Квадроберы: что под маской? На вопросы отвечает детский психолог

Психолог медицинского центра «УГМК-Здоровье» (Екатеринбург) Александра Шарапова в интервью DK.RU рассказала, что дети могут прятать под образом животного, почему схватиться за маску — порой самый простой для ребенка способ привлечь к себе внимание близких людей и что предпринять родителям, чтобы ребенок жил в реальном, а не в фантазийном мире.

Вы сами встречали квадроберов?

— Нет. Один раз, летом, еще до начала ажиотажа у меня на приеме были мама с дочкой семи лет, девочка рассказала, что смотрела видео и что ей нравится квадробика. И все.

В силу вашей профессии вы должны были бы сталкиваться с квадроберами, но их никто не видит — ни психологи, ни педагоги в школах, ни люди в городах. Есть ли вообще это явление?

— На улицах я не видела, а родители не приводят детей на прием к психологу только из-за хобби. Но в моей практике было, когда дети увлекались анимэ, косплеем, а их родители интересовались, нормальны ли эти увлечения. Квадроберов не приводили.

Если ребенка отдают в три-пять лет в спортивную секцию и этому занятию подчиняют всю его жизнь — это воспринимается как норма. А когда ребенок сам устанавливает правила игры — почему это ненормально?

— Самое важное, чтобы ребенок удерживался в реальности и не нарушал границы других людей. Если взрослый человек видит, что ребенок, прыгающий в маске кошки, пытается кого-то покусать, испугать, задеть, задача взрослого остановить этого ребенка. У детей понятие норм только формируется, поэтому рядом должны быть те, кто скажет, что так нельзя, в обществе так не принято. Фантазия у детей работает хорошо, и иногда они заигрываются. Если никто за этим не наблюдает, где-то они могут «перегнуть палку». Это больше касается маленьких детей, которые много фантазируют и выдумывают. Тут, наверное, еще угроза в том, что они могут в этот образ уйти и потом начать терять свою идентичность.

В норме дети копируют поведение животных в 4-5 лет, когда начинают обращать внимание на других. Все мы помним игры «идем, как лисички… а теперь, как медведи…» Позже дети ассоциируют себя с героями-людьми, персонажами детской литературы и кино: «Я — Эльза», «Я — Кот в сапогах», «Я — Электроник». Персонажа, с которым ребенок себя ассоциирует, можно изучать, обсуждать с ребенком, выяснять: какие качества у тебя есть, а какие — только у персонажа; какой он, а какой ты? В чем бы ты хотел быть похожим на него? И вот тогда ребенок начинает понимать, кто он сам.

И выясняется: для того чтобы быть Эльзой, недостаточно носить платье и косичку, нужны какие-то внутренние качества, черты характера. 

Всего этого у квадроберов, кстати, нет — это просто кошки, собаки. Нет никакой философии, никакого подтекста смыслового, по сути даже персонажа нет.

Маска, я тебя знаю?

Оценка детских игр неоднозначна. Почему-то играть в Человек-паука или Бэтмена, человека в костюме летучей мыши, — хорошо, а носить маску кошки — плохо.

— В квадробинге у кошек и собак нет своей линии поведения, в этом их минус. Когда персонаж более очеловечен, в нем больше смысла в плане развития ребенка, в качестве примера поведения, развития каких-то черт характера, принятия каких-то качеств. Порой ребенок выбирает отрицательный, агрессивный персонаж, который отражает какие-то теневые, скрытые стороны. Примерка образа сильного, неоднозначного героя детям полезна, потому что в мире есть и добро, и зло, и разные чувства — радость, горе, печаль, обида, нежность, ненависть, и они все одинаково важны. А также это помогает видеть ситуацию с точки зрения другого человека.

На новогодних утренниках теперь надо запретить зайчиков и белочек?

