Картофель и морковь по росту цен обогнали гречку и сахар. Что происходит в российском АПК?

Госрегулирование цен снова в фокусе у российского правительства. Сначала оно попыталось контролировать подсолнечное масло и сахар. А в июле озаботилось овощами, цена на которые стала неудержимо расти.

В интервью DK.RU заведующий сектором агропромышленного комплекса Российской академии наук, кандидат экономических наук Борис Фрумкин объяснил причины такого роста и попытался дать прогноз: смогут ли государство и сельхозпроизводители держать цены на приемлемом уровне.

«Причины дороговизны картофеля и моркови в этом году объективные»

По мнению Бориса Фрумкина, в росте цен видны факторы как локального характера, так и мирового, хотя первых больше.

— Борис, мы давно не слышали о намерениях властей ограничить растущие цены на овощи. В чем теперь дело? Что-то плохо с АПК или это проблема российской экономики в целом?

— Нельзя сказать, что «борщевой набор», а прежде всего морковь и картофель, стали «пионерами» в плане регулирования потребительских цен. В конце 2020 г. были установлены ограничительные цены на подсолнечное масло и сахар, в начале 2021 г. производителям мяса птицы также рекомендовали не повышать цены. То есть вопрос регулирования уже поднимался.

Кроме того, у нас законодательно закреплен мониторинг и соответствующий контроль госорганов за потребительскими ценами — прежде всего за продуктами питания. Потому что траты на еду составляют треть ежемесячных расходов среднего российского домохозяйства. И если цены на основные продукты вырастают за месяц на 30%, то их замораживают на 90 дней и проводят расследование.

Сейчас как раз получился скачок цен на эти овощи, плюс выросла инфляция, все это требует вмешательства госорганов разного уровня.

Овощи и фрукты в этом году опередили даже таких чемпионов роста, как гречка и сахар. В январе-мае 2021 г. картофель подорожал на 49%, морковь — на 44%, а гречка — только на 31% (в сравнении с аналогичным периодом прошлого года).

Главный фактор роста цен — сезонность производства этих продуктов при стабильности потребления в течение года. Подорожание овощей в начале года, когда заметно снижаются прошлогодние запасы у сельхозпроизводителей, объяснимо. Но нынешний год имеет свою специфику. Он начинался не очень хорошо по погодным условиям. Кроме того, в 2020 г. несколько снизились площади под овощными культурами. Поэтому ожидалось, что сезонный дефицит картофеля и моркови затянется до конца июля. Однако в основных плодоовощных регионах погода наладилась, и отечественные картофель и морковь стали поступать в магазины раньше, чем обычно. Так что цены на овощи в последние четыре недели снижаются, и эта тенденция будет достаточно стабильной.

Можно ли говорить, что в ежегодном росте цен на овощи виновато отсутствие конкуренции в отечественном АПК, монополизация сектора?

— Давайте посмотрим на картину российского производства картофеля и моркови — поначалу в общем, а потом структурно. Общая динамика складывается неблагоприятная — в прошлом году картофеля в России собрали на 11% меньше, чем в 2019-м, и на 14% меньше, чем в среднем за 2015-2019 гг.; моркови — меньше на 12% и 6% соответственно. То есть объективно запас этих продуктов снизился.

Теперь давайте выясним, почему. Вы сказали про монополизацию сельхозрынка и вы правы — до последнего времени овощеводство (отчасти и фрукты, и бахчеводство) было последним бастионом малых и частных хозяйств. Сейчас картина меняется.

В 2020 г. на частные хозяйства приходилось около 50% производства картофеля и 40% моркови. По сравнению с 2015 г. эти показатели значительно снизились — объем выращенного населением картофеля упал на 18%, моркови — на 19%. Это существенно. А причины объективные — население стареет, новые поколения не желают заниматься хозяйством (так как это трудно, дорого). Раньше даже жители городов 38% потребляемого картофеля выращивали лично на дачах, теперь таких очень мало. Они идут на рынок, а на рынке цены высокие, еще и поэтому возникает впечатление, что все сильно подорожало.

