«Меня всегда успокаивает мысль о том, что никак быть не может. Как-нибудь, но будет. Движение — вот что главное для бизнесмена. Если оно есть, всегда можно подрулить».
Частному предпринимательству в современной России немногим больше 30 лет. Бизнесы открывались, закрывались; предприниматели пробовали свои силы в новых отраслях, затем кто-то находил себя в статусе инвестора, другие предпочитали стать рантье. Но есть люди, чьи имена и бизнесы на слуху и сейчас. Как космонавты-первопроходцы осваивали космос, так и активные и пассионарные жители Екатеринбурга и Свердловской области осваивали бизнес — это было настоящее «Время первых». Некоторые из них стояли у истоков целых отраслей в масштабе всей страны. При этом они остались патриотами Урала — продолжают жить и работать в нашем регионе. А есть и те, кто пришел в бизнес недавно, но уже смог создать себе имя.
Тех и других портал DK.RU, «Деловая Россия» и туристический кластер «Гора Белая» собрали вместе, чтобы поговорить, когда было проще начинать бизнес, кто и почему уходит в предприниматели и откуда бизнесмены черпают свои идеи.
«Чтобы стать предпринимателем, в тебе должно что-то зудеть»
В феврале 2019 г. ВЦИОМ провел опрос — выяснял отношение россиян к предпринимательству. Результаты оказались удивительными — в первую очередь для самих предпринимателей: 89% респондентов относятся к бизнесу положительно. Доля желающих открыть свое дело составляет 25%, причем 10% опрошенных сообщают, что у них уже есть свой бизнес. В 1991 г. таких было всего 2%.
Хорошо и то, что процент людей, желающих уйти в свой бизнес, растет. В тучные годы, 2005-2008, когда государство крепло, большинство мечтало попасть в крупные корпорации: работать в Газпроме, РМК. Через какое-то время маятник качнулся в другую сторону: люди поняли, что более реалистичным кажется вариант, когда заработать можно в расчете на свои силы и силы окружающих. Через какое-то время, очевидно, ситуация выровняется. Но ждать, что все ринутся в бизнес, глупо: предпринимателей в жизни — 2-3% от населения. Это такое отклонение в рамках нормы. Чтобы идти в бизнес, в тебе должно что-то зудеть.
Когда я в 1991 г. создал частную компанию, я не думал, что хочу именно заниматься бизнесом. Меня грела идея: я еще в 1990-м проникся интернетом. Я ходил и грезил, как создать узел связи, который поможет людям общаться. Представьте 1991-й год: из общения — почта и междугородний телефон. Но письма, особенно зарубежные, вскрывают, идут они месяцами, разговоры между странами стоят безумно дорого. Интернет мог дать людям общение.
Меня многие спрашивали: как ты не боишься набирать людей? Тебя посадят, а что будет с ними? Но в итоге мы создали то, что создали. В те годы на улицу попали многие научные работники, достаточно высокого уровня, которые обладали знаниями, технологиями, у которых были связи с зарубежными коллегами. С теми, кто тоже горел идеей интернета и хотел двигаться, мы и создали свой бизнес. Знаете, те люди, кто при СССР много работал, к чему-то стремился, не рассчитывая на какие-то материальные поблажки, оказались успешными и в бизнесе.
Когда мы начинали «УралРелком», доходов не было, а расходы были. Каждое утро начиналось с мысли: где взять деньги. Успокаивало одно: «никак» быть не может. Как-нибудь, но будет. А если есть движение, всегде можно подрулить.
Читайте также: Интервью с Анатолием Лебедевым: «Предпринимательством зниматься из-под палки нельзя»
Толя [Анатолий Лебедев — прим. ред.], с которым мы, к слову, учились на одном курсе, привел в наш регион интернет, а я — штрих-кодирование. Технология была связана с деятельностью нашей лаборатории, мы знали, что делать. Первые клиенты нашлись очень быстро — это была УГМК. Следом откликнулись еще пара заводов. Маржинальность была отличной, и я смог себе позволить брать на работу специалистов, которые из-за конверсии оказались в сложной жизненной ситуации.
