«Проблемы дефицита кадров не существует». Андрей Бриль — о мигрантах, заводах и мифах ЦБ

В своей авторской колонке на DK.RU Андрей Бриль утверждает: дефицита кадров, о котором трубят на всех площадках страны, не существует. Экономика страны развивается штатно, а вопросы по части трудовых ресурсов нужно ставить совершенно другие. При этом все проблемы решаемы, убежден эксперт: «Главное — перестать себя пугать».

Андрей Бриль, председатель совета директоров «Корин Холдинга», вице-президент российской Гильдии управляющих и девелоперов:

— Дефицит трудовых ресурсов в российской экономике обсуждают сегодня на разных площадках. Более того, эту проблему подают как одну из главнейших, а то и как самую важную из стоящих сегодня перед нами. Мне такая постановка вопроса кажется очень странной. Дело в том, что дефицит кадров — это нормальное и естественное состояние любой экономики, если она фундаментально здорова и динамично развивается. А экономика России именно такая. Тем более сейчас она получила дополнительный стимул развития — вместе с высвободившимся для отечественного производителя огромным внутренним рынком. 

Почему же тогда нормальное состояние экономики и обыденный, рабочий вопрос, который стоит перед всеми экономиками мира и везде как-то решается, вызывает такой ажиотаж и даже упаднические настроения в рядах наших предпринимателей, управленцев и экспертов?

Причин, на мой взгляд, несколько. Во-первых, дело в некоторых мифах предшествующего периода. Один из них активно поддерживается и даже насаждается Центробанком РФ и руководителями финансовой системы страны. Их основной тезис: зачем давать экономике инвестиционный финансовый ресурс, если там не хватает кадров и работать все равно некому? «Ну, хорошо выдадим мы им инвестиционные кредиты, понизим по ним ставки, — как бы транслирует регулятор. — Так эти деньги, вложенные в новые заводы, станки, оборудование, не смогут работать — раз некому будет трудиться на предприятиях». 

Удивительная позиция. Создается впечатление, что наши финансовые эксперты не изучали такой курс, как «Экономика промышленного предприятия». И не вполне знают, что такое органическое строение капитала. Не понимают, что в работе любого рыночного предприятия труд может быть успешно заменен капиталом — в форме новых технологий и оборудования. И бизнесу просто уже будет не нужно столько работников.  

Сама постановка вопроса с дефицитом трудовых ресурсов и конкретных живых людей совершенно неправильная. Говорить нужно о производительности труда. Если вы за счет изменения органической структуры капитала заменяете труд, в том числе и ручной, новым оборудованием и технологиями, то повышаете производительность труда всего оставшегося коллектива.

Странное непонимание этой простой истины навевает мысль: а может быть, наши финансовые руководители просто не хотят давать деньги в реальный сектор экономики? И придумывают какие-то объяснения, звучащие для любого специалиста как нонсенс, а проще говоря — как бред. 

В результате вместо того, чтобы повышать производительность труда и инвестировать в изменение технологий и органического строения капитала, создавать более производительные и высокооплачиваемые рабочие места, бизнес упорно заставляют набирать людей — откуда-то, буквально по мановению волшебной палочки. Видимо, финансисты знают, как вопреки всем законам демографии вдруг взять и родить 15 миллионов трудящихся. Причем сразу 25-летних и с необходимым образованием.

Несуществующую проблему дефицита кадров традиционно предлагается решать с помощью трудовых мигрантов. На недавней юридической конференции «Ковалевские чтения» в Екатеринбурге об этом тоже говорили. Николай Овчинников, один из выдающихся представителей юридического и правоохранительного сообщества, делал очень любопытный доклад о миграции и об участии мигрантов в экономических процессах страны. Пафос его выступления заключался в том, что у нас ошибочно принято объяснять необходимость привлечения мигрантов экономическими причинами. Мол, без них в России все загнется.

Но это совсем не так. И я согласен: экономике страны мигранты в таких количествах не нужны, и никакой катастрофы с трудовыми ресурсами у нас нет.