Кроме того, производство овощей — штука сезонная, и в силу климата Россия постоянно импортировала овощи, особенно с апреля по июнь. Ранние картофель и морковь везут к нам издалека (из Египта, Израиля, Китая и других стран) в течение краткого сезона — в результате они довольно дороги для населения. А высокие импортные цены неизбежно влияют на сезонные колебания цен в российской рознице.

Эта картина, между прочим, отличается от ситуации с бананами, которые можно покупать в течение всего года по стабильной цене. Потому что и возделывают эту культуру круглый год.

Помимо этих двух факторов есть еще один важный — произведенные в России овощи не всегда удается нормально сохранить: по некоторым оценкам, емкостей для этого в стране в три раза меньше, чем требуется.

А почему с хранением такие трудности?

— Этой проблемой занимаются — раньше было хуже: помню свои визиты на овощные базы в Москве, там портилось огромное количество продукции. Понимаете — в хранение же должен кто-то инвестировать: раньше этим занималось государство, да и теперь, наверное, должно — может быть, областные и муниципальные власти могли бы строить овощехранилища, а потом сдавать их в аренду производителям. Но для местных властей строительство хранилищ дорого, к тому же неясно, на каких условиях сдавать его в аренду.

Какие еще могут быть варианты? Скажем, в Польше у крупных фермеров есть свои овощехранилища или они строят их совместно. А у нас разве что строятся распределительные центры, куда поступает сельхозпродукция, но этот процесс идет крайне медленно.

Да, овощеводство в России все больше забирают агрохолдинги, но у них и структура производства другая — им выгоднее выращивать картофель для крупных перерабатывающих предприятий, то есть тех, кто производит чипсы, картофель фри и т.п., а продовольственный картофель, который нужно где-то хранить, менее интересен.

Помимо мощностей, связанных с хранением овощей, в России нужно подтягивать и логистику.

Логистика — не менее важный фактор для формирования нормальных цен, как понимаю?

— Конечно. Недавно в Минсельхозе обсуждали, что у аграриев картофель и капуста стоят в два-три раза дешевле, чем в рознице, потому что, с одной стороны, зарабатывают посредники, с другой, подорожала логистика — стоимость топлива и так далее. Представители Волгоградской и Астраханской областей, которые являются сейчас основными производителями картофеля в России, жаловались, что стоимость доставки картофеля грузовиками в Москву с прошлого года выросла вдвое. Минсельхоз думает, как решить этот вопрос — например, помочь в организации ярмарок или разрешить фермерам ставить у себя на поле какие-то стационарные палатки и торговать своей продукцией.

С другой стороны, и без посредников не обойтись. Фермеров у нас не так много, для них участие в каждой ярмарке неподъемно — нужно платить за место, транспорт, сортировать и мыть продукцию. Многое из этого берут на себя посредники.

Чего можно было бы ждать от государства в этой части?

— Государство могло бы компенсировать фермерам затраты на строительство овощехранилищ, или компенсировать акцизную часть цены на топливо, или ввести какие-то льготные тарифы, если речь о перевозке продукции по железной дороге. Способов поддержки может быть много.

Кроме того, государство могло бы наладить цепочку доставки овощей от производителя к потребителю, включив в неё и средних, и малых фермеров, и даже личные хозяйства. Тут хороший пример Татарстан, где созданы кооперативы (правда, в животноводстве): личные хозяйства производят большие партии молока и через кооперативы передают их в торговые точки среднего масштаба. Подобную практику можно запустить по овощеводству.

Фермерам может помочь аграрный туризм

Борис Фрумкин считает, что фермерство — важный сектор в России, и его нужно сохранять и поддерживать. Среди мер поддержки могут быть не только госпрограммы, но и современные формы — например, аграрный туризм.

