Триптих-96

В 1996 г. реальные доходы населения выросли на 2%, но ожидаемая стабилизация так и не наступила. Все экономические параметры, кроме уровня инфляции, были хуже, чем в 1995 г. Летом Бориса Ельцина выбрали президентом на второй срок. Ричард Дрезнер, американский адвокат, работавший у него консультантом, говорил: «Судя по предварительным опросам, президент мог рассчитывать только на 6% сторонников. В США типу с такими показателями посоветовали бы сменить работу». 31 августа закончилась первая война в Чечне — секретарь Совбеза Александр Лебедь и главнокомандующий чеченских сепаратистов Аслан Масхадов подписали соглашение о перемирии. Несколько позже комиссия Госудумы, оценивая результаты приватизации в 1992 — 1996 гг., сообщала, что доходы бюджета за этот период составили 0,15% суммарных бюджетных поступлений. После приватизации в судах начались корпоративные споры.

Не тронь добычу!

С появлением в 1996 г. законов «Об акционерных обществах» и «О рынке ценных бумаг» возможностей для раскрутки корпоративных споров стало больше. Практика судебных разбирательств, обобщенная в 1997-98 гг. Высшим арбитражным судом в виде инструктивных писем, сделала новые юридические схемы инструментами в технологиях враждебных поглощений.

В законе «Об акционерных обществах», действовавшем с 1 января 1996 г., появились алгоритмы действий, которых не было в прежних нормативных документах, включая процедуру созыва общего собрания акционеров и возможность обжалования его решений в суде. Закон «О рынке ценных бумаг» изменил схему перехода прав собственности на акции предприятий — с
апреля 1996 г. договора купли-продажи и подписи в передаточном распоряжении было уже недостаточно. Владельцем акций покупатель становился после регистрации сделки у держателя реестра.

Олег Ярушин, адвокат юридического бюро «Михайлович и партнеры»: Конкурирующие группы акционеров хотели иметь «своего» реестродержателя. У одного предприятия-эмитента их могло быть сразу три. Какое-то время на Качканарском ГОКе реестродержатели менялись каждый месяц. Акционеры подавали друг на друга в суд, доказывая, что сделки с другими реестродержателями недействительны. Затем появились нормативные акты ФКЦБ, где говорилось, что у одного эмитента может быть только один реестр.

Один из первых корпоративных споров на территории Свердловской области произошел между Андреем Вихаревым и Маликом Гайсиным, владевшими в равных долях фирмой «Инициатива-инвест» — она скупала у государства крупные пакеты акций промышленных предприятий. После того как Вихарев продал эти пакеты, между компаньонами вышел спор — Гайсин считал себя обделенным. Их конфликт затянулся на несколько лет. Едва стороны приходили к соглашению, как на предприятиях, чьим совладельцем прежде была «Инициатива-инвест», начинались акционерные войны, и историю раскручивали сначала.

На «Уралхиммаше» хронику противостояния олигархов отсчитывают с продажи Вихаревым Павлу Федулеву пакета в 50 тыс. обыкновенных акций (23,7%) завода, которые Гайсин считал своими. За время конфликта стороны реализовали весь опыт военных действий, накопленный в корпоративных битвах с 1996 г. Как раз тогда появился трюк с уведомлением о собрании акционеров — вместо него противнику посылали чистый лист бумаги. Первым такое письмо отправил бывшему компаньону Малик Гайсин. Затем его ноу-хау вошло в практику. Иногда, чтобы не попасть впросак, участники споров вскрывали конверты в присутствии нотариуса — впоследствии он мог стать свидетелем в суде.

В разгар конфликта на «Уралхиммаше» — в 2000 г. — Федулев собрал чуть больше акций, чем фактический руководитель ПГ «Уралинвестэнерго» Андрей Ахтямов, к которому руководство завода обратилось за помощью, но этот перевес обеспечивал спорный пакет, выкупленный у «Инициативы-инвест» в 1997 г. Ахтямову дальнейшая скупка акций преимуществ не давала — счет шел на десятые доли процента. Расстановку сил можно было изменить, отобрав у Федулева часть акций и списав их из реестра, причем так, чтобы олигарх узнал об этом не сразу. Ахтямов задействовал схему, получившую название «покупка спорной ситуации».