— Утренник или карнавал как мероприятия задают рамки. В формате праздника допустимо подготовить костюм, вжиться в какой-то образ, сыграть другую роль, побыть не собой. Это поощряется и приветствуется, детям нужна игра. Но если ребенок не хочет снимать маску за пределами праздника, надо посмотреть, что там, почему ребенок настолько хочет быть в образе кошки. И, конечно, психологов интересует, почему квадроберы объединяются в группы и какие правила и ценности есть внутри этих групп.

Возможно, так они находят друзей в реальном мире, не в соцсетях? Если ребенку покупают самокат или bmx-велосипед, он идет на экстрим-площадку и там знакомится.

— Да, для детей объединяться и общаться нормально, как раз с семи лет им больше интересно общество сверстников, чем родителей. То есть ребенок из семьи должен выйти в общество, найти единомышленников, чаще всего по хобби или увлечению. На приеме дети говорят, что не знают, где найти друзей, в итоге тех, кто слушает, например, их любимую группу, ищут в интернете.

На улице, скажем, скейт сразу видно, понятно, с кем знакомиться.

— Действительно, квадроберам достаточно маски и хвоста, чтобы войти в сообщество. Общение детей-квадроберов часто происходит в соцсетях или по месту жительства, квадроберами могут быть подруги, одноклассники и т.д. Может так быть: если дети не доверяют родителям или боятся, что их будут ругать, они не попросят денег на маску, смастерят ее сами. В этом я вижу развитие самостоятельности, творческих навыков, умение работать с материалами. Но если родители тревожатся, что ребенок чем-то чрезмерно увлекся, или, наоборот, не знают, чем занят ребенок, стоит сходить на консультацию.

Как она должна проходить — по отдельности или родитель и ребенок вместе?

— Мы всегда говорим родителям, что если вы хотите прийти на консультацию по поводу ребенка, то лучше, чтобы в первый раз вы пришли без него. Если это подростки, имеет смысл приходить вдвоем, но возможно и начать по отдельности, а потом объединить работу. Чем младше дети, тем больше акцент делается именно на родителей, многое идет из воспитания, из общения, из того, как выстраиваются отношения в семье.

Родительский взгляд очень важен. Важно, если семья видит таланты ребенка, помогает ему реализоваться. Изначально самооценка ребенка — это глаза родителя на него, на этом построено все детство. Потом для самооценки ребенка станет важно мнение сверстников в школе и уже только потом, после подросткового возраста, ребенок начинает думать сам о себе.

Сейчас есть много возможностей узнать своего ребенка, выяснить, что ему нравится, что привлекает, заметить сильные стороны и помогать ему их развивать. Самостоятельно ребенок может ничего и не открыть в себе.

Есть интересные увлечения, которые развивают интеллект, расширяют знания о мире. Дети в таком возрасте собирают коллекции минералов, увлекаются космосом или историей пиратов. Это такие масштабные темы, если сравнивать их с каким-то квадробингом.

Мне кажется, квадробинг может появиться в жизни ребенка от того, что не было ничего другого, не было возможности в 7-8 лет, в начальной школе, сделать выбор. А подростки, которые уже постарше, размышляют о проблемах человечества и слушают Цоя, они точно в масках прыгать не будут.

Часто дети перегружены и не могут отдохнуть. Квадробинг можно рассматривать как возможность сказать: «У меня лапки!», потребовать мир оставить тебя в покое, отодвинуть реальность, которая тебе не нравится?

— Это немножко другая история. Например, сидеть в комнате, размышлять, писать стихи или рисовать, общаться внутри с самим собой. А если мы идем куда-то, где есть компания, как в квадробинге, это не про уход в свою раковину, а наоборот, про выход в социум. Хотя это, безусловно, лучше, чем бегать по заброшкам.

Не соглашусь. То, что было нормально для дошкольника или младшего школьника еще лет 30-40 назад, сегодня недопустимо. Вернуть те стандарты — и ужасаться будет нечему, кадроберы даже шифер не жгут и в ножички не играют.

— Да, дети растут в других условиях.

То есть ребенок с рождения под колпаком, под видеонаблюдением, и неудивительно, что в нем рождается протест из-за диктовки, каким ему быть, что делать, что думать.

