«Бизнесу надо готовиться к налоговым и неналоговым претензиям — штрафам, сборам, пеням»

В 2024 г. российские компании столкнулись с увеличением налоговой нагрузки (через «донастройку» налоговой системы), усилением контроля со стороны ФНС и раскручиванием маховика национализации/деприватизации. DK.RU попросил партнера юридической фирмы INTELLECT, магистра частного права Романа Речкина подвести итоги первого полугодия 2025 г. с точки зрения ключевых трендов в законотворческой деятельности и правоприменительной практике, связанной с бизнесом.

Контроль ФНС над бизнесом значительно усилился

Введение единого налогового счета, увеличение размера всех штрафов и пеней, а также сборов для всех категорий налогоплательщиков... Государство сознательно делает все, чтобы закрыть дефицит бюджета, который в первом полугодии достиг 3,7 трлн руб. 

Какие тренды формируются, сохраняются и развиваются в 2025 году?

— В первую очередь укрепляется тренд, связанный со сменой ролей в налоговом администрировании. Налоговый орган берет на себя все больше функций: он не просто контролирует уплату налогов, а определяет сумму, которую должен внести налогоплательщик в бюджет, и участвует в ее списании.

Основной пример такой «смены ролей» — единый налоговый счет. Нормы о ЕНС вступили в силу с 1 января 2023 г., а с 1 января этого года появилась автоматизированная упрощенная система налогообложения (АУСН, АвтоУСН), задуманная как инструмент сокращения отчетности для малого бизнеса, предоставляемый в обмен на обеспечение прозрачности его доходов и расходов для государства. Согласно статистике ФНС, этот режим уже выбрали более 22,7 тыс. компаний. С одной стороны, не так много, ведь в России более 3,2 млн юридических лиц и более 4,5 млн индивидуальных предпринимателей, но это и не единичные примеры. При АвтоУСН расчет налога (по данным банка, ККТ и маркетплейсов) производится налоговым органом, а сумма налога списывается банком со счета налогоплательщика по инициативе налогового органа.

Последовательно расширяется область применения налогового мониторинга. Изначально в сферу его действия попадал только крупный бизнес, доходы которого исчислялись в миллиардах рублей, а налоговые платежи — в сотнях миллионов. В 2024 г. произошло очередное снижение суммовых критериев: совокупный годовой доход и стоимость активов компании для вступления в налоговый мониторинг теперь должны составлять не менее 800 млн руб., общая сумма налогов — не менее 80 млн руб. И сейчас в Госдуме рассматривается очередной законопроект о снижении этих показателей.

Использующая налоговый мониторинг компания предоставляет ФНС доступ к своим информационным системам, к бухгалтерской и налоговой отчетности. Взамен в отношении организации, участвующей в налоговом мониторинге, не проводятся выездные проверки.

В целом в рамках налогового мониторинга степень контроля ФНС над налогоплательщиками существенно выше, как и уровень их взаимодействия.

Второй тренд, который мы фиксируем по итогам первого полугодия 2025 г., связан с увеличением размера практически любых штрафов и пеней. Очень характерная ситуация с пеней по налогам. С марта 2022 г. по 31 декабря 2024 г. ставка пени была единой — 1/300 ключевой ставки и не зависела от длительности просрочки. С 1 января 2025 г. пени рассчитываются следующим образом:

• в течение первых 30 календарных дней просрочки исполнения обязанности по уплате налогов — 1/300 ключевой ставки;
• с 31-го дня по 90-й день — 1/150 ключевой ставки;
• с 91-го дня просрочки — 1/300 ключевой ставки.

Пока размер ключевой ставки составлял 8–10%, пени были условно терпимыми для бизнеса, но сейчас суммы получаются несимволические. Бюджет берет с плательщика за пользование деньгами 48,67% годовых (1/150 от 20% в день) — это в разы выше даже текущих ставок по кредитам в коммерческих банках.

В мае Конституционный суд РФ рассмотрел любопытное дело, связанное со взысканием пени (постановление Конституционного Суда РФ от 13 мая 2025 г. № 20-П). Налоговый орган оформлял акт проверки более двух лет, и у налогоплательщика закономерно возник вопрос: почему он должен платить пеню за этот период, ведь мероприятия налогового контроля затянулись не по его вине.

