«Cоздаем гиперзвуковые ракеты, есть умы и возможности. А с мусором разобраться не можем»

Сегодня нам тяжело представить мир без пластмассы, однако ее масштабное применение началось только в 1950-х гг. Производство пластика растет стремительно: только за 2020 г. в мире произвели 367 млн тонн изделий из полимеров, причем две трети из этого количества имеет одноразовое использование, а значит, неминуемо превращается в мусор.

Полимеры отличаются высокой стойкостью к воздействию среды и могут находиться в земле долгие годы. Так, пакет разлагается примерно 20 лет, трубочка для напитков — 200 лет, а пластиковая бутылка пролежит в земле 450 лет.

По разным оценкам, только 15-20% мировых пластмассовых отходов перерабатывается повторно. Система переработки пластика не справляется с объемами активного производства и сложной химической структурой материала. Германия перерабатывает около 55% произведенного пластика, Япония — 27%, а США — 8%. В России во вторичный оборот попадает 7% отходов.

Бизнесмен Андрей Сазонов с нуля основал в Свердловской области компанию по переработке пластиковых отходов — «Уралтермопласт». Когда представилась возможность, предприниматель продал тот бизнес и повторил наработанный опыт в новом предприятии — «Термопласт-С».

Двигаемся абсолютно в том же направлении: переработка смешанных пластиков. То предприятие было единственным в России. Сейчас их будет два, — поделился Андрей Сазонов.

DK.RU он рассказал о том, как выстроен технологический процесс, какую продукцию из пластика он производит и в каких сферах она используется.

«Результат получился по незнанию химии»

— Наша продукция используется в благоустройстве муниципальных территорий, в частности, в Екатеринбурге: дорожные столбы, мусорные урны, лежачие полицейские, остановочные комплексы. Практически во всех парках уже много лет стоят скамейки с пластиковым покрытием. Порой на них есть граффити, но в остальном скамейки как новые и никакого обслуживания не требуют. Заборы на пересечении Московской-Ленина, Московская-Щорса, вокруг Екатеринбург Арены, Дворца молодежи, на улице Ельцина — все из вторичного пластика, хотя выглядят как чугунные. Также продукция активно применяется в частном секторе: грядки, клумбы, цветочные зоны, клетки, загоны.

Применяется наша продукция и в промышленном сельском хозяйстве. Например, к нам обращаются ипподромы и свинофермы. Наш материал хорош тем, что он теплый, не поглощает влагу, его не надо обслуживать. И в «поросячьей среде» такой вопрос актуален. Сами понимаете, дерево впитывает запахи и влагу, бетонный настил к тому же холодный.

Есть заказы от предприятий, которые занимаются производством игровых комплексов, обустройством детских площадок. Раньше они использовали дерево, но сейчас перешли на наш материал. Он практичный. Личный пример: когда устраивал младшего сына в детский сад, то поставил туда песочницу из пластика. Сын уже закончил школу, а песочница стоит по сей день. Самое важное, что для детей нет опасности получить занозу, зацепиться одеждой.

За столько лет сложились дружественные партнерские отношения с клиентами из совершенно разных сегментов. Люди звонят и ждут, когда мы запустимся полностью, чтобы продолжить работать с нами.

А сейчас, в летний период?

— В летний период, понятное дело, увеличивается сегмент частников. Промышленные предприятия работают стабильно в течение года, а частный сектор зимой застывает. Но летом активизируется: всем надо что-то делать на огородах, те же грядки, клумбы, газонные решетки, ограждения.

Пластиковые пешеходные ограждения на улице Педагогической в Екатеринбурге

Тезисно, какой технологический путь проходит мусор до готовой продукции?

— Основа всегда общая. Приходят полимерные отходы. Разные по физико-техническим свойствам: гибкие, жесткие и т. д. Далее мы разбираем их по группам. Потом идет дробление, мойка, сушка. Потом составляется композит, некий замес. Это важный этап. Потому что если изготовить изделие из одной полиэтиленовой пленки, то при +30 произойдет температурное расширение — все поплывет и будет кривым. Если из одних овощных ящиков, то при минусовой температуре изделие станет хрупким. Мы составляем композит таким образом, чтобы изделие соответствовало потребительским свойствам: летом не плавилось, а зимой не ломалось. Потом композит засыпается в станок, где уже производится продукция.

