Наталья Зубаревич: «Если чем-то вроде второй волны мобилизации по голове не стукнет, люди будут адаптироваться. Человеческое «рацио» остается «рацио» даже в обстоятельствах, в которых мы живем».
Наталья Зубаревич, профессор кафедры экономической и социальной географии России географического факультета МГУ, — о том, как чувствуют себя российские регионы, что происходит сейчас с их бюджетами и как рост расходов на ВПК влияет на экономику.
Россия сейчас — страна возможностей?
— Экономисты, которые дорожат своей профессиональной репутацией, таких слов не произносят. Бизнес произносит, да, и верно: когда уходят конкуренты, возможность дешево забрать активы — это реально возможность. Политиков не комментирую. А актеров, если такие водятся — могу только посочувствовать их ментальным способностям.
Какой регион России пострадал больше всего за 2022 г.?
Если говорить об убыли населения, то прошлый год лучше 2021-го: тогда разница между родившимися и умершими была 1 млн человек. А в 2022 г. — 600 тыс. Рождаемость, конечно, снижалась, но хотя бы столько не помирало. Северо-Запад: Псковская, Новгородская, Тверская, Смоленская, Ярославская, Костромская, Ивановская, Владимирская области — это самая постаревшая Россия, демографически там самая сложная ситуация. Она такая уже примерно 50 лет — это очень инерционные процессы.
В экономике однозначного ответа дать нельзя: в разных секторах разные пострадавшие и выигравшие. Не пострадали регионы со специализацией на военно-промышленных отраслях: там идет экономический рост, повышены зарплаты — опять же, на конкретных предприятиях.
Точно пострадали регионы с автомобильной промышленностью: Калужская и Калининградская области — минус 20% в обрабатывающих отраслях. В Ульяновской и Самарской областях — минус 6-8%, но в Самарской области есть и нефтепереработка, и авиастроение, и машиностроение. К тому же «АвтоВАЗ» освоил производство легковых автомобилей примерно 90-х годов.
Читайте также на DK.RU: Бюджет худеет, но силовикам и малоимущим дали триллионы. Что ждет экономику РФ в 2023-м — Наталья Зубаревич
В добывающих отраслях хуже всего ситуация на Сахалине, где полгода не работал проект «Сахалин 1»: летом промышленность вообще падала в два раза, но проект заработал и будет работать дальше. Среди угольщиков все только начинается, будем смотреть, что с Кемеровской областью: пока все прекрасно, доходы бюджета растут, прибыль прекрасная, но цена на уголь очень сильно меняется, и вывозить его на экспорт все сложнее. Весь год будем смотреть, что с Ямалом, главным газодобывающим регионом страны: производство газа в России по итогам 2022 г. упало на 13%, а у «Газпрома» — на 20%. Будем внимательно наблюдать, как сжимается отрасль, которая прежде давала очень значимые доходы бюджету, да и люди там жили небедно.
Картинка очень динамичная, все разнородно и довольно сильно меняется. В Санкт-Петербурге все прекрасно, там живут «Газпром» и «Газпромнефть»: доходы бюджета города выросли чуть ли в 1,5 раза, а налог на прибыль — почти вдвое. Бюджет Санкт-Петербурга достиг 1 трлн руб., они очень громко об этом говорят и радуются со страшной силой, потому что было где-то 700 млрд. Ресторанный бизнес живет шикарно, общепит вырос на 8,5%, даже строительство жилья не падает. Но я прекрасно понимаю, что это счастье имени «Газпрома» и «Газпромнефти», счастье 2022 года. А в 23-м картинка поменяется.
Что происходит с дефицитом региональных бюджетов?
У Москвы дефицита нет или он копеечный на фоне бюджета в 3,7 трлн руб. По итогам 2022 г. бюджетный дефицит у 49 регионов, и у большинства он небольшой: 1-2%, 3%, ну 5% — это не смертельно. А в Мурманской, Белгородской областях, на Чукотке причина простая: в 2021 г. у большинства из них были феерические доходы бюджета благодаря росту цен на продукцию, которую они производили: железная руда, руды цветных металлов, металлургия. Доходы начали старательно и быстро тратить, а в 2022 г. они сильно усохли, и получился дисбаланс. Некоторая неосмотрительность бюджетной политики там наблюдается, но дергаться по поводу этого дефицита я бы не стала: Чукотка на 70% дотационная, Магаданская область — на 40-45%, Мурманская — больше 25%. Если что, протянут руку помощи, дадут порцию бюджетных кредитов по ставке 0,1%. Это даже подарок с учетом инфляции.