В бытность генеральным директором «Уралэлектромаша» Федулев продал пакет «Инициативы-инвест» компании Trevor Trading Ltd, зарегистрированной на Виргинских островах. Когда против него возбудили уголовное дело, связанное с коллизиями на Качканарском ГОКе, Федулев переоформил «Уралэлектромаш» на своих сотрудников Дмитрия Голованова и Артема Сатовского. У Сатовского компанию приобрела промышленная группа «Уралинвестэнерго» — став собственником, Ахтямов получил возможность предъявить иск Trevor Trading Ltd.

7 февраля 2001 г. Железнодорожный районный суд вынес решение в пользу «Уралэлектромаша». Получив судебный акт, оппоненты Федулева могли договариваться с реестродержателем. Реестр «Уралхиммаша» находился в ЗАО «Ведение реестров компаний», но руководство фирмы держало нейтралитет. Тогда «Уралхиммаш» расторг договор с ВРК и передал ведение реестра «Урал-Депозиту». О списании акций стало известно только через два месяца. Максим Колесников, председатель коллегии адвокатов «Частное право»: Если у тебя отобрали пакет акций, твоя задача — как можно скорее узнать, где он находится. Пока нет доступа к реестру акционеров, ты будешь бегать за своими бумагами бесконечно. Чтобы решить проблему, необходимо изучить реестр и арестовать акции у последнего владельца. А потом юридическими действиями добиваться их возврата.

Trevor Trading Ltd обратился в Свердловский областной суд с требованием признать операции с реестром акционеров незаконными. Суд наложил арест на все 50 тыс. акций, запретив депозитарному центру производить с ними операции. Первое заседание состоялось 24 апреля 2001 г., но решения не последовало. Вышел казус. От лица Trevor Trading Ltd полномочия предъявили сразу два адвоката, причем один из них подтвердил намерения вернуть акции, а другой от претензий отказался. Судьи ничего не поняли. Удалившись, они полтора часа изучали рекомендательные письма, но так и не сумели установить, кто из адвокатов настоящий. Максим Колесников: Чтобы запутать суд, юристы, представляющие интересы Ахтямова, предъявили доверенность другой компании с названием Trevor Trading Ltd. Сложность заключалась в том, что Россия присоединилась к международной конвенции, связанной с судебными извещениями. Иностранную компанию — участницу разбирательства в России — необходимо было извещать через процедуру министерства юстиции. Рекомендованный срок извещения составлял шесть месяцев. В ситуации корпоративного конфликта это приводило к коллапсу.

Когда областной суд отменил решение Железнодорожного, вернуть акции было невозможно — их уже перепродали. Оставалось спрятать реестр, чтобы представители Trevor Trading Ltd не могли узнать, кто стал новым хозяином.

Пока судебные разбирательства шли своим чередом, появились сообщения о покупке Павлом Федулевым «Урал-Депозита». Пресс-служба олигарха их дезавуировала. Однако заместитель генерального директора «Урал-Депозита» Владимир Семянников сообщил директору «Уралхиммаша», что один из акционеров склонял его произвести изменения в реестре, которые помогли бы вернуть 50 тыс. акций на счет компании Федулева. Генеральный директор «Уралхиммаша» Андрей Беседин объявил о намерении искать другого реестродержателя. Примерно тогда же представители Trevor Trading Ltd обратились в Областной арбитражный суд с требованием принять дополнительные меры по обеспечению иска. 15 мая «Уралхиммашу» запретили передавать реестр другому держателю. Некоторое время спустя Trevor Trading Ltd сообщил суду, что 21 мая реестр был переправлен в московскую компанию «Регистратор НИКОЙЛ». Арбитражный суд усмотрел в действиях «Уралхиммаша» и «УралДепозита» злоупотребление гражданским правом и нарушение норм федерального законодательства. Тогда УЗХМ объявил через СМИ об утере реестра и стал восстанавливать его самостоятельно, предложив акционерам обращаться за подтверждением своих прав.

