Станислав Воробьев: Выл волком в Монако

Путешествие в одиночестве – то же самое, что пить вино или слушать оперу: с первого раза не поймешь. Мне раньше друзья рассказывали, как путешествовали в одиночку – ходили по музеям или лазили по пирамидам, но я не понимал, зачем все это. Идея тоже поехать одному куда-то пришла на лекциях в институте, когда нам давали классификацию страхов. Что такое страх потери – мне известно. Что такое страх смерти – известно. Что такое страх одиночества – не знаю. Никогда не пробовал одиночества – всю жизнь где-то и с кем-то. Несмотря на то что живу один, постоянно общаюсь – днем на работе, после час-два провожу дома и снова оказываюсь в компании, а если даже не встретился ни с кем, Интернет под рукой, телефон обязательно звонит, и есть ощущение доступности контактов в любое время. Даже среди ночи найду кому позвонить и сказать, что хочу его лицезреть прямо сейчас. У меня есть друг, которого в любой момент можно пригласить на кофе и сигару. Он даже брачную ночь со мной провел: днем женился, а вечером позвонил и сказал, что дома ему скучно, – мы тогда просидели в «Шоко».

Накануне моего тридцатилетия все ждали феерического шоу в связи с юбилеем – как минимум на стадионе «Динамо». А душа моя всячески протестовала такому сценарию, и я решил, что это хороший повод узнать, что такое одиночество. Лучше так, чем бесконечные звонки с банальными глупостями – пожеланиями здоровья и счастья. Есть оригинальные поздравления, но их единицы, а все остальное – театральная дешевка. Твоя вина, если тебя окружают такие люди, вот я и
уехал, чтобы исправить ошибку. Просто купил билет и прилетел в Ниццу. День рождения у меня 26 февраля, а полетел на десять дней. Выхожу в Ницце с самолета, тут же в аэропорту беру машину – новую BMW, весь такой красивый еду, и тут выясняется, что отель «Негреско», где хотел встретить день рождения, самый знаменитый отель, купол которого можно увидеть на всех фотографиях и открытках, оказался закрыт на реставрацию. Ну, думаю, ладно.

Приехал в соседний город Канны – там есть всего два нормальных отеля, но в одном из них проходил симпозиум пенсионеров, а в другом – симпозиум каких-то ненормальных, которые ходили, толкались и верещали как пингвины. С ними мне надолго оставаться не хотелось, кое-как переночевал, проснулся – нужно что-то делать. В один ресторан, в другой – день прошел. Наутро сходил в музей Шагала, погулял по набережной, но уже под вечер стало тоскливо, а утром просто волком хотелось выть. Нечего делать и хандра такая. Вроде все хорошо – море, Ницца, но идет дождь, люди с маленькими собачками ходят и скучают. И я понял, почему Бунин и Чехов с ума сходили – там в это время года только грустить и остается. Нет ни эмоций, к которым мы привыкли, ни того потока информации, который проходит через наши головы каждый день, нет опасности, риска, принятия решений, контактов – жизни нет. Идеальная пустота.

Когда некуда смотреть вокруг, сознание поворачивается внутрь, а там же о‑го‑го. Страшно внутри себя. Все психические структуры начинают развиваться, петь громко свои песни, ты думаешь только о себе, становится все хуже и хуже, тоска придавливает, словно плита. Я уже съездил вдоль побережья, деваться некуда. 22‑е число, а мне уже осточертело. Я забронировал на 25‑26 февраля в Монако отель «Де Пари» и поехал в Милан. 300 километров, но для бешеной собаки сто верст не крюк. На педаль нажал – через три часа в Милане. Там у меня множе­ство знакомых, но именно в тот день никого не оказалось – если раньше плита тоски давила, то теперь рухнула на меня. 23 февраля, я один – нервы сдают, и я в таком состоянии надел футболку с надписью СССР, включил Розенбаума и вжигал по Милану, нарушая все правила, а из машины неслось: «Караван, караван…»

Самый стандартный способ уйти от одиночества – движение, и я решил съездить в одну из соседних стран. Съездил и нашел себе таких приключений, что, когда чудом вернулся, понял, что мне лучше больше не дергаться и дожать тему одиночества. Вернулся в Монако, заселился в отель с намерением понять наконец, почему Монако самое дорогое место в мире. Что-то же здесь есть такого, отчего им все восхищаются и мечтают стать гражданами. У меня в отеле был хороший вид – казино, море, порт с самыми дорогущими яхтами мира и дворец принца Альберта. Я купил себе тридцатилетний коньяк, раз мне тридцать лет исполнялось, чтобы хоть какой-то символизм себе создать.

Сижу на балконе, коньяк, сигары, море, тоска. Просто капец, какая тоска. Причем не потому, что я соскучился по людям, а потому, что некуда смотреть, кроме как в себя. Никак не ожидал, что мне будет настолько плохо. Дошло до такого, что слонялся по улицам, надеясь услышать русскую речь, и вдруг в кафе напротив отеля встречаю русских и завороженно, как будто я уже лет двадцать в эмиграции, сажусь за соседний столик, заказываю кофе и подслушиваю их разговор. Оставшиеся дни читал книгу про рефлексирующего миллионера и курил сигару. Домой ехал с мыслью, что больше никогда и никуда не поеду один и без дела.

Думаю, каждому стоит съездить одному в путешествие хотя бы раз в жизни, а еще лучше – делать это систематически. Говорят, что каждые пять лет меняется социальный статус человека, ведь ему нужна новая работа, новая страна, новая жена – что-то нужно поменять, иначе перестаешь получать удовольствие. Поэтому хорошо бы так вырваться – хоть в Монако, хоть на Алтай, когда приходит время пересмотреть жизненную позицию. Выпадаешь из контекста – многое видится иначе, многое переоцениваешь. Например, люди из повседневной жизни – уехав, можешь оценить их ненужность, что чаще всего, или ценность. Я вернулся домой – стал меньше звонить кому-то – внутри так отрезалось, и мне перестали звонить. Так что польза от таких поездок есть как минимум в новизне ощущений. В обычных условиях рефлексия в такой глубокой степени невозможна, а там все условия были созданы для размышлений, а не для разгула – европейская система не даст разгуляться.