Этот композит исключительно из отходов или добавляется что-то еще?

— Мы пробовали добавлять древесную муку и прочее, но потребительские свойства меняются, изделие начинает поглощать влагу, а клиентам это не нужно.

Вы создавали полиэтиленовые пленки из вторичной гранулы, а какой самый технологически сложный продукт вам доводилось создать?

— Они в какой-то степени все сложные. Для той же пленки, даже если она однослойная, все равно надо выдерживать ряд параметров по толщине, по поперечной и продольной усадке. Например, мы делали пятислойную пленку для цементников, и один слой пришлось отлить из полиамида (синтетический материал, отличающийся высокой прочностью. — Прим. ред.). Это нужно было, чтобы изделие выдерживало заливку горячим цементом. В общем, у каждого изделия свои сложности.

Вы как предприятие, которое занимается переработкой мусора, ощущаете ли какую-то миссию по очищению планеты?

— Не будем говорить громкими фразами. У каждого своя работа. Водитель вряд ли чувствует какую-то миссию, когда перевозит пассажиров. Он это выбрал, это его занятие. А мы нашли свое занятие, которое, помимо бизнеса, нам просто интересно.

С каждым годом упаковка, которую используют предприятия, трансформируется, меняются составные полимеры, а значит, меняется и способ ее утилизации. Это очень интересно. Интересно смотреть, как двигаются наши коллеги. Интересно развиваться и находить новых клиентов. Приятно, что мы собрали свой свердловский мусор, а он поехал в ту же Америку. В переработанном виде, конечно.

«С мусором надо работать!»

С 2019 г. в России изменилась система обращения с твердыми коммунальными отходами (ТКО) — так называемая «мусорная реформа». Целью проекта стало сокращение полигонного захоронения и увеличение степени переработки отходов во вторичное сырье. Теперь систему обращения с отходами передали на региональный уровень, ввели единого регионального оператора, изменился способ формирования тарифа.

Однако программа вызвала неоднозначную реакцию у граждан и представителей бизнеса. Эксперты говорят, что реформа должна быть направлена не на сокращение числа полигонов, а на упрощение системы сбора, сортировки и переработки отходов. Андрей Сазонов считает, что Россия способна перерабатывать отходы не хуже передовых европейских стран, но у исполнителей нет мотивации на эффективную реализацию программы.

— У нас в «мусорной реформе» кто в лес, кто по дрова. Сейчас в каждом регионе есть операторы отходов, которые пытаются наладить схему, но, как показывает практика, за два года мало где реформа хорошо заработала. Дело в том, что у нас во всех сферах работает принцип «без волшебного пендаля движения нет». Делают как попало — пока не трогают, а «пендаль» происходит достаточно редко.

Сейчас основная задача у операторов — поднять тарифы, и все — жизнь удалась. На счет эффективности «мусорной реформы» у каждого свое мнение. Но, если выражаться интеллигентно, мы создаем гиперзвуковые ракеты, есть головы, есть умы, есть возможности. А с мусором разобраться не можем.

У вас есть ощущение, что реформа может порождать коррупциогенные факторы?

— Наверное, эта часть в мусоре присутствовала всегда и сейчас она усилилась. Это однозначно. Но самое главное, что тариф не отражает результат работы оператора. К сожалению, тариф устанавливают «сверху», а значит, можно не напрягаться. И зачастую это высокий тариф.

С мусором надо работать! Ведь мусор прилетел не из космоса. Мы создали его сами из абсолютно известных составляющих. По сути, если к мусору отнестись по-нормальному, то до 90% можно вернуть во вторичный оборот. Вдумайтесь, 90%! И это не для красного словца.

Я был на предприятиях за рубежом, где люди утилизируют по 80% мусора. Причем считается, что у них там раздельный сбор, но никакого раздельного сбора нет. Общие баки. Когда технологическая линия выстроена правильно, то вы этот мусор разберете на полезные фракции и используете в дальнейшей переработке. Даже из мусора с улиц можно сделать техногрунт (техногенная органоминеральная смесь. — Прим. ред.). По всей стране у нас куча заброшенных карьеров с мусором, свалок. Если технологически все отделить и сделать грамотно, то техногрунт станет инертным материалом — пожалуйста, рекультивируйте!