 

Последний рейс челнока

В 1996 г. бизнес челноков-одиночек перешел к фирмам-карго, возившим льготные партии товаров в промышленных объемах. Чтобы соблюсти правила, они дробили груз на части и оформляли на каждое место доверенности от физических лиц. По оценкам экономистов, в то время на долю таких фирм приходилось 75-80% серого импорта, или $12,5 млрд. Навести порядок правительство России решилось только в 2002 г., выпустив постановление, ограничивающее возможности манипуляций с карго-перевозками.

В 1985 г. Андрей Кожевников, закончив СИНХ, ушел работать директором вагона-ресторана и восемь лет ездил по железной дороге. В 1994 г., решив, что провести остаток жизни, глядя на мир из окна вагона, ему не хочется, занялся челночным бизнесом (как он говорит, «шопничеством»). Мысль возить одежду дорогих марок из Италии пришла ему в голову во время туристической поездки по традиционному маршруту Рим — Флоренция — Венеция — Римини.

В те годы при перевозке через границу груза весом 50 кг и стоимостью меньше $1000 частные лица пошлину не платили. За багаж весом от 50 до 200 кг следовало заплатить 30% стоимости товара (не меньше 4 евро за кг), но таможенников больше интересовало количество одинаковых предметов, а у Кожевникова все вещи были в единственном экземпляре. Он покупал одежду небольшими партиями. В Италию летал два раза в месяц, пользуясь услугами компаний, предлагавших недельные шоп-туры, жил в дешевых гостиницах, между городами перемещался на арендованной машине. В среднем поездка обходилась в $800, на зарплату он больше 10% от стоимости товара не брал. Андрей Кожевников: Первые четыре месяца коллекция любого сезона продается по установленным ценам. Пятый месяц торгуют со скидкой 30%, шестой — со скидкой 50%, затем — в конце сезона — товар уходит в аутлеты, где уценяется на 70-75%. Летом аутлеты предлагают зимний товар, зимой — летний. Нераспроданные остатки увозят на стоковый склад, где они дешевеют до 80-90%.

Большая часть челноков отоваривалась на стоковых складах и сбывала приобретенную одежду на вещевых рынках. Кожевников покупал в бутиках модели последних коллекций, услугами аутлетов пользовался реже. Часть товара забирали владельцы магазинов «Каприз» и «Модест», остальное расходилось по знакомым. Через два года в поисках другого заработка он начал присматриваться к итальянским химчисткам — от заведений, предлагающих освежить вещь за стандартную цену, которые встречаются через каждые 300 метров, до комбинатов, обслуживающих корпоративных клиентов (по статистике, в Италии одна химчистка приходится на 5 тыс. чел., в Германии — на 10 тыс. чел, в США — на 12 тыс. чел., в России — на 160 тыс. чел).

В Екатеринбурге эта ниша пустовала. В химчистке «Новость» стояло устаревшее немецкое оборудование «Беве», в других заведениях — машины «Беве-Блеск», изготовленные на совместном предприятии в Саратове. Кожу и замшу они не обрабатывали. Единственная продвинутая химчистка «Василиса» находилась в Москве, но знакомые Кожевникова просили его чистить дубленки и кожаные куртки в Италии. Соображениями о перспективах чистильщиков Кожевников поделился с супругами Максимовыми, возившими из Италии керамическую плитку и дорогую мебель. Елена Максимова: Создать в Екатеринбурге химчистку европейского уровня собирался Кожевников. В поисках инвестора он пришел к нам, мы решили, что справимся сами. Доллар стоил 6 руб., а денег у нас было много. Мы сразу купили в Италии полный набор оборудования, арендовали в бытовом комбинате 240 кв. м и раскрутили новый бизнес. В то время химчистка окупалась за два года.

