Синица в небе

Поговорка про синицу в руке или журавля в небе — это про Дениса Гаращенко, основателя Уральской бординговой ассоциации (UBA). Только с точностью до наоборот. Журавлю в руке — хлебной и, в сущности, вполне перспективной должности директора крупной успешной компании он предпочел синицу в небе — полумаргинальный пока бизнес вокруг экстремального спорта. Причем его синица парит в небе в самом что ни на есть буквальном смысле. Это кайт — гигантский воздушный змей, за которым по волнам или снегу скользит кайтер — клиент и единомышленник Дениса Гаращенко.

Лучше гор могут быть только горы

Родом Денис Гаращенко из Грозного, но на соплеменника Джохара Дудаева совсем не похож. В начале 90-х будущему бизнесмену-экстремальщику пришлось покинуть Чечено-Ингушетию. А до того ему довелось поучиться в техникуме и походить на нефтеперегонный завод.

«Доработался до техника-электромеханика пятого разряда», — вспоминает Денис.

— Когда развалилась страна, ходить на завод стало незачем. Все ринулись как-то себя обеспечивать, чтобы не утонуть. А я тогда занимался спортом. Начинал с бокса, потом увлекся альпинизмом. На Северном Кавказе и то и другое очень развито. Если хочешь быть настоящим мужчиной, занимайся единоборствами, это культивируется в каждой семье. Русские этому правилу следовали в полной мере. Чтобы выжить. Со скалолазанием тоже все понятно — Северный Кавказ все-таки. Я поднимался на вершину и чувствовал себя победителем. Победить было для меня важным всегда, сколько себя помню.

Спортом я занимался на профессиональном уровне — был чемпионом Чечено-Ингушетии по скалолазанию.

— А как вы оказались на Урале?

— В армии я должен был служить в спортроте в Алма-Ате. Там что-то не срослось, и я решил, что идти в армию, если служба не будет связана с альпинизмом, мне совсем ни к чему. Поэтому я вообще не служил. Уехал на Урал, здесь ведь тоже горы. Екатеринбург до сих пор считается центром не только российского скалолазания, но и мирового. В некоторых видах уральским спортсменам нет равных.

Есть и еще одна причина. Девушки-альпинистки из Свердловска мужчинам ничуть не уступают, достигают в спорте выдающихся результатов. Где-то в горах я познакомился со свердловчанками и, честно говоря, не смог устоять перед их очарованием. Так я оказался в Екатеринбурге.

Год зарабатывал на жизнь промышленным альпинизмом, параллельно занимался спортом. Потом понял, что надо продолжать образование, и в 1991 г. поступил в экономический колледж. Бокс я не оставлял. А тогда, в начале 90-х, молодые спортсмены, занимающиеся единоборствами, все были задействованы в так называемой коммерции…

— Так называемой?

— У молодых спортивных людей была одна дорога — зарабатывать на жизнь в неформальных объединениях, скажем так. Я через это тоже прошел. Спасибо моему тренеру, он меня пристроил в серьезную контору — АО «Ростэк». Это была организация из холдинга Анатолия Павлова. Там я впервые понял, что такое серьезный бизнес, к чему надо стремиться и какие цели ставить.

— А вы там что делали?

— Я работал в качестве замначальника коммерческого отдела. Фирма была заметным оператором на рынке черных металлов и нефтепродуктов. Но наш отдел, помимо профильной деятельности, занимался буквально всем. Мы поставляли сливочное масло. Снабжали колбасное производство сырьем из Казахстана, а затем продавали продукцию через розницу.

Когда «Ростэк» достиг своего апогея и темпы роста замедлились, отделы стали самостоятельными компаниями. Поскольку операции с нефтепродуктами мы совершали по всей стране, наш отдел смог завязать отношения с московским предприятием «Росшина», крупнейшим на тот момент федеральным поставщиком автошин. Москвичи активно развивали филиальную сеть, одним из 45 филиалов — екатеринбургским — стал наш коммерческий отдел. А я получил должность замдиректора филиала.

— И как долго вы торговали шинами?

— Семь лет. Через 4 года после преобразования отдела в подразделение «Росшины» директор ушел на повышение, и я возглавил фирму. К тому времени она отделилась от «Росшины», вышла из зоны влияния Анатолия Павлова и превратилась в самостоятельную фирму — «Союзшина». Я стал одним из трех учредителей этой компании. У меня был самый мелкий пакет, но я был директором на хозяйстве. Мы работали как дистрибьюторы крупных шинных заводов, поставляли продукцию своим дилерам — как оптовым фирмам, так и розничным. Много продавали на Севере. Все шло довольно успешно, мы выкарабкались из кризиса, который подорвал бизнес многих наших коллег, и сумели восстановить обороты.

