«Не надо денег бизнесу, раздайте по 20 000 рублей россиянам. Это самая правильная вещь»

Героем нового выпуска Forbes Digest на удаленке стал сооснователь сети магазинов DNS Дмитрий Алексеев. Он рассказал, почему в нынешних условиях не нужно раздавать бизнесу деньги и что ему нравится в кризисе-2020.

— Что касается поддержки бизнеса, во-первых, я не соглашусь, что совсем не поддерживают (власти России — бизнес, DK.RU). Есть ряд мер, которые направлены на поддержку. В основном, это малый и средний бизнес. Наверное, это правильно.

Скажу, опять же, не совсем популярную вещь, меня закидают помидорами, но мне кажется, поддерживать бизнес, особенно деньгами, — это неправильное занятие. Я считаю, что поддерживать надо граждан, поддерживать надо тех, кто нуждается.

Вообще, лучшая поддержка со стороны государства — не заниматься индивидуальной помощью, а как можно быстрее пройти период турбулентности, направить усилия на то, чтобы этот период был коротким. То есть не бизнесу деньги давать, а вложиться в медицину, создать запас, фонд коек, чтобы можно было не переживать, что кто-то не получит медицинскую помощь. Это сократит время вынужденного карантина и самоизоляции, и бизнес вернется к нормальной деятельности. А дальше надо будет запустить бизнес, запустить отрасли, которые не работают. У нас же проблема в том, что сократилось как производство, так и спрос. Его надо как-то перезапустить. Для этого я бы предпочел, чтобы давали деньги не бизнесу, не бизнесу помогали, а помогали потребителям. В ряде стран сейчас используют такую меру, экспериментируют с ней. Всем бы гражданам раздали, не знаю, по 15 000 — 20 000 рублей, это бы оживило рынок, оживило бы деловую активность, как следствие этого.

Это самая правильная вещь — помогайте потребителю, чтобы он тратил, имел деньги для того, чтобы потратить. И это поможет бизнесу. Потому что потребители придут в тот бизнес, который здоровый, хороший и нравится потребителям, и потратят там свои деньги. Ни в коем случае не надо помогать бизнесу деньгами, а бизнесу нужно как можно больше свободы, на мой взгляд.

На мой взгляд, то, что правительство вводит меры санитарного характера, эпидемиологического, — это правильно. Называть это самоизоляцией и режимом повышенной готовности, чрезвычайной ситуацией, мне кажется, что это витиеватый новояз, который мешает понять сущность проблемы. Потому что люди теряются, когда им говорят: «У вас до конца месяца выходной». Выходной — это что? Конечно, это выглядит, с моей стороны, не очень последовательно и вводит людей в сомнения.

В кризисной ситуации, конечно, нужно неопределенности уменьшать, а не увеличивать. Это первая вещь. Мне не нравится новояз, мне не нравится то, что юридические конструкции, которые заложены на случай чрезвычайной ситуации не используются, а выдумывается срочно что-то новое. Ну и наблюдение, которое я могу делать в ограниченном пространстве, — то, что я вижу вокруг — мне кажется, нет четкого понимания, что карантин и самоизоляция сами по себе болезни не лечат. Это способ сгладить пики.

А вообще, нам всем предстоит, так или иначе, большому количеству людей переболеть. Вся проблема, для чего делается карантин и так далее — только для того, чтобы людям смогли оказать вовремя медицинскую помощь. Мы видим, что есть опасения, что наша медицина не справится с пиком. Но ведь, если бы у нас медицина была, грубо говоря, с запасом: был бы больше коечный фонд, были бы резервные больницы, то, в принципе, не пришлось бы нам всем сидеть на карантине, а просто была бы большая готовность с точки зрения медицины.

Мы готовимся к системам, не знаю, мобилизационным типа гражданской обороны, всех под ружье готовы призвать и так далее, но оказывается, что враг может прийти с неожиданной стороны в виде маленьких вирусов, и мы как-то к ним не очень готовы, возникает некоторый бардак.