Впрочем, Кожевников открыл свою итальянскую химчистку раньше, убедив вложить деньги в новое предприятие владельца «Модеста» Сергея Трофимова: Да, Максимовы воспользовались этой идеей, но я на них зла не держу — бизнес есть бизнес. Из всех доступных вариантов Кожевников выбрал итальянское оборудование Firbimatic, предпочтя его немецкому. Глава концерна Джино Биаджи, которого Кожевников характеризует как человека большой интеллектуальной мощи, создавал свою империю, скупая предприятия, выпускавшие продукцию под раскрученными марками Real Star, MacDry, Union и др. Сегодня в его концерне 12 заводов. На Firbimatic Биаджи внедряет последние технические достижения, каждые 2-3 года там устанавливает новые линии. При очередной модернизации отработавшие станки демонтируют и отправляют на Real Star, оборудование из Real Star переезжает на завод MacDry, а из MacDry — в Union. Такая рокировка позволяет г-ну Биаджи оптимизировать производственные затраты.

На Firbimatic Кожевников отправился в конце 1996 г. Там его свели с Винченцо Минорелли — менеджером, отвечавшим за продажи техники на восточные рынки. Кожевников объяснил, что ему нужны две машины — одна для чистки ткани, другая — кожи. Минорелли заверил, что Firbimatic в короткий срок изготовит машины любой комплектации. Чтобы не ошибиться с опциями, Трофимов отправил Кожевникова осваивать технологии. Тот провел полтора месяца в лаборатории при Firbimatic. Потом за три месяца на заводе сделали две машины, в мае 1997 г. оборудование привезли в Екатеринбург, а в сентябре химчистка на углу Вайнера — Радищева открылась. Директором стал Кожевников — поначалу у него работало три человека. Следом появилась химчистка «Айсберг» Максимовых и «Мистер Ландри» холдинга «Едиар». После кризиса к ним добавилась «Идиллия» предпринимателя Дмитриева — председателя гильдии химчисток и прачечных.

Кожевников сделал сразу два приемных пункта — один в «Модесте», другой — в Центре моды, где при социализме шили костюмы для партийной элиты. Трофимов как раз вошел в состав учредителей Центра моды и начал вкладывать в ателье деньги, намереваясь превратить его в магазин дорогой одежды. По мнению Кожевникова, Центр моды сохранил преемственность. Раньше там одевался Борис Ельцин, теперь же туда приезжают французские портные, обшивающие президентов и премьер-министров, дабы продемонстрировать мастерство местной бизнес-элите.

Конкурент у Центра моды только один — Покровский пассаж, позиционирующий себя как единственный в городе торговый центр, где покупатели могут приобретать изделия мировых брендов по мировым ценам. Константин Костин, генеральный директор компании «СОТОС»: Мы занимались интерьерами Покровского пассажа. Изначально на Розы Люксембург планировался небольшой двухэтажный торговый центр под масс-бренды, но экспресс-анализ показал, что в Екатеринбурге никто профессионально не занимается продажей одежды более высокого уровня. Чтобы в этом убедиться, достаточно было проехать по городу и посмотреть, что предлагают в бутиках.

К 2002 г. холдинговая компания Сергея Трофимова, помимо Центра моды, магазинов «Интерспорт» и Adidas-Salomon в Екатеринбурге, бутиков Eskada и Eskada-Sport в Cанкт-Петербурге, объединила Асбестовский щебеночный завод и фитнес-клуб «Экстрим». Ее годовой оборот вырос до 220 млн руб. В 2004 г. Трофимов решил начать строительство большого здания в центре города и перевести туда часть магазинов Центра моды. 11-этажный (считая два подземных уровня автостоянки) торгово-офисный комплекс на ул. Малышева (через дорогу от «Рубина» — там, где стоят торговые павильоны) начнут возводить в июне. В пентхаусе поселится ресторан или VIP-офис. В 2006 г., когда центр возведут, руководить управляющей компанией будет Кожевников.