Получается, настало время создавать на уровне государства новую программу поддержки малых и средних фермеров? Ведь если объективно посмотреть, то все больше фермеров избавляется от хозяйств, потому что вести этот бизнес становится невозможно. В регионах это повсеместная практика.

— Малый сектор сельхозпроизводства, конечно, важно сохранить. К примеру, в Европе, где с АПК всё налажено, фермеры тоже пострадали в пандемию — их поставки в рестораны и гостиницы прекратились, зато они стали продавать продукты местным жителям, принимать заказы через интернет, посылать свою продукцию чуть ли не по почте. И у нас уже, к примеру, вокруг Москвы образовалось большое количество фермерских предприятий, которые, минуя посредников и торговые сети, выходят прямо на потребителей — да, цены немножко выше, чем в магазине, зато у потребителя есть хороший выбор.

В Москве, надо сказать, уже не осталось рынков в традиционном смысле — да, есть фуд-сити, но они созданы для оптовых покупателей, а обычному потребителю сейчас удобнее, чтобы всё было рядом с домом.

Так какая-то поддержка со стороны государства ожидается?

— В России на данный момент есть программы поддержки бизнеса в рамках продовольственной программы — правда, в основном только среднего. А поддерживать нужно и малый бизнес, и поддерживать хорошо — ведь сегодня у фермера хороший урожай, а завтра из-за засухи он будет на 30% меньше, и в итоге они должны банкам. А банк что — он вместо поддержки отбирает у фермера хозяйство и продает его за бесценок. Так что нужна разнонаправленная поддержка фермеров — особенно тех, кто по-прежнему хочет заниматься сельским хозяйством.

Какая же должна быть программа поддержки малых фермерских хозяйств? Мне думается, она должна быть разработана на уровне местных властей — если программу просто создать, а механизмов ее доведения до фермеров не проработать, этот сектор мы окончательно потеряем.

Сейчас, особенно это заметно в пандемию, у нас в стране развивается аграрный туризм. Для него на сельхозземлях уже разрешают строить дома, гостиницы. Можно ввести специальные дешевые кредиты или налоговые льготы для таких предпринимателей. Подобная льготная программа вполне успешно работает в Белоруссии, а в Италии или Испании программа по агротуризму — один из лучших вариантов помощи индивидуальным хозяйствам. Я думаю, что поддержка агротуризма в России способна сохранить и фермерское производство, и разнообразие биокультур, и в определенной степени — уклад сельской жизни в ряде регионов, потому что если умирают индивидуальные хозяйства, то умирает и поселок.

Что может помешать принятию мер, которые вы озвучили?

— Процесс тормозят недостаточное финансирование и отсутствие способов доведения до фермеров этих программ. То есть механизм нуждается в доработке.

С глобальной же точки зрения, чем меньше административных и ручных управленческих решений — особенно в такой сфере, как продовольствие — тем лучше. Недавно, кстати, Минпромторг заявил, что самое подходящее регулирование — это стимулирование конкретных отраслей посредством льготных кредитов, лизинга, удешевления топлива. При таком подходе фермеры многое могли бы произвести, а больших денег это не потребует. Кроме того, малых фермеров нужно поощрять еще и через их объединения в какие-то экономические сообщества.

Беседовал Сергей Кочнев

*****

Читайте другие интервью с федеральными спикерами на DK.RU:

Сергей Алексашенко: «Не будет в сентябре никаких выборов. Будет голосование» (первая часть интервью)

«Я построю бизнес, но где гарантия, что его не отберут? В этом проблема, а не в ставке ЦБ» (вторая часть интервью Сергея Алексашенко)

Алексей Малашенко: «США повторили все ошибки СССР в Афганистане. Вьетнам их ничему не научил»

Владимир Сухой: «Нельзя дальше жить под санкциями — Россия все больше превращается в банановую республику»

Игорь Липсиц: «Не в политике нашей власти договариваться с людьми. Для них такой подход безумно труден»

Евгений Надоршин: «Стране в режиме ручного управления не нужны юристы и инженеры»