К сожалению, в делах о защите прав налогоплательщиков сегодня Конституционный Суд занимает абсолютно пробюджетную позицию. Этот кейс не стал исключением. Суд резюмировал, что пеню все-таки придется уплатить за весь период «просрочки», и предложил истцу обратиться в арбитражный суд, который, возможно, признает, что налоговый орган нарушил срок давности для взыскания налога. 

Затягивание сроков проведения мероприятий налогового контроля налоговыми органами — ситуация нередкая: компания «НОВА ПРИНТ», дело которой рассматривалось в Верховном Суде в 2024 г., получила дополнение к акту проверки с опозданием на два года и один месяц, а акт проверки ООО «Неринга» готовился два года. За весь этот период налогоплательщикам начислены пени.

>>> Читайте также: Стоит ли бизнесу переходить на АУСН? Роман Речкин — о нюансах нового налогового спецрежима

Сегодня государство особенно рассчитывает на пени и штрафы, и предпринимателям стоит об этом помнить.

За первые полгода дефицит бюджета достиг 3,7 трлн руб. Как его закрыть? Я не экономист, как юристы мы видим постоянную работу государства по увеличению размеров штрафов, введению ответственности за все, за что возможно, а также предложения по введению различных «сборов».

Например, Минпромторг недавно предложил ввести некий «промышленный сбор» по аналогии с утильсбором. Ситуация со штрафами достаточно показательна: с января существенно выросли штрафы за нарушения ПДД. Благодаря этому, по расчетам Минфина, казна получит 52,8 млрд руб. — в восемь раз больше запланированной ранее суммы (6,4 млрд руб.). При этом законодатели снизили скидку за оперативную оплату штрафа с 50% до 25%. Причем, если раньше эти платежи получали регионы, то теперь 25% уходят в Федерацию.

Кратно вырос утильсбор. 1 марта вступили в силу поправки к закону о рекламе. Среди главных нововведений — обязательные ежеквартальные отчисления от дохода на интернет-рекламу. Первый платеж должен быть внесен 5 сентября.

Думаю, государство будет индексировать все платежи и сборы, чтобы сократить дефицит бюджета. Недавно Комитет Госдумы по бюджету и налогам одобрил законопроект об увеличении пошлин для автовладельцев. В частности за выдачу свидетельства о регистрации транспортного средства, возможно, придется платить в три раза больше: до 1,5 тыс. руб. за документ на бумаге и до 4,5 тыс. — в пластике.

В июне в ходе делового завтрака «Сбера» в рамках Петербургского международного экономического форума (ПМЭФ) министр финансов России Антон Силуанов заявил, что «базово налоги менять не планируется». Но надо понимать, что чиновник говорил именно о ставках налогов. И его слова абсолютно не противоречат данному в начале июля президентом РФ по итогам встречи с членами «Деловой России» поручению Правительству РФ о поэтапной отмене УСН для розничной торговли. Это может означать как уменьшение лимита по выручке, дающего право на применение УСН (с нынешних 450 млн руб.), так и корректировку параметров освобождения от НДС для упрощенцев, занимающихся торговлей (сейчас это выручка в 60 млн руб., при превышении налогоплательщик на УСН начинает уплачивать НДС). Но ставки налогов при этом, действительно, не изменятся.

Предпосылок для роста выездных проверок нет

Тренд на ужесточение налогового администрирования подтверждается интересной статистикой: за 1 квартал 2025 г. количество выездных проверок бизнеса выросло на 15%, хотя до этого оно планомерно снижалось. Однако вряд ли тренд укрепится — ФНС справляется за счет предпроверочного анализа. 

Долгое время количество выездных проверок ежегодно снижалось, что происходит сейчас?

— Да, оно снижалось в течение почти 15 лет, за исключением 2022 г., когда закончился ковидный мораторий и выездные проверки были возобновлены. В целом же их количество падало: в 2010 г. прошло 56,6 тыс., а в 2024 г. — менее 4,5 тыс. проверок на всю страну. В первом квартале 2025 г. количество выездных проверок выросло на 15% по сравнению с аналогичным периодом 2024 г. Не знаю, перерастет ли это в тренд. Возможно, во втором-третьем кварталах будет снижение и по итогам года наступит равновесие.