 

 

Афера Ньюмена

До появления МВА у специалистов с высшим образованием было две возможности его усовершенствовать — либо за 500 с лишним часов пройти переподготовку, либо — за 3 года получить новое образование на базе старого. При этом любые формы образования, не относившиеся к первому высшему или среднему специальному (кроме аспирантуры), считались дополнительными. Среди них наибольшей популярностью пользовались разовые поездки за границу для стажировок на профильных предприятиях. Предложение в этом секторе рынка многократно превышало спрос.

В октябре 1996 г. в Управление по борьбе с экономическими преступлениями Свердловской области обратился директор коммерческой фирмы Казимир Абруцкис1. Он рассказал заместителю начальника межрайонного отдела № 1 Валерию Сологубу, что в мае получил буклет от иностранной компании Investco Corporation. В рекламе говорилось, что Международная школа финансов и менеджмента (ISFM), созданная в 1972 г. при Фонде Рузвельта, учредила программу помощи странам Восточной Европы. Руководителей высшего и среднего звена приглашали в Штаты на стажировку, включавшую 4 курса семинаров и посещение американских предприятий. Вести занятия должны были профессора учебных заведений США и Великобритании. Основную часть затрат брал на себя генеральный спонсор программы, стажерам предлагали оплатить авиабилеты, проживание в гостинице и питание. За две недели учебы с одного человека Investco Corporation просила $1970, за четыре — $3230. В буклете была регистрационная форма, которую предлагалось заполнить и выслать по адресам в Брюсселе и Ньюпорт-Биче. После оплаты заинтересованные лица получали форму для получения визы и сведения о контактном лице в России. Московский представитель Investco Corporation должен был встретить улетающих на учебу 5 августа в гостинице «Украина». Но ожидания оказались напрасными. В посольстве США, куда бизнесмены обратились за дополнительной информацией, об Investco Corporation и Фонде Рузвельта ничего не слышали.

Абруцкис предупредил Сологуба, что есть еще несколько человек, переводивших деньги за границу. После того как Сологуб разослал запросы в службы безопасности банков, количество потерпевших увеличилось до тридцати. Затем к оперативной работе подключился начальник отдела по расследованию преступлений в сфере экономики следственного управления при ГУВД области Андрей Костарев. В распоряжении сотрудников ОБЭП были только контактные телефоны мошенников, адреса их контор в Бельгии и США и банковские реквизиты в Лондоне и Женеве.

Примерно тогда же сотрудники МВД из Москвы собирались в Лион, где Интерпол проводил семинар по предотвращению мошенничества. Сологуб направил им информацию о международной афере с просьбой оказать помощь. Ответило ФБР: злоумышленники находятся в Лондоне. По запросу из России полицейские Долины реки Темзы, занимавшиеся делами о мошенничествах — инспектор Уильям Уаттс и детектив Эндрю Кинг — приступили к проверке почтовых контор, распространявших буклеты, и лиц, которые помогали открывать фирму Investco Corporation. К первой встрече с ними Сологуб и Костарев приурочили возбуждение уголовного дела, где не было еще ни одного фигуранта. Имя и фамилию первой подозреваемой — Светланы Кузнецовой — назвали англичане: при открытии счета в National Wensminster Bank она пользовалась настоящим паспортом, где указывалась ее московская прописка — ул. Орджоникидзе, 13/2. По данному адресу находилось общежитие Московского архитектурно-художественного института. Выяснилось, что бывшая аспирантка МАРХИ Кузнецова родом из Комсомольска-на-Амуре. В копии ее заявления о выдаче загранпаспорта были сведения о том, что Кузнецова работала дизайнером в рекламном агентстве «Он и она» и, продолжая учиться в аспирантуре, ездила на практику в Великобританию. Пока Сологуб и Костарев искали в России и СНГ потерпевших, англичане контролировали счета Кузнецовой, а американцы — устанавливали посредников в Штатах. Для экономии времени договорились сотрудничать напрямую, без посредничества МВД. На второго мошенника — бывшего свердловчанина Игоря Фальковского — англичане и русские вышли почти одновременно. С Кузнецовой он познакомился во время учебы в МАРХИ.