 

Если спорт мешает работе, зачем нужна такая работа?

Денис Гаращенко мог бы стать типичным екатеринбургским предпринимателем — в меру успешным, не делающим из бизнеса культа и понимающим, что производственные стрессы надо периодически снимать. На горнолыжной трассе, под парусом виндсерфа, на ринге и бог знает где еще. Скорее всего, он начал бы спонсировать спецпроекты Телевизионного агентства Урала и мелькал бы на экране как участник очередных экстремальных «супермегаакций». Но таким «спортсменом на уик-энд» Денис Гаращенко не стал. Потому что экстремальные виды спорта интересуют его больше всего на свете. И он решил сделать их своей профессией.

— Для меня очень важен результат — неважно, в спорте или бизнесе. Если его нельзя достичь, я вообще этим заниматься не буду. Увлекшись горными лыжами, потом сноубордом, виндсерфингом, а затем и кайтбордингом, я в каждом из этих видов спорта хотел стать лидером, конечно, для своего уровня. Я не участвовал в соревнованиях, зато я мог сделать что-то такое, что заставляло окружающих говорить обо мне: «Смотрите, этот парень самый крутой. Он один такой». Соревнованиями я наелся еще на Кавказе, мне было интереснее доказать самому себе, что я могу, например, занимаясь фрирайдом, спуститься со склона с непредсказуемым рельефом безо всякой трассы. Во фрирайде нет рейтингов, сборов, жесткой системы. Зато ты катаешься, где хочешь и как хочешь. Это настолько меня увлекло, что я ежемесячно куда-то уезжал покататься, чаще всего за границу.

На водные виды спорта я запал еще сильнее, чем на зимние. Снежный экстрим — занятие достаточно травмоопасное. Малейшая ошибка — и ты выпадаешь из активной жизни на весь сезон. Вода в этом смысле гораздо привлекательнее — травм почти нет, зато какие ощущения! Есть три вещи, на которые можно смотреть бесконечно, — огонь, облака и вода. Волны постоянно меняются, каждую секунду ты попадаешь в новую обстановку и каждую секунду что-то предпринимаешь. Причем предела совершенства нет. Адреналин — это наркотик, попробовав его однажды, остановиться невозможно. Это не может надоесть никогда. Это настолько засасывает, что перестаешь отражать реальность. У тебя есть бизнес, но тебя тащит прочь из офиса ветер в парусе виндсерфа или кайта. Если проводишь вне офиса много времени, бизнес рано или поздно начинает страдать. Наступает момент, когда приходится делать выбор. Или бизнес, или спорт.

— Денис, вы как-то абстрактно говорите: «Тебя тащит прочь, приходится делать выбор…» Так это ваш бизнес начал страдать?

— Да-да, именно. Когда директор по две недели каждый месяц где-то катается, у сотрудников пропадает всякая мотивация. Отсутствуя на работе, ты упускаешь из виду свой бизнес. Даже если находишься в конторе, вместо того чтобы встречаться с партнерами, думать о стратегии и реагировать на действия конкурентов, ты сидишь и смотришь — качаются ветки деревьев от ветра или нет? Идет снег или дождь? Ты залезаешь в Интернет и смотришь прогноз погоды на день, на неделю, на месяц. Все твои мысли там. В психологии это называется ослабляющей зависимостью. И ты, как разумный человек, проанализировав динамику бизнеса, сам себе задаешь вопрос: ну что, обуздаешь страсть и дальше будешь работать в бизнесе, который, по большому счету, тебе уже приелся, или сделаешь свою страсть бизнесом? Я выбрал второе.

Мне здорово промыл мозги курс МВА в УСИБ. Здесь через все занятия проходит красной нитью такая мысль: вы должны быть свободными и делать то, что вам нравится. Если чувствуешь, что тебе это по душе, развивайся в этом направлении. А если совершенно механически зарабатываешь деньги на уже опостылевшей работе, выполняя стандартный набор тело-движений, то лучше поискать другое занятие. Даже если денег много и ты живешь как хочешь, отдавая должное спорту, все равно рано или поздно ты поймешь, что и в работе, и в увлечении реализуешь себя только на половину, не достигая всего, чего можешь. Говоря терминами курса МВА, очень важно реализовать главный внутренний проект. Необходимо ему соответствовать, вот и все.