— Есть разные возрастные этапы психологического принятия ребенком норм, это начинается от кризиса трех лет и повторяется потом в других возрастах. К трем годам ребенок понимает, что он человек и что он будет ходить в туалет, как люди, а не как животные, и таким образом принимает начальные правила общества. Один из возрастных этапов — как раз начало школьного периода. Дети учатся общаться в коллективе по-взрослому, договариваться между собой, учитывать чувства других, принимать свои недостатки и достоинства.

В начальной школе дети развивают дисциплину, волю и усидчивость, учатся прогнозировать результат и разбивать деятельность на несколько шагов, чтобы к нему прийти. Сложнейшие задачи! При этом они, конечно, остаются детьми, эмоционально очень уязвимыми, которым по-прежнему нужно веселиться, прыгать, бегать, играть и быть услышанными — сверстниками и родителями.

И когда этого нет, а есть только учеба, дети идут в протест. Кто-то в тихий, в мир фантазий, кто-то в грубость по отношению к родителям, кто-то протестует перекраской волос, кто-то снижением успеваемости или квадробингом… По сути, это все способы детей докричаться до взрослых и заявить о своих потребностях.

Часто бывает и так, что родители физически присутствуют в жизни ребенка, но их в ней не существует — они в работе, в телефоне, на ребенка не реагируют.

— Это проблема сегодняшняя, что дети фактически предоставлены сами себе и сами пытаются в этой ситуации выживать. Если ты сто раз прокричал: мама, мама, посмотри, мама, скажи, мама, объясни, а реакции нет, то ребенок перестает спрашивать и будет искать ответ в другом месте. Бабушки и дедушки живут отдельно, с ними тоже не всегда поговоришь и не всегда есть контакт. Родители вечером в лучшем случае зададут дежурный вопрос — как прошел день, и все. Взрослые как в стеклянном кубе, куда ребенку доступа нет. В этом огромная проблема, детям необходимы совместный досуг, общие дела и приемы пищи с родителями, совместный опыт и впечатления, я в рекомендациях почти в каждом заключении это пишу.

У ребенка не будет потребности уходить в какой-то фантазийный мир, если в его жизни есть родители, активная, насыщенная жизнь и четкие ориентиры. Детей нельзя полностью предоставлять самим себе, у них только к 17 годам окончательно формируется умение планировать, идти к своим целям.

Раньше большую часть брала на себя школа, огромную часть — книги. Школа утратила незыблемый авторитет, а дети почти перестали читать. Сегодня в 6-7 лет дети читают не «Остров сокровищ» и не «Фантазеров», а упрощенные яркие книжки про пушистых кроликов, про милых собачек. Поэтому они не знают, на чье мнение опереться, тем более в подростковом возрасте, когда даже любящая понимающая мама воспринимается ребенком как враг. Поэтому дети идут искать ответы куда-то еще, и тут вопрос, что и кого они найдут.

Квадроберы отлично встают в ряд этой мимишности и кавайности, волшебных пони, единорогов, блесток и радуги.

— Да, я буду кошечкой, это так мило и здорово. Я вижу на занятиях, что дети не умеют играть. Вот ты животное в волшебной стране — что дальше? Ты куда-то пойдешь, поедешь, где ты живешь, с кем дружишь, как проводишь свои дни? Ребенок не знает и не может ответить на эти вопросы, он умеет только расставлять коллекцию пони на полочке, чтобы мама не ругалась, что игрушки раскиданы. 

Часто в детских играх нет никакого развития, нет конфликта и динамики, а самое главное, нет приключений. А они необходимы, чтобы мозг работал, развивалась гибкость мышления. Должны быть ролевые взаимодействия, этап, который полностью потерялся с уходом дворовых игр. Дети не могут ни договориться, ни какую-то свою идею доказать группе сверстников, они даже друг с другом не знают, как организовать общение, если их, например, человек пять. Поэтому расцвела культура аниматоров, организаторов детского досуга.