Позже выяснилось, что компанию Investco Corporation зарегистрировали 28 февраля 1996 г. в Нассау (оффшорная зона содружества Багамских островов) муж и жена — Кузнецова и Фальковский. Предполагалось, что компания займется бизнесом, связанным с организацией научных конференций и семинаров. Рекламные буклеты для России готовила лондонская фирма A-Z Russian Servis Limited, специализирующаяся на консалтинге и переводах текстов с английского на русский. Издательству Lamport Gilbert Limited, отпечатавшему в апреле 1996 г. 15300 экз. брошюр, через два месяца заказали дополнительный тираж — 54000 экз. Оба заказа забрал из типографии идеолог аферы — Майкл Ньюмен. 26 апреля 1998 г. The Sanday Times напечатала о нем две статьи — «Русский дезертир, агент МИ-6 заключен в тюрьму за мошенничество» и «Главарь шайки провинциальных мошенников — перебежчик из КГБ».

Речь шла о Михаиле Буткове, сотруднике 3-го отдела внешней разведки КГБ, прежде работавшем в Осло под видом собственного корреспондента газеты «Рабочая трибуна». 22 мая 1991 г., накануне визита Михаила Горбачева в Норвегию, Бутков уехал в Стокгольм и обратился в посольство Великобритании с просьбой о политическом убежище для себя и 28-летней сотрудницы «Интуриста» Марии Тремитских. Сведения о перебежчике в России скрывали до тех пор, пока он не опубликовал открытое письмо бывшему руководству, где говорилось, что его обращение к англичанам продиктовано политическими мотивами. Бутков передал британской разведке МИ-6 информацию о деятельности КГБ в Австралии, Ирландии и Норвегии. Вслед за публикацией открытого письма восемь советских дипломатов были высланы из Осло «за деятельность, несовместимую с официальным статусом». Позже Бутков оказал МИ-6 неоценимую услугу, участвуя в организации западни для иранских эмиссаров, занимавшихся поисками ядерного оружия. Операция проходила в Женеве в 1993 и 1994 гг. По утверждениям The Sanday Times, ему удалось раскрыть международную сеть подпольных торговцев ураном. В Англии Бутков и Тремитских получили 100 тыс. фунтов стерлингов, паспорта на фамилию Ньюмен и дом с тремя спальнями в частном поместье неподалеку от Ридинга. Ежегодная пенсия ветерана британских спецслужб составляла 14 тыс. фунтов. Однако, по словам одного из осведомителей МИ-6, Бутков быстро исчерпал свой потенциал и, оставшись не у дел, решил заняться мошенничеством.

6 июня 1997 г. на въезде в Лондон видеокамера дорожной службы зафиксировала белый БМВ с регистрационным номером F820SFU, в котором находились Кузнецова и Фальковский. При досмотре машины полицейские обнаружили фальшивые российские паспорта и настоящие греческие, выписанные на фамилии Цойк и Куркумели. Майкла Ньюмена, предусмотрительно уехавшего в Швейцарию, схватили 10 сентября в одном из банков. Поначалу он объявил голодовку, но швейцарские власти отнеслись к этому жесту равнодушно. 17 сентября, узнав об аресте мужа, из Испании вернулась Мария Ньюмен. В ноябре, накануне судебного разбирательства, Уильям Уаттс и Эндрю Кинг приехали в Екатеринбург, чтобы поставить точку над i. Каждому из потерпевших они предлагали заполнить специальную форму, начинавшуюся словами: «Я, имярек, потерял деньги в связи с приглашением на конференцию в Америку. Я желаю предъявить жалобу». Большую часть претензий детективы собрали за десять дней, остальные сведения Сологуб выслал им по факсу. Месяцем позже королевский суд округа Айлуорт предъявил мошенникам обвинение.

В 2000 г. Валерий Сологуб возглавил региональный филиал национального бюро Интерпола ГУВД Свердловской области. В 2002 г. он принял на работу Андрея Костарева, работавшего после службы в ОБЭП адвокатом в специализированной юридической консультации № 46. Сегодня оба сыщика работают в Интерполе.

Обратная связь: starkov@apress.ru