Более того, мигранты не спасли ни одну страну при переходе к реиндустриализации, импортозамещению и технологическим трансферам. Нельзя забывать и о том, что многие мигрантские диаспоры, по крайней мере те, с которыми мы имеем дело в России, принципиально не интегрируются в общество. Николай Овчинников это подчеркивал и отмечал: это не вина приезжих, не хорошо и не плохо, а просто такова реальность. И это нужно иметь в виду: стимулируя въезд в Россию большого количества мигрантов, мы создаем себе дополнительную социальную проблему, не решая при этом проблем экономических. Это не значит, что мы должны закрыться и не привлекать больше трудовые ресурсы из-за рубежа.

Просто нужно четко понимать: главная задача сегодня — повышение производительности труда и возобновление инвестиционного процесса. И бонусом — разумная, дозированная работа с миграцией. 

Бизнес все это понимает. Знает, что низкоквалифицированные кадры — хоть откуда и хоть в каких количествах их привези — не помогут развить высокотехнологичные сферы. Что дефицит кадров вовсе не количественный, а структурный. Он связан с динамически меняющимся производством и с потребностями в определенных профессиях и квалификациях.

Поэтому крупные бизнес-структуры стали все больше включаться в процесс подготовки кадров. За 35 лет работы на рынке они поднакачали мускулы — и финансовые, и компетентностные — имеют стратегию на 20-30 лет вперед и вступают в длительные отношения с вузами для подготовки специализированных кадров. Это большая работа на десятилетия, в которую бизнес должен не просто вложить деньги, а дать еще и своих специалистов для участия в образовательном процессе, стать площадкой для студенческой практики и обеспечить выпускников рабочими местами.

В Екатеринбурге целый ряд примеров симбиоза крупных предприятий и высшей школы: ТМК, СКБ Контур, УГМК, «Атомстройкомплекс» и ряд других застройщиков и т. д. У них есть массовый заказ и четкое понимание профессиональной структуры своих трудовых потребностей. 

Средним и малым компаниям сложнее: им, наоборот, нужны более универсальные специалисты. Потому что в траектории развития малого и среднего бизнеса могут возникать новые направления работы, там очень высокая мобильность персонала внутри предприятий: сегодня ты занимаешься производством, завтра тебя бросили на сбыт и т. д. Необходимы люди с максимально широким образованием, а с ним сейчас большие проблемы. Российские вузы влезли в Болонскую систему с ее бакалавриатом и магистратурой, в компетентностный подход, индивидуальные траектории, ранние специализации. Результат очевидно неутешительный.

Но главная катастрофа произошла в средней школе. Реформа образования, прошедшая в этом звене в 2001 г., нанесла большой удар по подготовке людей на стыке школы и вуза.

Я преподавал в УрФУ в течение десяти лет, читал лекции в МФТИ и еще в ряде образовательных структур и видел, как уровень выпускников средних школ снижается с каждым годом. Эти ребята нисколько не глупее нас и всех предыдущих поколений! Нет, они лучше! У них так же горят глаза, они хотят все знать и понимать! Но базово они очень неграмотны. И преподавателям приходится уже в вузе тратить много времени на их дополнительную подготовку. 

В любом случае ничего неисправимого нет. Это нормальные проблемы, есть понимание, над чем работать. Мне кажется, все будет хорошо. Главное — перестать пугать себя дефицитом кадров, совершенно естественной ситуацией, которая показывает: экономика развивается, нам есть что производить и к чему стремиться.

Необходимо дать бизнесу инвестиционный финансовый ресурс для модернизации и повышения производительности труда и спокойно, но и упорно работать совместно: бизнесу, органам госвласти, структурам образования. Здесь, кстати, очень поучителен опыт Свердловской области: взаимодействие правительства региона, Свердловского областного союза промышленников и предпринимателей, УрФУ, системы среднего профессионального образования. А также опыт включения в федеральные программы с привлечением ресурсов госбюджета.

Интервью: Сергей Дружинин, текст: Екатерина Стихина

Ранее на DK.RU: «Бизнес находится в состоянии третьей мировой». Андрей Бриль — о защите от санкций