Принято обвинять граждан, что они не сортируют мусор, но они не обязаны это делать. Сегодня у нас единый тариф, и задача жителя взять мусор и выбросить в бак. Все! Сортировать он ничего не обязан.

Если вы хотите, чтобы граждане сортировали отходы, то вводите два тарифа: на сортированный и несортированный мусор. Чтобы у людей был стимул, и они видели, за что платят. А сейчас во многих регионах ставят раздельные баки, рассуждают о каком-то экологическом сознании, но даже если люди мусор разделили, то приезжает одна машина и увозит все это на одну помойку.

Какие еще решения помогут сделать «мусорную реформу» эффективнее?

— Сейчас во многих регионах региональные операторы заявляют, что народ стал мусорить больше, увеличивается норматив отходов, а значит надо поднимать тариф. Как они это узнали? На полигоне стоят весы — взвесили мусор и собрали цифры. А откуда эти отходы привезли? Перевозчик легко может поехать в торговый центр, забрать отходы, взять с ТЦ коммерческую стоимость, а на полигон привезти под видом коммунального мусора из микрорайона. Сегодня это никак не отслеживается.

Нужно решать этот вопрос на федеральном уровне, чтобы одна компания занималась только коммунальными отходами, другая — коммерческими, третья — промышленными и т. д. А внутри одной компании они могут возить мусор как хотят и куда хотят.

А за границей нормальная практика сортировать отходы?

— Я часто ездил в Европу к собственникам предприятий. Например, в Германии законодательная система выстроена так, что гражданин должен сортировать отходы, а иначе штраф. Насчет экологического сознания, уверяю вас, это миф. Все держится на штрафах.

В частных беседах собственники сортировочных заводов делятся, что с удовольствием бы ушли от раздельного сбора, потому что с увеличением числа мигрантов система начинает проваливаться. Под Мюнхеном есть предприятие, которое работает с сортировкой пластиковых мешков. Я часто к ним езжу. Раньше на этом заводе была выстроена схема: приходил пластик, сортировался, а потом продавался. Сейчас же вместе с пластмассой попадаются бананы, башмаки и прочее. Мигранты не сортируют мусор, штрафные санкции на них не действуют. А технологически предприятие не готово работать с бананами.

Теперь завод пытается выкручиваться, но их конечный продукт в виде отсортированного пластика очень теряет в цене, к тому же приходится платить за вывоз непрофильных отходов. В Европе все не так красиво, как вы можете подумать.

А как дела с сортировкой отходов в нашей стране?

— Это очередная проблема «мусорной реформы» — сегодня нет рентабельной технологии сортировки мусора в необходимом объеме. Вот у нас на Широкой речке есть сортировочный комплекс с ручной сортировкой. Подразумевается, что мусор движется, и люди руками отбирают то, что надо. Город с населением в 1,5 млн человек за сутки произвел некий объем отходов. Как 40 человек могут отобрать столько мусора? Это физически невозможно. А ведь есть отходы от ресторанов, торговых центров, заводов и предприятий.

Хочешь или нет — должна быть автоматика и специальное оборудование. Чтобы добыть огонь, есть зажигалки и спички, мы же не трем для этого ладонями палочку! Но вот по мусору мы работаем именно так.

Одна из задач региона — научиться сортировать и утилизировать отходы. Вы совместно с администрацией Арамильского городского округа подготовили проект по открытию сортировочной станции еще в 2010 г. Прошло 11 лет, что с проектом?

— Ничего. Хотя, на мой взгляд, идея была неплохая. Она была актуальна, потому что у Водоканала собирались остатки илов, которые некуда было деть. Для илов нужен специальный полигон. Но можно было смешать их с пищевыми отходами, просеять, пройти сепарации и тогда бы получился тот же техногрунт. По разным причинам этот проект даже не начинался, дальше лозунгов дело не пошло. Мы даже подготовили часть оборудования, но властям это стало неинтересно.

С недавних пор вы входите в Союз отходоперерабатывающих предприятий Уральского федерального округа. Чем занимается эта организация?

— Сегодня хаос в «мусорной реформе», до конца не выстроены отношения в переработке. Допустим, у кого-то есть мусорные потоки, но он не знает, куда это отдать на переработку. В итоге вызывают мусоровоз и отвозят на полигон. Мы нацелены на координацию предприятий. Непрофильное предприятие может обратиться в Союз и сообщить, какие отходы у него есть, а Союз скажет, какие предприятия могут эти отходы забрать. Кто-то готов бесплатно привозить мусор, из экологических соображений. Кто-то его продает. 