В группе квадроберов появляется коммуникация, это же хорошо?

— В этом плане, конечно, проще с общением, раз дети стараются как-то разговаривать, что-то вместе делать. Главное, чтобы это было безопасно. Потому что, насколько я смогла понять, там идет сравнение снятых видео, кто выше, красивее и лучше прыгнет, у кого красивее костюм.

Это легкая атлетика, за это даже медали дают. В сложнокоординационных видах спорта маленькие дети ломают руки, ноги, позвоночники, но их никто не запрещает.

— Я за безопасность во всем. Меня смущает, что квадроберы скачут на бетоне. Я не думаю, что физиологично передвигаться на четырех конечностях, наш позвоночник создан для прямохождения, да и прыжки с опорой на запястье вряд ли полезны.

Сила противодействия

Чем больше запрещать — тем больший интерес вызывает явление. К тому же дети, не получая от родителей необходимого внимания, используют любые средства, в т.ч. квадробинг, чтобы добиться хоть какой-то реакции, неважно, позитивной или негативной. 

— Если дети не могут до родителей достучаться, есть неразрешимые проблемы и напряжение накапливается, то у них немного выходов — уходить в психосоматику либо чем-то внешним привлекать внимание, гиперактивным или вызывающим поведением. Опасность есть, продажи аксессуаров для квадробинга резко выросли после того, как о нем широко заговорили с отрицательной оценкой. 

Дети просят, требуют внимания к их мыслям, к их жизни. У них есть гораздо более сложные чувства, чем хотеть просто мяукать и прыгать, но многие дети даже не знакомы с собой и своим чувствами и не могут рассказать про них, когда спрашиваешь.

Я против того, чтобы в теме воспитания детей клеймить родителей. Да, поведение ребенка 12 лет — это явный результат родительского воспитания до этого возраста, но все же если родитель психически здоров, то он любит ребенка и не будет желать ему вреда. Родителям самим бывает непросто справляться со своими эмоциями и проблемами. Иногда бывает полезно обратиться за помощью к психологу, особенно если отношения с ребенком зашли в тупик.

Психолог на консультации выступает как медиатор и может оказать большую помощь. Внутри семьи не всегда все видно, нужен кто-то третий, кто на ситуацию посмотрит и поможет. Родители точно не монстры и очень многие меняют линию поведения, когда видят, к каким последствиям она может привести. И взрослым надо помнить, что поток коммуникации не должен быть однонаправленным, общение должно идти в режиме диалога, родители тоже должны рассказывать о себе, делиться своими эмоциями, мыслями, даже просто кидать детям музыку, мемы, ролики.

Что может служить сигналом в поведении ребенка, что пора начинать работать над отношениями?

— Это заметно по переменам в настроении ребенка, в аппетите, сне, эмоциях. Достаточно того, что ребенок замыкается и мало общается. Здоровый ребенок активен, весел, он взаимодействует с миром, в том числе с родителями, и если поведение изменилось — это сигнал. Когда ребенок прыгает из окна, а все вокруг утверждают, что все было хорошо, он был счастлив, — так не бывает, значит, он был несчастлив, просто все рядом были недостаточно внимательны.

Дети всегда говорят, если их что-то беспокоит. Бывает, что дети не очень развиты в осознании своих чувств, этому тоже нужно учить, называть эмоции. Но даже дети, которые закрыты, на приемах говорят: я знаю, что мама/папа меня не поймет, потому что я уже много раз ей/ему про это говорил.

Дети всегда начинают с того, что заявляют о проблеме так, как могут, как умеют, а если взрослые не реагируют и не решают — это уже ответственность взрослых.

Работать над восстановлением доверия можно в любом возрасте?

— Если контакт был потерян по каким-то причинам, то чем больше возраст ребенка, тем сложнее. В принципе, психология сейчас может поправить практически все. Взаимодействие с родителями наладить возможно всегда, особенно если необходимость в этом видит сам ребенок.