Есть две разнонаправленные тенденции: с одной стороны, амнистия за дробление бизнеса (Федеральный закон № 176-ФЗ) снижает мотивацию налоговых органов назначать выездные проверки по этому поводу. Поскольку смысл амнистии состоит в том, что при прекращении дробления в 2025–2026 гг. начисления за это (налоги, пени и штрафы) за 2022–2024 гг. все равно списываются. С другой стороны, 4 марта закончился трехлетний мораторий на налоговые проверки IT-компаний, который вводился Правительством РФ в 2022 г. То есть возможен некоторый рост общего количества налоговых проверок за счет проверок IT-компаний.

Но объективной необходимости в увеличении количества выездных проверок пока нет. В 2024 г. 63% дохода от контрольно-аналитической работы бюджету принес так называемый предпроверочный анализ («побуждение налогоплательщиков к добровольному уточнению обязательств», то есть к доплате налогов), а камеральные и выездные проверки дали всего 37%. Поэтому, на мой взгляд, каких-то объективных предпосылок для усиления налогового контроля в форме выездных проверок нет. Но время покажет.

Нынешние боли бизнеса

Компании постоянно живут под налоговым контролем — у собственников бесконечно требуют информацию о контрагентах, сделках и т.п. Более того, ФНС находит «соратников» для поиска нарушений, так, теперь маркетплейсы должны следить за своими партнерами — нет ли в их работе признаков дробления.  

С какими проблемами и болями предприниматели обращаются к вам в 2025 г.? Есть ли абсолютные фавориты?

— Поскольку я занимаюсь налоговыми спорами, это проблемы, связанные с ужесточением налогового администрирования и налогового контроля. Всем бизнесменам приходят бесконечные требования от ФНС: предоставьте информацию/документы о контрагентах, сделках за предыдущие периоды. Их вызывают для дачи пояснений в рамках вышеупомянутого предпроверочного анализа. Мы сопровождаем клиентов на этих встречах, чтобы общение с налоговым органом, скажем так, проходило корректно. Ведь задача сотрудников ФНС состоит в побуждении предпринимателей к доплатам в казну, что порой достигается путем достаточно стрессового для налогоплательщика общения.

Поводы для вызовов могут быть самые разные: отношения с контрагентами, которых налоговый орган считает «техническими компаниями», работа с «самозанятыми», недостаточный, по мнению проверяющих, уровень зарплаты в компании и многое другое.

Растет число претензий к бизнесу, связанных с миграцией в регионы с льготным налогообложением. Налоговый кодекс дал субъектам право снижать ставки по упрощенной системе налогообложения (УСН), например, до 1% для объекта «доходы» или 5% для объекта «доходы минус расходы». Самые «продвинутые» в этом отношении регионы — Удмуртия, Калмыкия, Чечня, Бурятия, снизившие ставку до 1%. Туда и последовала миграция налогоплательщиков. 

И мы, и другие юристы предупреждали предпринимателей, что формальная перерегистрация без реального перевода бизнеса будет интерпретироваться властями как схема, используемая для получения необоснованной выгоды.

Тем не менее достаточно большое количество компаний и предпринимателей решились на «миграцию». В 2025 г. законодатели решили вопрос кардинально: внесли в Налоговый кодекс норму, согласно которой при переезде в низконалоговую юрисдикцию после 1 января 2025 г. компания обязана в течение трех лет применять «старую» ставку. В свою очередь «мигрировавшие» в 2022–2024 гг. начали получать «письма счастья», суть которых сводится к тому, что, по мнению налогового органа, налогоплательщик сменил налоговую юрисдикцию фиктивно, и его регистрация в Элисте/ Грозном/ Махачкале не сопровождалась реальным переездом, поэтому он должен уплатить налоги по ставке региона, где фактически ведет свою деятельность.

Мы пристально следим и за развитием ситуации, связанной со взаимодействием налоговых органов с маркетплейсами. Их обязали производить обмен данными с ФНС в рамках АвтоУСН. Изначально речь шла о предоставлении сведений о доходах и затратах конкретного лица (предпринимателя) именно для расчета налоговым органом налога в рамках АвтоУСН, но налоговые органы пошли дальше: фактически договорившись с маркетплейсами о том, что те будут проводить «работу по минимизации» дробления бизнеса их клиентами.