— Я вспоминаю разговор с Вячеславом Григорьевым, главой екатеринбургского филиала банка «Уралсиб». Он примерно в тех же выражениях, что и вы, и с тем же пылом рассказывал о своем увлечении виндсерфингом и сноубордом. О том, как он сидит в кабинете и почти страдает оттого, что на улице ветер и самое время расчехлять серф, а он вынужден быть в офисе. Но в его случае никакого конфликта нет. На работе ему интересно, потому что его банк постоянно развивается и г-н Григорьев растет как профессионал вместе с ним. Ну а занимаясь спортом, он получает свою дозу адреналина. Одно другому не мешает, а, скорее, дополняет. Может быть, у вас просто не было простора для развития в той фирме, где вы работали? Или вы себе цели неинтересные ставили?

— Самый первый вопрос, на который надо самому себе ответить в такой ситуации: «Зачем?» Если тебе достаточно, как моему хорошему товарищу Вячеславу Григорьеву, несколько раз в году выезжать на море, чтобы покататься на больших волнах, то это ситуация вполне приемлемая. Но это не мой случай. В бизнесе я ставил себе нормальные амбициозные задачи, например, стать одним из лидеров на своем рынке. И мы этих целей достигали. Но мне все равно было скучно. Я знал, что нужно делать совершенно обыденные, заурядные вещи, о которых знает любой руководитель, — увеличивать объем продаж, развивать клиентскую базу, проводить маркетинговые исследования, превращая компанию в клиентоориентированную структуру. Набор правил и штампов, не более того.

С другой стороны, я рассуждал как бизнесмен. На шинном рынке большие обороты, но и конкурентов у меня полно. А кайтбординг — вещь совершенно неизвестная и никем не проработанная. Инфраструктуры нет. Я решил, что, занимаясь экстремальными видами спорта с самого детства и зная ситуацию изнутри, смогу выстроить эффективную бизнес-схему и заработать столько, сколько мне нужно. Конечно, есть большой риск, что новый спорт не будет принят обществом. Но в любом случае, быть пионером на неизведанном, пусть и очень компактном, рынке интереснее и почетнее, чем толкаться локтями там, где много денег и еще больше охотников за ними.

Я уверен в том, что если у Вячеслава Георгиевича появится в жизни новый интересный проект, он, будучи очень творческим человеком, легко расстанется с банком. Но сейчас его креативное начало может вполне реализоваться в банке.

 

Оседлать волну

Денис Гаращенко не писал заявление «Прошу уволить меня…». И соучредители его не выгоняли за развал работы. Все произошло само собой. Один из владельцев «Союзшины» решил продать свои активы, накупить недвижимость и жить, как рантье. А раз так, то и остальные владельцы компании начали распродавать свои доли. Денис Гаращенко и его партнеры не бросили коллектив, и люди не оказались на улице. С покупателем компании была достигнута договоренность: «Союзшина» со всеми своими сотрудниками становится подразделением в бизнесе нового владельца, Денис Гаращенко налаживает работу этого отдела, а затем уходит восвояси. Так и вышло.

— Целый год после продажи «Союзшины» я «вживлял» коллектив на новое место, «стыковал» наши корпоративные стандарты с теми, что уже существовали в новой структуре. Сейчас эта группа компаний, большой холдинг — один из лидеров областного рынка автошин. Правда, поскольку он организован как множество индивидуальных предпринимателей, занимающихся розницей, единого бренда нет. А фамилию владельцев этого бизнеса знают все — это братья Темиргалиевы. Отдел, который мы создали в их холдинге, теперь называется «Межрегиональная шинная корпорация». В апреле прошлого года я окончательно уволился из шинной компании, но продолжал, правда, курировать несколько вопросов. Сейчас мое участие в этой структуре минимально. Я почти совсем оставил классический «мирской» бизнес. И начал строить новое дело вокруг кайтбординга и других видов экстрима.

— Хорошо, давайте поговорим об этом виде спорта. Что это за устройство — кайт, которое смогло вас «вытащить» из мирского бизнеса?

— Это большой воздушный змей, устроенный по принципу парашюта. Его назначение — создавать воздушную тягу, улавливая потоки воздуха, и тащить за собой кайтера, скользящего на доске по волнам. Управляя кайтом, можно совершать головокружительные прыжки, немыслимые трюки. Ты ездишь по разным местам и общаешься с такими же, как ты, людьми, которые живут волнами и ветром.