«Поначалу скептиков было достаточно»

К 2024 г. российские власти планируют построить 210 заводов по переработке отходов. Компания Андрея Сазонова занимается рециклингом пластика с 2000-х гг. Сейчас «Термопласт-С» утилизирует 40 тонн мусора в месяц, а к концу лета планируется перерабатывать от 100 тонн. Предприниматель рассказал, как пришел к такому необычному виду бизнеса и как будет развивать предприятие в будущем.

Как вас занесло в такой необычный и сложный бизнес?

— В 90-е много кого куда занесло. Кандидаты наук по необходимости и «сникерсами» торговали. «Уралтермопласт» начал работать в 2000 г., он занимался гибкой упаковкой. Параллельно в 2005-м я был первым директором Первоуральского мусоросортировочного завода, и там я вплотную столкнулся не только с пленкой, но с полным объемом мусора и тем, что в него входит. Следовательно, у меня как у руководителя была задача технологически отрепетировать процесс сортировки и реализовать как можно больше отсортированной продукции.

Оказалось, что, помимо пленок, канистр и ящиков, очень много пластика, который между собой «не дружит». В какой-то степени лень помогла, которая, как известно, толкач прогресса. Хотелось придумать некую технологию смешивания, потому что каждый вид пластика требует своего оборудования, а если этих пластиков 30 видов? Иметь 30 линий — это и дорого, и полностью их не нагрузить.

Я покатался по предприятиям Америки, Европы, Китая, появилось представление, кто и как работает. Потом на одной промышленной выставке в Европе подсмотрел некую технологию переработки. Затем была куплена б/у-шная технологическая линия (набор оборудования, обеспечивающий изготовление индустриальных изделий от момента подачи материала до выхода готового изделия. — Прим. ред.). Новую мы бы не потянули — стоимость одного только станка, аналогичного нашему, достигает 100 млн руб., а примерная стоимость всей линии — 150 млн руб. Год-полтора мы доводили свою линию до рабочего состояния.

Проблема возникла еще в и том, что эта линия стояла в стране с теплым климатом, а на работу с полимерами климатические условия сильно влияют. Когда мы привезли ее в Свердловскую область, оборудование категорически отказывалось работать. Пришлось переделывать. Однако коллеги, которые занимаются аналогичной деятельностью, в том числе за границей, признают, что мы достигли очень достойного качества переработки.

Изделия из вторичного пластика востребованы в индивидуальном домостроении

С какими трудностями предприятие столкнулось в период коронавируса?

— Если честно, особых трудностей не было. Вот людей тяжело найти. И муниципальные заказы немного сократились, а в целом все осталось так же.

На каких рынках вы сейчас работаете?

— Раз мы в Свердловской области, то наш регион на первом месте. А так есть федеральные поставки. Берет и Калининград, и Хабаровск и все, кто между ними. Из-за границы в основном: Казахстан, Узбекистан и был период с США. Заказывают полимерный профиль — пластиковый штакетник. Люди понимают, что дерево гниет, металл надо красить, пластик поставил один раз и забыл. Часто клиенты, которые впервые к нам обратились, становятся постоянными.  

Вы с 2000 г. занимаетесь этой сферой. За эти 21 год какие ваши главные достижения?

— О достижениях я говорю скромно. Мне очень важны отзывы схожих предприятий, которые занимаются бизнесом не с 2000 г., а с 1970-х гг. Для меня важно, что мы, по их отзывам, лучше некоторых зарубежных коллег. С юридической точки зрения «Термопласт-С» только создали, по бумагам предприятию год-два, но фактически мы продолжаем ту же многолетнюю работу, используем накопленные знания и опыт. Мусор — это тема, в которой нельзя чего-то достичь и остановиться. Меняется мир, меняется мусор, меняются способы производства продукции, которую можно из него сделать. Поначалу скептиков было достаточно. Казалось, что на практике реализовать задуманную технологию невозможно, но она получилась и продолжает успешно работать. И это достижение.

>>> Читайте также на DK.RU «Спасаю планету». Как Сергей Лосин начал производить стройматериалы из пластикового мусора