Зачем вы боретесь с коррупцией, господа? В нашей стране ее нет! — Андрей Бриль

Рубрика: Бриль отвечает

Андрей Бриль, председатель совета директоров «Корин Холдинг», полномочный представитель Российской Гильдии управляющих и девелоперов в Екатеринбурге и Свердловской области:

— Точка зрения, которая будет изложена в этой колонке, может показаться неоднозначной. Если найдутся те, кто с ней согласится — ну и хорошо. «Британские ученые доказали — ну и молодцы». Те, кто будет против, пусть считают это проявлением моей личной наглости, невежества и мракобесия.

В предыдущей колонке на DK.RU мы разобрались, что во время Советского Союза наша страна успела сменить несколько общественно-экономических формаций, которые к коммунизму и социализму не имели ровно никакого отношения. А что же у нас сейчас? Задай вопрос — и каждый первый скажет: капитализм. Да, добавят, что бандитский, олигархический или какой-нибудь еще, но то, что у нас капитализм — для всех непреложная истина. 

Давайте обратимся к статистике. Еще весной 2008 г. — девять лет назад — в прессе появилась информация о структуре российской экономики с перечнем конкретных предприятий, из которого следовало, что от 70 до 75% российской экономики — это госсектор и аффилированные с ним крупные компании. Аналогичное исследование, выпущенное в 2014 г., констатировало: за пять лет частный сектор сократился с 25-30% до 20-25%.

Получается, что у нас сейчас не капитализм и не демократия — у нас, по сути, конституционная феодальная монархия — к счастью, хорошо управляемая и уравновешенная.

В государственном (читай — феодальном) секторе заправляют маркиз Буррят-Огинский, герцог Мурманский, князь Чукотский, которые заключают ленный договор с «королем», обязуясь соблюдать все те же четыре пункта, что и столетия назад: чтить господствующую религию (поддерживать «Единую Россию»), не допускать восстаний на местах, сдавать налоги в казну и поддерживать центр в случае угрозы со стороны. 

Не надо паники, в феодальной монархии нет ничего плохого, сейчас это наиболее эффективный и адекватный вариант управления и экономикой, и страной в целом. Кроме того, 20-25% эффективно работающего и маржинального частного сектора — это очень много для государства, в котором 70 лет его не было вообще, а реставрация феодального строя произошла без кровопролития, как, например, во Франции при Бурбонах. 

Другой вопрос: если у нас нет как такового рыночного государства, то зачем же мы много лет боремся с химерой по имени коррупция?

Ведь коррупция — это получение нерыночных преимуществ незаконными способами, и о ней имеет смысл говорить в государстве с четко выраженной капиталистической формацией и совершенно иной степенью контроля над управляющими всех уровней. В частном бизнесе с коррупционером разбираются просто. Принял взятку? Использовал служебное положение? Навредил акционерам? Пинком тебя под зад с волчьим билетом! Все понимают, что за дело, и вопросов никаких не возникает: это рынок, тут свои законы.

Смешно то, что мы, дурачки из частного сектора, пытаемся перенести эти рыночные законы на территорию феодальной собственности и феодальных же правил (а как мы выяснили, эта «территория» составляет 75-80% экономики). Здесь взятка сотруднику Госавтоинспеции или откат за госконтракт — не коррупция, а нормальная практика феодального оборота, взимание оброка, если хотите. Приходишь ты к феодалу — князю Муромскому и говоришь: а мы у тебя на земле хотим торговый центр построить, дай нам на это контрактик, дело-то хорошее. «Да на здоровье, — говорит князь, — стройте, только оброк мне в конвертике занести не забудьте, вы же с этого торгового центра будете прибыль получать». И это нормально, именно так и устроен механизм получения права на отхожий промысел, и отношение к феодальной собственности — это особый монастырь, в который не стоит лезть со своим уставом. 

С тем, что мы называем «коррупцией», не надо воевать, как с ветряными мельницами, низкопоклонничая перед Западом. Надо просто научиться работать с феодальным сектором экономики, и методов тут ровно три. Вариант первый. Вообще туда не лезть, играть в свои игры на своем поле, где все четко и понятно: продукт нужно делать лучше, чем у конкурента, клиента облизывать со всех сторон, взяточника выгонять с предприятия. Вариант второй: если ты все-таки перелез через забор на чужую территорию, играй по местным правилам, но для начала просчитай, на какой компромисс с собой ты можешь пойти ради достижения собственной цели. Вариант третий: стань по-настоящему крутым и делай что-то настолько хорошо, чтобы иметь возможность диктовать свои правила даже в чужом монастыре. Это сложно, но реально.

Бороться же с коррупцией можно только одним методом — планомерно и без истерик расширять долю частного сектора. Война с чиновниками, обличение кого-то в коррупции в нашей ситуации попахивает шизофренией.

Как будто вы, предприниматель, с 9 до 18 прилежным демиургом создаете какие-то новые продукты и услуги, изменяете мир к лучшему. А после шести вечера пришли домой, поужинали — и пошли с кистенем грабить зазевавшихся прохожих. Такая «война» с коррупцией не только бесполезна и глупа, но и опасна: коррупция сегодня — это аналог средневекового обвинения в колдовстве и чернокнижии. Для власти такое обвинение — индульгенция для любых действий при борьбе за экономические ресурсы или против неугодных людей.

Например, надо снять губернатора какого-нибудь субъекта, потому что на его место требуется посадить главу корпорации, которому светит 23-триллионный госконтракт на ближайшие десять лет. Губернатор договора не нарушает, аргумент про госконтракт народ не поймет и не одобрит. Поддержки не будет. 

А вот обвинение в коррупции в этом случае пройдет на ура: губернатор снят, народ с пафосом осуждает его за взяточничество и поддерживает государство, которое изобличило коррупционера, место для главы корпорации с триллионными контрактами освободилось. Население в большинстве своем не понимает, что взятка сегодня — это взимание оброка, поэтому обвинение в коррупции, как и обвинение в колдовстве в Средневековье, обязательно поддержат единодушно, даже если обвиняемый был им симпатичен. И это на самом деле страшная история: в свое время борьба с ведьмами не просто лишила жизни тысячи человек, но и вылилась в серьезную задержку в развитии целых государств и обществ. И, к сожалению, то же самое — хотя и в более цивилизованном виде — происходит у нас сейчас.

Этот материал — заключительный в цикле «Бриль отвечает». Все колонки читайте в блоке «Публикации по теме».