Как быть ребенку в ситуации, когда он не доверяет никому, когда ему не с кем поговорить о том, что на душе?

— Ребенок с этим точно не должен идти к друзьям, нужен квалифицированный специалист. Если нет возможности пойти к психологу и нет контакта с родителями, то можно позвонить по телефону доверия, единый общероссийский номер для детей и подростков 8-800-2000-122. Он работает круглосуточно, родители тоже могут туда обращаться за помощью.

Дети сейчас грамотные, сами просят родителей записать их на прием к психологу. Это у них даже популярно, модно, даже в шесть лет могут делиться своим опытом похода к психологу, и, конечно, в подростковом. Многие потом говорят родителям: моя подруга пошла к психологу, ей понравилось, я тоже хочу, запиши меня.

Есть какой-то минимальный возраст для обращения к психологу?

— В целом психологи работают с детьми примерно с двух лет, но конечно, это больше работа по развитию: речи, коммуникации, мышления. Психологическая работа в узком понимании с эмоциональными страхами или тревогами возможна лет с четырех через игровые методы. А психологическая коррекция-самоанализ возможна лет с девяти, это зависит от индивидуального развития ребенка. Напомню, по вопросам воспитания ребенка до пяти лет лучше обратиться в первый раз без него.

Приведите, пожалуйста, пример, как могут возникать у малышей эмоциональные страхи?

— Дети много что находят в интернете и часто не очень хорошее. Реальный случай из практики — один ребенок пяти лет смотрел с папой «Пункт назначения», потом в садике пересказывал это и они всей группой боялись. Другого ребенка в четыре года мама застала за просмотром видео «как разделывать свинью», при том что дала ему телефон «на пять минут».

Нужно следить за контентом, который ребенок потребляет, а для этого нужен не тотальный контроль и проверка гаджетов, а доверие и общение. И уделять большое внимание вопросам цифровой безопасности, учить этому детей. Хорошая история — приложения родительского контроля, которые снимают с родителей необходимость стоять над ребенком с криками «Убери телефон!».

Я против проверок телефона и компьютера, как тайных, так и насильственных. Но при этом можно периодически спрашивать ребенка о его подписках, уважительно задавать ему вопросы. Родители точно имеют право знать, на что и где подписаны дети. Это можно использовать, чтобы увидеть, что происходит с ребенком. Не запрещать, не отрицать, не навязывать свой взгляд, а пытаться понять, что ребенку стало интересно, что он там нашел, поразмышлять вместе с ним, понять его потребности и предложить варианты решения. А самое лучшее — делиться с детьми тем, что есть интересного в интернете, скидывать познавательные видео, показывать интересных людей, смотреть ролики вместе и обсуждать их, то есть показывать им другой контент.

Вообще вся эта история работает, конечно, только с детьми, которые не врут (а не врут, потому что не боятся). Если ребенок умеет врать и изворачиваться, нужно сначала восстанавливать потерянное доверие. Дети ориентируются в цифровом пространстве лучше родителей, чистить историю браузера умеют, под давлением вы ничего не узнаете.

Если вернуться к вопросу доверия, родители многое не видят?

— Психологические проблемы у детей до семи лет всегда идут из семьи из-за нарушения взаимоотношений либо с родителями, либо родителей между собой, либо с какими-то еще родственниками, а выражаться у ребенка это может совершенно по-разному. У кого-то это будет общее ухудшение психических функций, у кого-то начинаются проблемы с обучением или поведением, может появиться какое-то увлечение и это будет такой маячок.

В любом случае, бояться похода к психологу с ребенком не нужно. Психологи не клеймят ни детей, ни родителей, не ставят диагнозов и не объединяются с ребенком против мамы или папы. К психологам мы все ходим, чтобы изменить свою жизнь к лучшему и стать немножко счастливее.

Читайте также на DK.RU:

>>> «Клеймо «псих» на лбу не появляется после приема у психотерапевта или психиатра»

>>> «Сейчас представилась возможность не выживать, а жить. Но мы забыли, как это делать»