— Они, как и серфингисты, постоянно ловят ветер?

— Да, гоняются за ним по всему свету. Кайтбординг — занятие не только захватывающее, но и перспективное в смысле зарабатывания денег. В виндсерфинге нужно много лет тренироваться, чтобы достичь какого-то уровня. Сноуборд травмоопасен. А в кайтбординге ты можешь проявлять себя на полную катушку, и тебе за это ничего не будет. Ну, может, акуле попадешься. Но это случается крайне редко. На Гавайях не так давно акулы съели первого серфера за последние 12 лет. Но самое главное, заняться кайтбордингом можно в любом возрасте, и, как говорит живая легенда экстремальщиков Робби Нейш, в кайтинге от новичка до профика — путь две недели. Результат можно достичь практически сразу, а когда ты видишь, что у тебя получается, это вдохновляет еще больше. Уральцы занялись кайтбордингом недавно, но сразу стали завоевывать призовые места на соревнованиях. Сейчас два наших спортсмена занимают второе и четвертое место в общероссийском рейтинге, а девочка 13 лет — лучшая среди женщин в стране. Если она выиграет один из этапов российского чемпионата, то поедет на международные соревнования на Гавайи. Ее шансы очень велики.

— Но нет ли в развитии кайтбординга на Урале естественных, природных ограничителей? Сноуборд довольно опасен, зато у нас много заснеженных гор. А за волнами и ветром местные кайтеры едут в Хургаду и еще дальше.

— Как кайтбордисты мы выросли на Урале. Но мастерство свое оттачивали, конечно, за рубежом, в Египте. Это самое русское «катательное» место в мире. Там очень много ветреных дней. И я не вижу никаких ограничителей, по сравнению с тем же сноубордом. Если подсчитать, сколько местный сноубордист тратит за сезон на бензин, скипасы (платные пропуска на горнолыжные трассы — прим. ред.), еду в буфетах, то этих денег хватит, чтобы несколько раз слетать в Хургаду и получить гораздо больше удовольствия. Но это совсем не означает, что я ратую только за кайтбординг. Уральская бординговая ассоциация, которую я создал и возглавляю, объединяет всех «досочников»: это и сноуборд, и маунтинборд, и виндсерфинг, и вейкборд и т.д. Все эти виды спорта дополняют друг друга. Зимой люди катаются на сноуборде, летом — на кайтборде или виндсерфе. Я делаю ставку на сноубордистов как на самую массовую группу экстремальщиков, которые могли бы быть движущей силой и в развитии кайтбординга в том числе.

— Как выглядит бизнес-схема в вашем случае?

— Сейчас мы зарабатываем в основном на услугах и намерены в дальнейшем развивать именно это направление. Торговлю снаряжением я рассматриваю как дополнительный бизнес: магазинов спортивной экипировки становится все больше, и рыночная доля каждого из них падает, хотя общий оборот растет. Мы намерены в основном инвестировать в обучение, прокат снаряжения и услуги по его хранению. Яркий пример такого подхода — школа кайтбординга UBA, созданная мной и моим товарищем в Египте. Она сейчас весьма популярна. Там мы учим людей, сдаем в прокат снаряжение и храним кайты и доски наших учеников и всех желающих. Есть у нас маленький магазинчик инвентаря. Мы арендуем участок пляжа и площади на берегу Красного моря. Но самое главное, как и в любом бизнесе, конечно же, не инфраструктура, а люди. Главный инструктор и совладелец школы UBA Михаил Соловейкин, наверное, лучший сейчас русский тренер по кайтбордингу.

— Да, я встречал на одном из специализированных сайтов это имя. Там была краткая информация о вашей школе и такая ремарка авторов: «Владельцы школы — Денис Гаращенко и Миха Соловейкин. Говорят, что они лучшие».

— Миха действительно лучший. Он разработал собственную программу тренировок, которая оказалась необычайно эффективной. Миха ставит людей на доску буквально за три-четыре часа. А буржуи из соседних школ тратят на это гораздо больше времени, и стоит это у них в два раза дороже. У нас цель очень простая: мы хотим, чтобы человек пришел в эту школу, позанимался и уехал с уверенностью, что умеет кататься. С прошлого года мы начали тренировать детей. Результаты — ошеломляющие. Я о них уже упоминал. Мы бы хотели распространить этот опыт и на сноуборд. У нас много юных сноубордистов, но в этом году область не смогла выставить на Спартакиаде учащихся команду в этом виде спорта. Причина проста: детьми у нас никто не занимается.