Представим, что муж и жена ведут продажи через маркетплейсы. Формально это независимые друг от друга предприниматели, но фактически они ведут один бизнес. Это видит по IP-адресам и характеру их взаимодействия сам маркетплейс, кроме того, он получает информацию о признаках дробления бизнеса из ФНС. Маркетплейсы не вправе приказывать или штрафовать, но направляют клиентам письма, в которых говорится, что в их действиях имеются признаки налоговых нарушений, что необходимо дать налоговому органу пояснения по этому вопросу и принять меры по реструктурированию.

По сути, маркетплейсы становятся «агентами налогового контроля». И это эффективный способ пресечения дробления.

Если бизнес завязан на продажи через Ozon и/или Wildberries, ему придется прислушаться к маркетплейсу. Государство фактически не скрывает желания признать маркетплейсы налоговыми агентами, возложив на них часть обязанностей по налоговому контролю.

Государство «варит» бизнес постепенно, как лягушку

Говорить о «потеплении» в экономике можно только с иронией — ведь в стране еженедельно по искам Генпрокуратуры изымают земельные участки, недвижимость, бизнесы, группы компаний, уверен Роман Речкин. 

Эксперты говорили, что в 2025 г. возможна волна банкротств. Вы работаете с компаниями из разных отраслей. Видите ли соответствующие предпосылки?  

— Большинство коллег сходится на том, что рост числа банкротств возможен поздней осенью, к концу года. Да, экономическая ситуация усложняется, но это происходит медленно, постепенно. Есть метафорическое выражение — «лягушка в кипятке»: если поместить лягушку сразу в кипящую воду, она выпрыгнет, а если в воду, которая медленно нагревается, лягушка этого не заметит и сварится. Мне кажется, сегодня бизнес находится в схожей ситуации. Что станет критической отметкой, после прохождения которой все начнет рушиться лавинообразно? Это вопрос к экономистам и экспертам в конкретных отраслях. 

Мы видим, что риски банкротств растут в девелопменте. К февралю 2025 г. объем нераспроданного жилья в стране достиг 77,7 млн кв. м — это 68% от общего объема проектов. При этом у застройщиков и большие затраты, в том числе на обслуживание кредитов. Полученная ранее прибыль пока обеспечивает нормальное функционирование сектора, но рано или поздно она закончится. За счет чего будет выплывать отрасль? Многие надеются на снижение ключевой ставки и расширение льгот по ипотеке. Обоснованно ли — большой вопрос.

Показательно, что на упоминавшейся встрече президента РФ с членами «Деловой России» практически все просили о господдержке — льготах, компенсациях, снижении налогов. АвтоВАЗ сообщает о 100 тыс. нераспроданных автомобилей на складе, Ростсельмаш — о тысячах нераспроданных комбайнов.

Даже компания РЖД, которая является монополией, в разы сокращает инвестиционную программу. Сроки строительства Восточного полигона — железнодорожного пути в Китай, необходимого государству для переориентации товарных потоков, сдвинуты на два года. Вроде бы все работает, ничего резко катастрофического не происходит, но «звоночки» о том, что денег не хватает, слышатся со всех сторон. 

На ПЭМФ из разных уст звучали слова «рецессия», «похолодание», «обледенение, замораживание» по отношению к ситуации в экономике. В то же время Владимир Путин назвал одной из главных задач новое качество инвестклимата, снижение издержек бизнеса по всем направлениям. Возможно, положительные изменения не за горами…

— Символично то, что как раз во время проведения ПЭМФ Арбитражный суд Московской области передал государству аэропорт «Домодедово». Говорить об инвестиционном климате в стране, где уже не ежемесячно, а еженедельно во всех концах по искам Генпрокуратуры изымают земельные участки, недвижимость, бизнесы, группы компаний, можно только с иронией. Очевидно, что в настоящий момент инвестиционный климат, мягко скажем, не является приоритетом государства. Идет передел собственности, масштабов 90-х он пока не достиг, но и замедляться явно не собирается.

Владимир Путин подчеркнул, что решение о передаче «Домодедово» не имеет отношения к национализации или деприватизации. Тогда что это? 