Читайте также: Интервью с Николаем Яковлевым: «Если есть идеи, что привнести нового, то все равно пробьешься даже на нерастущем рынке»
Послушать и порассуждать о том, когда было проще начинать бизнес, в «Точке кипения» собралось почти 100 человек.
Мне захотелось попробовать, понять, чего я стою. Когда работаешь в такой компании, как «СКБ Контур», нет особых проблем с ресурсом: любой выпускник вуза рад прийти туда работать. А как развиваться, когда нет такого ресурса?! В итоге мы с партнерами основали свою фирму.
«Бизнесмены 90-х создали ориентиры, которые помогают строить бизнес сегодня»
По данным того же опроса ВЦИОМ, главными препятствиями к началу своего дела жители России считают большие налоги — от этом говорят 25% респондентов. Среди других причин — бюрократия (22%), серьезные финансовые затраты (16%), коррупция (9%), административные барьеры (8%) и др. В то же время государство постоянно декларирует поддержку бизнеса.
Николай Яковлев:
— Сегодня сложнее заниматься бизнесом, чем в 90-е. Тогда все только начиналось. Куда ни плюнь, везде можно было развить свое дело. Да, рынок был дикий, рекрутировался из госсектора, ресурсы брались во многом оттуда же. Но из-за высокой маржинальности конкуренции особо не было. Пять лет мы не знали никого, кто бы еще занимался цифровым штрих-кодированием. А сейчас… Маржинальность низкая, практически все ниши, что были возможны, уже заняты. Рынок резко структурировался.
Государство говорит, что готово поддерживать предпринимателей, однако эта поддержка, во-первых, рассчитана на небольшие компании, а таким, например, как наша, добиться чего-то сложно. Во-вторых, поддержка сочетается с постоянным давлением налоговых и контролирующих органов. В-третьих, постоянно меняются правила игры: только приспособишься, условия изменились.
Нашему правительству малый бизнес не нужен. Это видно. Они собираются развивать страну через нацпроекты, они бизнесу не доверяют. Хотя мировой опыт показывает, что именно в расчете на бизнес можно многое построить.
Однако во всем этом и есть вызов, который заставляет двигаться вперед.
Евгений Кобзев:
— Не думаю, что у меня получилось бы построить бизнес в 90-е. Я был то, что называется «ботаник», разработчик. Вряд ли я бы смог гармонично войти в бизнес в то время. Когда шесть лет назад мы открывали свое предприятие, у нас были инвесторы. Я не продавал квартиру, не стоял перед вопросом, где я возьму деньги на жизнь в следующем месяце.
Сегодня, конечно, есть сложности: рынок, действительно, высококонкурентный. Но есть и возможности. Это касается и новых технологий, и ценообразования, и поиска клиентов. Наши заказчики почти все находятся в Москве, но производство-то у нас тут, и мы работаем по здешним ценам, а продаем по столичным.
Господдержкой тоже пользуемся. Наша компания — резидент «Сколково». А это — налоговые льготы: освобождение от налога на прибыль, от НДС, снижение необходимых отчислений по зарплате.
Но даже с такими льготами, честно говоря, тяжело. Каждый раз с кровью подписываешь налоговые расчетки. Вообще в 2008 г. все компании, которые занимаются разработкой, получили льготы и возможность не платить НДС. После этого все сделали зарплаты белыми. Если сегодня лишить ИТ-предприятия этой возможности, они тут же станут убыточными. Потому что рентабельность меньше, чем НДС.
С другой стороны, зайти в бизнес сейчас просто, как никогда. Завел себе страницу в инстаграм — и все, ты уже развиваешь свое дело. Господдержка тоже есть. И это касается не только субсидий и льгот. Очень много проводится обучающих программ. Если надо, ты можешь найти любую информацию. Маркетинг, управление, налоги — фонды для предпринимателей учат всему.