— А вам-то дети зачем? Как это поможет вашему бизнесу?

— Если мы будем тренировать детей, то сможем заручиться поддержкой властей. Тогда есть шанс подвести под нашу школу какую-то материальную базу. Планируем этим летом организовать на Шарташе спортивную школу на базе муниципального предприятия. А сноуборд и виндсерфинг станут преподавать как отдельные дисциплины в местной школе олимпийского резерва. Тогда детский спорт получит бюджетную поддержку.

— Ага, сообразят читатели «ДК»: «Гаращенко хочет «сесть на бюджет»…

— Так я и не скрываю, что хочу денег заработать. Но не за счет бюджета, а за счет целой программы действий. «Сесть на бюджет» при всем желании не получится. Это не деньги, это слезы. Ни одна местная профессиональная команда на бюджетные средства не существует. Все знают, что массовый спорт — это не хозрасчетная сфера. Тут одним взносом проблему не решить, но и без поддержки властей развивать спорт нереально.

— Ни для кого не секрет, на чьи деньги существуют успешные спортивные команды. Содержать профессионалов — дорогостоящее хобби фактических владельцев этих команд — хозяев больших заводов и холдингов.

— Все сложнее. Если в команде есть перспективные спортсмены, областные власти распределяют финансирование этих команд по промышленным гигантам. А те, в свою очередь, получают серьезную поддержку властей. Владельцам ФПГ содержать команду для собственного пиара совсем ни к чему. Овчинка выделки не стоит. Если наши воспитанники станут показывать результаты на уровне международных соревнований и выступать за область на российских чемпионатах, власти смогут порекомендовать какому-нибудь холдингу стать нашим спонсором.

— Но это, видимо, повестка завтрашнего дня. Удается ли вам сейчас получать какую-то прибыль?

— Все, что мы зарабатываем в школе UBA, идет на оплату труда персонала и новое снаряжение.

— Сколько стоит курс занятий и снаряжение?

— Десятидневное обучение обойдется в $200. За эти деньги мы предоставляем и снаряжение. Комплект экипировки стоит примерно $1000. Всего наша школа обучила около 400 кайтеров.

Другой наш способ заработка — организация соревнований и выпуск обучающих фильмов. Привлекая спонсоров, мы оплачиваем труд организаторов и покрываем все издержки. В этом году у нас запланировано четыре главных проекта. Вместе с турфирмой «Джаз-трэвел» мы снимаем первое российское учебное видео по кайтбордингу. В мае откроется кайт— вейк — серф-станция на Шарташе — место сбора экстремалов со всей необходимой инфраструктурой. На озере Калды в Челябинской области UВА проведет очередной фестиваль виндсерфинга и кайтбординга, который станет одним из этапов чемпионата России в этих видах спорта. И, наконец, мы организуем детскую выездную кайт-школу в Хургаде. Конечно, в каждом из этих проектов очень много делается, что называется, на общественных началах. Но я уверен, эта работа рано или поздно окупится.

Владимир Рыкшин,

президент уральской

ассоциации «Экстрим»:

— Чтобы раскрутить новые экстремальные виды спорта и сделать их доходными, необходимо привлекать спонсоров и использовать СМИ, прежде всего электронные. А спонсоры заинтересованы в рекламе своих компаний в сюжетах об этих видах спорта.

Вторая составляющая — организация соревнований и превращение их в зрелищные шоу. Школа тоже может стать весьма доходным бизнесом, во всяком случае, в других видах спорта это так. Ну и, наконец, самое главное, нужно культивировать тусовку — создавать сообщество адептов новых видов спорта, дать им возможность пообщаться на соревнованиях. Их можно объединять в ассоциации и брать с них членские взносы.

На наших озерах можно развивать и виндсерфинг, и кайтбординг. Другое дело, что этот досуг не станет массовым. И на бюджетную поддержку вряд ли можно рассчитывать. Но как развлечение для среднего класса эти виды спорта могут стать основой доходного бизнеса.

Наша ассоциация идет по этому же пути. Помимо наших традиционных экспедиций, мы создаем инфраструктуру, для того чтобы все больше людей смогло приобщиться к активному образу жизни. В этом году открываем центр экстремального отдыха на Чусовой — там будут моторные лодки, катамараны, рафты.

Обратная связь: zhdanov@apress.ru