— Национализация — это переход имущества в государственную собственность по решению уполномоченного государственного органа и с выплатой бывшему собственнику справедливой компенсации. Что мы видим в кейсе «Домодедово»: у собственника изъяли имущество, признанное стратегически важным для страны. По мнению властей, он не может им владеть, поскольку связан с иностранным государством. В такой ситуации при национализации государство вообще-то должно выплатить ему компенсацию. Но об этом речи не идет.

Отдельный вопрос: а что стратегического в одном из аэропортов московского авиаузла? Взлетная полоса принадлежала и принадлежит государству, господин Каменщик владел только терминалом и оборудованием. Причем, аэропортовый комплекс был им построен, а не приватизирован. 

Формально изъятие «Домодедово» — действительно не национализация, не «деприватизация», но что это меняет?

В феврале 2025 г. наличие иностранного гражданства у Петра Ходыкина стало поводом для изъятия в доход государства 100% долей зернотрейдера «Родные поля». Это новый тренд в подобных делах?

— Не новый, еще в 2022 г. на таком же основании (наличие иностранного ВНЖ у бенефициара) были изъяты 89,5% акций Соликамского магниевого завода. Таких кейсов уже десятки. Есть системная проблема, она заключается в отсутствии независимости российских судов. В спорах с участием государства они теряют объективность и начинают толковать закон абсолютно причудливым образом. Решения судов об обращении имущества в доход бюджета по искам Генпрокуратуры фактически оформляются путем копирования исковых заявлений. При таком подходе решения выносятся быстро, например, Советский районный суд Челябинска иск Генпрокуратуры об изъятии у Константина Струкова акций ПАО «Южуралзолото ГК» удовлетворил за семь рабочих дней. Иск был подан 2 июля, решение вынесено 11 июля.

В свою очередь Генпрокуратура корректирует основания и требования в отношении того или иного объекта в зависимости от конкретной ситуации.

Возможно, актив не приватизировался (поэтому приватизацию формально не оспоришь), но владелец бизнеса имел отношение к органам госвласти — был депутатом, чиновником, тогда основанием для изъятия становится нарушение антикоррупционного законодательства. Или бенефициар как-то связан с иностранным государством, при этом вдруг оказывается, что его имущество стратегически важное.

Обоснование — это вопрос технический, и говорить о новом тренде или изменении подхода нельзя.

На завтраке Сбера юрист, председатель комитета Государственной думы по бюджету и налогам Андрей Макаров внезапно выступил с критикой текущей ситуации в сфере защиты прав частной собственности. Можно ли его выступление рассматривать как некий сигнал к смене трендов?

— Господин Макаров говорит, безусловно, правильные вещи — о зависимости российских судов от исполнительной власти и о том, что это проблема. Но потом он возвращается на работу в Госдуму и беспрекословно голосует за все законопроекты, усиливающие роль государства и дающие все больше полномочий Генпрокуратуре и прочим органам.

Не будем забывать и о том, что Андрей Макаров является модератором дискуссии на экономическом форуме. Его задача — сделать беседу эмоциональной, яркой и интересной. Как хороший модератор он оживил дискуссию провокационными высказываниями. Полагаю, ничего большего его выступление не означает.

Резюмирую: ситуация в стране в целом и экономике, в частности, сложная, бюджету очень нужны деньги. Я бы даже сказал, очень сильно нужны деньги.

Поэтому и гражданам, и бизнесу надо морально и финансово готовиться к предъявлению всевозможных претензий (штрафов, сборов, платежей) со стороны государства — налоговых и неналоговых. Вторая половина 2025 г. точно не будет скучной. Впрочем, российские предприниматели хорошо адаптируются к любым вызовам и изменениям — вводятся ли новые санкции, закрываются ли финансовые каналы, рвутся ли логистические цепочки. Будучи гибкими, они быстро перестраиваются. Бизнесмены борются за свое дело, что бы ни происходило.

Читайте также на DK.RU:

>>> Евгений Шестаков: «Эрозия права в России — это вектор»

>>> «Это не зима, а ледниковый период». Роман Речкин — о «донастройке» налоговой системы в РФ

>>> Роман Речкин: «Ситуация консервируется на годы, если не на десятилетия»