Я в бизнесе оказался, можно сказать, случайно. Закончил УрГУПС, потом аспирантуру в Питере, вернулся в альма матер и стал преподавать студентам. Практика часто проходила в тех лабораториях времен 70-х. Тренажеры, макеты в них делали родители этих студентов. Мы с отцом работали на одной кафедре в одной лаборатории, решили ее модернизировать. Выпустили тренажеры, учебные пособия. В эту лабораторию стали приезжать специалисты, смотреть, как что устроено. В какой-то момент предложили мне сделать такую же, но для другого вуза. Так я и открыл компанию.
Мне сложно сказать, смог ли бы я сделать это в 90-е. У нас сегодня есть ориентиры. Те, кто создавал бизнес в конце ХХ века, закладывали школу, получали опыт. Мы на базе этой системы, на базе их проб и ошибок, можем реализовывать свои планы и амбиции.
Анатолий Лебедев:
— Все развивается по спирали. Есть объективные данные, проверенные экономикой многих стран: 60% занятых работает в МСП и приносят 40% ВВП. 40% тех, кто занят в госсекторе, приносят 60% ВВП. Надо к этому стремиться. Это объективная данность. Нельзя обмануть технологии и число Пи. В 90-х не было ресурса. Нам один товарищ из телекома прямо заявил, когда мы докладывали о возможностях развития Е1: «Что вы мне тут городите?! Дам вам выделенный канал, будет ваш Е1, не дам — не будет!».
Сейчас полно технологий, в том числе в управлении. В маркетинге. Паровоз, который пустили в 2000-е — делать большие госкомпании — он правильный. Но он все равно приедет на станцию «объективка». А там — те самые 60/40.
Взять с нас было нечего
Анатолий Лебедев: «Интернет-бизнес был особенным: к нам тоже приходили и спрашивали, чем мы торгуем. Отвечали: «Временем, всегда есть на складе». А взять с нас было нечего: помещение арендовано, компьютеры арендованы. Чтобы нас «убить», пришлось нанять налоговую. Два месяца с нами сидела специалист оттуда, изучала. Потом со слезами на глазах говорит: «Узнайте, кто вас заказал, сделайте что-нибудь!» Тогда важно было, кто кого знает. Я принес ей визитки из администрации города. Она посмотрела на фамилии и вынесла вердикт: «Штрафую вас на 20 тыс. руб, потому что работаете без лицензии». А лицензию ввели за неделю до этого. Деньги отдали, от нас отстали. Но я знаю, кто нас «заказал»: телеграф — за то, мы подключили администрацию города по радиолинку».
Рафаил Валиев:
— Зайти с новыми идеями даже в госкорпорации сегодня намного проще. Мы начинали свой путь с проектов РЖД. Это монополия. Сегодня делаем проекты для Росатома, с другими крупными заказчиками. Все начинают меняться, становятся более открытыми, инновационными.
Леонид Гункевич:
— В 90-е я мог заняться любым бизнесом — никаких ограничений особо не было. Сейчас чтобы открыть свое дело приходится бороться и с конкурентами, и с государством, и с самими потербителями.
У меня был опыт работы во власти — полгода я курировал вопросы экономики в должности вице-мэра Первоуральска, проводил прием граждан раз в неделю. Знаете, с каким основным запросом приходили люди? Закрыть бизнес. Женщины искренне считали, что их мужики пьют, так как в соседнем дворе алкомаркет. «Закройте магазин, мужики пить не будут», — говорили они. И это не только об алкомаркетах. Им не нравился хлебный магазин — по утрам разгружаются машины. Не нравилось кафе — там играет музыка.
Проверки и правила, которые совсем не логичны, сдерживают предпринимателей на каждом шагу. Чиновники Роспотребнадзора считают, что они о нас, убогих предпринимателях, должны позаботиться, иначе мы ничего не сможем. И придумывают кучу ограничений, хотя сами где-нибудь в Греции в домашнем кафе с удовольствием лопают овощи с грядки, не требуя промыть их тремя водами с разными уксусами.
