«Я не хочу делать Музей скопищем мертвых картин»

Одной из счастливых особенностей живописи является то, что ее будущее так же, как и ее возможности, беспредельно. Руфино Тамайо

В структуре художественного мира Екатеринбурга Музей Простого искусства Урала и Сибири стоит особняком. Несмотря на возросшую популярность наива и примитива, коллекция работ этого направления — явление достаточно редкое. В нашей безбрежной стране нет ни одного подобного музея. Кое-где кое-кто кое-что собирает, но скорее от случая к случаю, нежели последовательно и целенаправленно. Собственно, оно и понятно: с художником-непрофессионалом дело иметь сложно — он не зарабатывает деньги посредством продажи своих творений, кроме того, такого художника надобно еще и отыскать, открыть и убедить арт-функционеров его признать... Что само по себе суетно, хлопотливо и требует больших средств.

Кстати, и на Западе музеев такого рода тоже не так много. Самый известный, пожалуй, во Франции. На волне возрождения любви к этносу что-то подобное было создано в Америке. В Швейцарии есть музей искусства умалишенных. Быстрее примитивом и наивом занимаются частные галереи — они мобильнее, могут позволить себе рискнуть, заручившись поддержкой клиента.

Поэтому екатеринбургский Музей в какой-то степени «художественная дерзость». В коллекции Елового (Олег Еловой — директор музея) более 200 картин, среди которых работы художников первой десятки мирового наива — Степанова, Поздеева, Трофимовой, Варфоломеевой.

Олег Еловой: «Я не хочу делать Музей скопищем мертвых картин. Этаким картиногноилищем. Коллекция должна путешествовать, что мы и делаем в силу своих возможностей. Сейчас идет выставка в Челябинске (в центре современного искусства), была в Красноярске. Кроме того, мы сами отправляемся в экспедиции в поисках новых художников, создаем банк данных: где, кто и что делает. Музей должен жить. Это живое место, где концентрируются люди, которые что-то хотят и могут делать. Мы проводим художественные акции, выставки... Это нормальная жизнь».

Термина «простое искусство» в художественных энциклопедиях нет, это имя собственное от «просто искусство», искусство как таковое.

Олег Еловой: «Это искусство коренного порядка, без всяких культурно-умозрительных наслоений. Чистое. Творчество художников, которые этим занимаются, как правило, лишено всяческих коммерческих, тщеславных вещей. Человек просто решает какую-то глубокую внутреннюю проблему, и так — от картины к картине. Это уровень закрытого философствования — не из книжек, а из воздуха, из жизни... Поэтому и ценно. Это всегда очень ценно.

Проблема профессионализма занимает меня постольку-поскольку. Я не люблю сюсюкать над детскими рисунками. Я отношусь к детям как к нормальным художникам. Если картина хорошая, то не важно, ребенок это сделал или какой-то мэтр с регалиями. И у профессионалов бывает куча «неочемных» работ.

А если говорить о какой-нибудь бабушке в деревне, которая взяла кисть и начала рисовать, то у нее в отличие от ребенка, есть жизненный опыт, что, в сущности, самое главное в искусстве. Потому что все честные вещи зиждятся на жизненном опыте, а не на выполнении задачи создания чего-нибудь нового. Без первого второго просто не бывает. Получаются формальные работы, эстетские, пустые... А бабушка, обладая той же незасоренностью мозгов информацией, как ребенок, и жизненным опытом, делает действительно настоящие вещи. Она общается с красками напрямую без всяких условностей и правил, от которых профессионалам трудно избавиться.

Что касается оценки такой живописи, то здесь тоже не надо сюсюкать: мол, в деревне картинку человек нарисовал, значит хорошо. Нет, бывает по-разному. Бывает плохо. Я обычно полагаюсь на свою интуицию и советуюсь с парой-тройкой искусствоведов, мнение которых ценю. А в общем-то время покажет. Главное, что все это живет».