Я хочу сказать, может быть, чуть-чуть парадоксальную штуку. У этого кризиса есть проблема, связанная с тем, что он очень плохо влияет на экономику. Потому что когда люди сидят дома и не работают, то валовый продукт, в чем бы он ни выражался, не производится. И я бы не выделял здесь какой-то отдельный малый бизнес или средний. На самом деле, это пагубно влияет на всю экономику, и, прежде всего, на людях это сказывается, потому что малый бизнес, действительно, несет большие потери, но, грубо говоря, люди, которые остаются без работы, несут еще большие потери. Поэтому я бы их не отделял: отдельно людей, отдельно малый бизнес и отдельно еще какой-то бизнес.

И мне кажется, что, когда кризис как-то войдет в какую-то рамку, то как малый и средний бизнес, как люди мобильные и инициативные, деятельные, они адаптируются даже быстрее, чем какие-то другие сектора экономики. Все-таки, когда жизнь наладится, то и бизнес реанимируется, вопрос только в том, когда жизнь наладиться, и на каком уровне она наладится.

Загадывать сложно, потому что есть у меня подозрение, что, если мы в таком режиме выходных дней просуществуем до сентября, то это уже будет другая страна, другой мир и вообще все другое. Загадывать на это я даже не могу. А в наиболее вероятном сценарии, я думаю, что все будет хорошо.

У нас обороты упали, продажи совсем небольшие, но они  еще где-то сохраняются. Мы перевели магазины в режим пункта выдачи заказов, стараемся работать через интернет, грубо говоря, всеми способами пытаемся адаптироваться к той реальности, которая сейчас у нас случается, как бы это было ни тяжело. Поэтому для нас, конечно, самоизоляция и выходные дни — это проблема.

Мы сейчас перешли к достаточно жесткому режиму экономии. Это, наверное, наиболее болезненные для нас вещи. Мы привыкли развиваться и расти, сейчас мы этого делать не можем, полноценно, по крайней мере, точно. Мы готовимся к трудным временам.

Сейчас ситуация сильно меняется, активная фаза у нас сейчас 10 дней. Мы пытаемся общаться с арендодателями, зарезали почти весь или все, что могли зарезать, с точки зрения продвижения, маркетинга и рекламы. Как бы мы это ни любили, все равно оно у нас есть, это важная часть работы, сейчас она минимизирована.

Очевидно, что мировой ВВП в этом году уйдет в отрицательные величины. Уже полгода мировую экономику колбасит, и люди не работают. Есть как кризис спроса, так и кризис производства. Однозначно, это не пройдет бесследно. Как правило, в эпоху кризиса, цены на различные ресурсы уменьшаются. И здесь будет мультипликатор. То есть не только снизится спрос на эти товары, но и цена. В кризис 2008 года российская экономика упала, по-моему, если я не ошибаюсь, на 8%. Это существенная вещь. Что будет в этом году? Такое впечатление, что кризис этого года может быть более печальным, чем кризис 2008 года.

Что будет с курсом — тоже непонятно, честно говоря. Вот из этих неизвестных надо сложить, что же получится. Например, как один из сценариев, что в рублях в номинальных, например, товары непродовольственные могут и не уменьшиться.

Понятно, что, с точки зрения реальных рублей, это будут совсем другие рубли. Когда мы рассуждаем в целом об экономике, это вроде чуть проще. Мы говорим, в целом, о розничном рынке. Скорее всего, он немножко упадет, хотя, опять же, не понимаю, почему он должен сильно упасть в номинальных рублях. Скорее всего, правительство будет стараться сглаживать эти шутки.

Мне в этом кризисе нравится, что люди договариваются. У нас, мне кажется, очень хорошие в стране люди, без всякого принуждения уходят на самоизоляцию. Бизнес тоже показал себя, мне кажется, с лучшей стороны, люди договариваются, буквально за несколько часов.