатом сегодня, почему падают инвестиции. Ведь 70% инвестиций предприятия совершают из собственных средств, но они не инвестируют. Почему? 

 

Лоббисты ищут безобидного козла отпущения. Корпоративный сегмент банковского бизнеса имеет такую же рентабельность, как и реальный сектор экономики. Мы бы рады дать больше кредитов по хорошей ставке, но российская реальность сегодня такова, что мы не можем это сделать. Как частному банку денег в капитал просто так нам никто не даст, поэтому мы должны следить за рисками. 

 

Качество институтов

 

Чтобы экономика развивалась сама, не в ожидании «жареного петуха», не с помощью искусственной накачки деньгами, должно присутствовать качество институтов. Государственные органы, законодательство, образование, наука, на самом высоком уровне — мировоззрение людей. А у нас новые люди — новые правила, даже конституция спокойно плавает. Закон что дышло — один из крупнейших недостатков нашей институции.

 

Пока у нас была возможность оплачивать реформы за счет колоссального притока капитала, надо было совершенствовать институты. А сейчас мы пожинаем плоды того, что мы не только этого не делали, а делали вещи, которые модернизации и прогрессу никак не способствовали.

 

Деньги, банковская система, ЦБ — это инструменты. Самое главное — это институты: вот что определяет, как в конечном итоге работает экономика. Мы с вами можем принимать тактические правильные решения на уровне предприятия, вашего СМИ, банка, и улучшаем мир вокруг себя, но приоритет институтов всегда выше, потому что они определяют правила, внутри которых мы живем. Жить в обществе и быть свободным от него нельзя. Менять это очень сложно: нужна политическая воля, большие ресурсы, склонность к риску. И в результате мы живем в таком мире и, видимо, будем жить дальше.

 

Когда у нас система ручного управления, важность персонального фактора как никогда высока. Нам нужно волевое усилие, чтобы двигаться. Сейчас это становится очевидным: мир движется от централизованных вертикальных систем к системам горизонтальным и распределенным. Это означает, что вместо центров принятия решений люди начинают договариваться между собой напрямую по разным вопросам.

 

 

В России изрядное количество предприимчивых людей. Придумывать за них, какие отрасли станут прорывными и ударными через 10 лет, я не могу. То, что я считаю возможным — создать условия, чтобы инициатива этих людей была бы полностью раскрыта и не получала тех препятствий, с которыми она сталкивается сегодня со стороны архаичного государства.

 

Все: и бизнес, и ЦБ, и милиционер на улице — сталкиваются с неэффективным, сдерживающим инициативу госаппаратом, существующим по архаичным правилам игры. К сожалению, он не находится в безвоздушном пространстве, а опирается на значительную часть общества. Значительная часть нашего общества не готова к построению горизонтальных структур, не готова договариваться между собой и не умеют выслушивать противоположное мнение — и прочие базовые умения, которые необходимы, чтобы построить эффективную экономику. Значит, нужно либо отстранить эту часть общества от экономического процесса, что невозможно, либо катализировать их интеграцию в новую экономику. Для этого процесса мы должны использовать, к сожалению, принудительные методы. Хороший инструмент, чтобы менять общество — средства массовой информации. Сюда тоже полностью относится система образования.

 

 

Что касается господдержки, то лучше не заниматься поиском конкретных отраслей, а поддерживать предпринимательство, образование и просвещение как таковое. Чтобы убедить людей в том, что существование в мире с соседями, в котором ты можешь свободно брать на себя риск, в итоге выгоднее для твоих детей и внуков, чем что-либо другое (но не для тебя). 

 

 

Шейх Зайд (Зайд ибн Султан Аль-Нахайян — прим. ред.), который сформировал нацию ОАЭ, решил, что 40%, проданные иностранцам, позволят использовать новейшие технологии. А новейшие технологии и максимальную эффективность приносит только тот инвестор, который реально контролирует процесс. Когда инвестор имеет доступ к скважине, он принесет гораздо больше, если вы будете держать его с 5% в качестве портфельного инвестора. Но кому это надо — у нас ведь политическая скважина, а не экономическая. Если мы переведем свои скважины из политического капитала в экономический, то заработаем гораздо больше. Поэтому первый шаг, который нужно сделать прямо завтра — открыть нашу экономику даже больше, чем это было до известных событий 2014 г. Сейчас выигрывает только тот, кто открыт. Китай, например, открывается все больше, а когда он считался закрытой экономикой, то растерял все свои колоссальные преимущества, которые имел как изобретатель пороха и бумаги. А в России все проще — нас не 1,5 миллиарда.

 

Фото: пресс-служба Промсвязьбанка