Как выплаты военнослужащим влияют на спрос
У них регулярная повышенная зарплата, которая позволяет затариться тем, что раньше было не по карману — люди довольны. Представляя, какова стоимость квадратного метра в небольших городах, ни секунды не сомневаюсь, что выплат за ранение (3 млн руб.) и тем более за гибель (8 млн руб.) с лихвой хватит, чтобы оплатить гораздо более дешевую ипотеку в малых городах.
Люди таким печальным образом решают свои жилищные проблемы. А что тут удивительного? Вполне себе рациональное поведение. Появились деньги, и они расходуются на одежду и обувь, которые не могли себе позволить (стиральная машина, видимо, была привезена в обозе), а основное — это решение жилищной проблемы. Человеческое «рацио» остается «рацио» даже в таких обстоятельствах, в которых мы сейчас живем.
Что происходит с «волнами» потребительской депрессии
Главный спад в непродовольственной торговле. Он был с апреля по июль — минус 15%. Август — минус 14%, в сентябре ударило еще, и вся торговля — минус 10%. В октябре — непонятно, в ноябре начинает маячить «Черная пятница», и немного поползло вверх. По итогам года непродовольственная розница уже минус 11%. Значит, в декабре потребительский спрос вырос: жизнь одна, хочется чему-то порадоваться. А поскольку доходы упали не так сильно, люди радуются расширением потребления в конце года.
Это означает, что к декабрю психологическое восприятие реальности отчасти нормализовалось. Опять привыкли.
Январь по доходам провальный месяц, так что ситуация будет зависеть от того, сильно ли потратились в декабре, остались ли заначки. Но быстрого восстановления непродовольственной розницы я не ожидаю. Мы не понимаем, что будет с динамикой доходов населения. Да, для офицеров будет не просто восстановление, а большой рост. Но это все-таки меньшинство населения. Для всех это динамика доходов, инфляция (рубль падает — цена на импорт будет расти, будь хоть он параллельный). Третий сюжет — потребительские ожидания.
Если чем-то вроде второй волны мобилизации по голове не стукнет, люди будут адаптироваться. Это свойство человека — адаптироваться к любой ситуации, увы.
Поскольку доходы в 2023 г. адски падать не будут — за весь 2022 г. падение на 1% — даже есть какой-то слабый свет в конце туннеля. А у людей, работающих в оборонно-промышленном комплексе, доходы растут, как и у контрактников и мобилизованных. Это же двигает платежеспособный спрос вверх. Да, будет разнороднее: в Москве, Московской области и Санкт-Петербурге будет восстанавливаться медленнее, потому что там люди ходили в глобальные сетевые магазины, которые ушли с рынка. А доходы людей больше позволяли покупать автомобили, и автосалоны концентрировались там. А продажи автомобилей за 2022 г. упали на 60%.
Александр Аузан: «У нас две страны в одной, и они хотят разного. Где искать компромисс?»
Становится ли экономика на военные рельсы
Я не понимаю термин «мобилизационная экономика», но то, что в российской экономике растет доля военно-промышленного комплекса — это медицинский факт. ВПК финансируется из федерального бюджета. В 2022 г. в бюджетах 70% регионов расходы на здравоохранение сократились в среднем на 4%. Но сократились очень по-разному: у кого-то и на 20%. Но расходы на образование не сокращались, на соцзащиту населения — росло.
Деньги на гособоронзаказ идут из федерального бюджета, и понятно, что будет сокращаться — расходы на национальную экономику: дороги, инфраструктурное строительство. Я считаю все кризисы и могу сказать, что и в 2009 г., и в 2015 г. в федеральном бюджете также сокращались расходы на образование и здравоохранение. Хотя они занимают там единицы процентов расходов. Главное там — национальная оборона и безопасность, а второй — соцзащита: там сидит большущий трансфер Пенсионному фонду, потому что он убыточный, и расходы на федеральных льготников. Остается нацэкономика и жалкие кусочки: здравоохранение, образование, культура.
Есть еще один вид расходов, который сейчас закрыли — «общегосударственные расходы». Это на бюрократию. Они не сокращаются никогда. И расходы на содержание аппарата высших лиц всегда растут опережающими темпами относительно динамики всех расходов.
На сколько хватит бюджета?
Можно ли спрогнозировать нефтегазовые доходы бюджета? В 2022 г. они заложены на уровне 9 трлн руб. Некоторые экономисты говорят про 6 трлн руб., если что-то сильно пойдет не так. Да, если сожмется рента, то будут резать — но не эти расходы (не СВО). Повторю старый анекдот: «Папа, у нас стало меньше денег, ты станешь меньше пить? Нет, сынок, ты станешь меньше есть». Схема примерно такая.
Материал подготовлен на основе интервью спикера программе «Живой гвоздь». Ведущий Василий Полонский