Конечно, излишнее давление в таких потребительских вещах напрягает. Хотелось бы попроще… Но, думаю, баланс появится. Например, по ИТ он почти найден. Со временем это будет и в других сферах.
Иван Зайченко:
Моя мама — бизнесмен из 90-х (Ольга Зайченко — прим. ред.). И я могу сказать, что наш подход к бизнесу разный. Она делает ставку на людей — это, конечно, связано со сферой деятельности. У мамы — салоны красоты, где люди основной актив.
Мне ближе сетевой бизнес, а это работа со стандартами, с автоматизацией. Я свою основную задачу вижу наоборот — снизить человеческий фактор, чтобы качество было стабильным. Но это, на мой взгляд, специфика бизнеса нашего времени: автоматизация — это мейнстрим, это новый тренд. За счет этого можно предложить более дешевый продукт. Хотя креативность обязательно должна быть — без нее не бывает бизнеса.
«Если бизнесмен «наестся», бизнес умрет»
Роль бизнеса, по данным ВЦИОМ, сегодняшними россиянами оценивается положительно: три четверти опрошенных полагают, что деятельность предпринимателей определенно или скорее всего идет на пользу обществу. Основную пользу от бизнеса видят в увеличении занятости населения за счет создания рабочих мест, а также в пополнении государственного бюджета. Сами предприниматели говорят, что развивать бизнес без новых идей невозможно.
Леонид Гункевич:
— Я сегодня занимаюсь развитием туристского кластера «Гора Белая». Это изначально проект, рассчитанный на предпринимателей и господдержку. Власть обеспечивает инфраструктуру, дает землю, предоставляет налоговые льготы, обеспечивает турпоток. Бизнес строит отели, создает точки притяжения, придумывает туристические активности.
Но с этим сегодня не все так просто. Тех, кто приходит с действительно интересными идеями, мало. Пони-клуб до сих пор в голове многих — это пять-десять лошадок, которые катают по кругу детей в тележках.
Хотя настоящий предприниматель видит идею во всем. Помню, мы как-то с другом на пустом месте построили бренд женских головных уборов — Capella Dimatti. Началось все с разговора на кухне. Встретились с товарищем, с которым вместе учились в Суворовском, он сказал мне, что неплохой дизайнер, придумывает шапки разных фасонов. Я ему говорю: «Как шапка по-итальяски?». Он: «Сapella». Я: «Давай к этому слову приставим твое имя на итальянский манер — а его Дима зовут — получится бренд». Через несколько недель все модницы города гонялись за этими шапочками.
Читайте также: Интервью с Леонидом Гункевичем: «Предпринимателей, как гомосексуалов, 2-3% населения. Это исключение, а не правило»
Николай Яковлев:
Сегодня если нет идеи, нет понимания, какую нишу ты можешь занять, нет смысла даже лезть в бизнес. У бизнеса, который я строю, есть девиз: «Кто не движется вперед, тот движется назад». Главное — смотреть по сторонам и находить те ниши, где еще есть высокая маржинальность.
Мы такую нишу нашли — электронные ценники. В Екатеринбурге мы тут пионеры — как в свое время были со штрих-кодированием. Недавно открыли в Москве магазин совместно с «Метро», где нет ни одного продавца — все делают сами покупатели. Единственный сотрудник следит за порядком, все остальное автоматизировано.
Евгений Кобзев:
— Мы каждую неделю генерируем новые идеи. Просто собирается команда. Накидывает все возможные варианты, а потом уже проверяет их на возможную коммерциализацию. Проходит — начинаем внедрять. Нет — отправляется в мусорку.
Рафаил Валиев:
— Сегодня, когда нас знают, к нам приходят со своими идеями. Порой совершенно фантастическими. Нам надо понять, как это реализовать. В принципе, найти решение можно для любой идеи. Главное — не останавливаться. Если ты остановишься, бизнес умрет.
Фото: Игорь Черепанов / DK.RU