«Не спасли бы, если бы не Свердлов». История одного дома: усадьба потомков генерала Качки
Как в Екатеринбурге прошлое переплетается с настоящим — история дома на ул. Карла Либкнехта, 26, а также жизни его владельцев, которые, кстати, стали героями известного современного сериала.
Я люблю рассказывать про дома — из чего они построены, как и кем, тема, как будто бы, сложная, но я нашел свою аудиторию. В Екатеринбурге есть сообщество краеведческих гиков, кстати, достаточно молодое: от 20 до 40 лет. Все специализируются на каких-то тонкостях, — делится эксперт.
DK.RU обратился к Евгению Бурденкову, чтобы дополнить наше историческое исследование по истории Екатеринбурга — «Ген уральского предпринимательства». Мы попросили Евгения рассказать о самых заметных и известных купеческих домах города, которые сохранились до наших дней.
Вступление, или почему трудно собрать информацию о судьбе старинных усадеб Екатеринбурга
— С дореволюционными зданиями работать очень сложно, потому что все, что про них написано на данный конкретный момент, особенно если это паспорта охраны — ошибка на ошибке. Это не проблема тех историков, которые составляли справки в 1990-е гг. Тогда они писались массово. Просто это была аналоговая эпоха — попробуй что-нибудь найди. Сейчас огромное количество источников оцифровано, и у меня собрался пул документов, по которым я могу в течение дня очень хорошо прошерстить историю какого-либо усадебного места.
Самое главное, что мы всегда путаемся в понятиях по отношению к нашим старым домикам. Обычно говорят «особняки», но в контексте Екатеринбурга лучше говорить — усадьбы. До революции он был поделен на огромное количество земельных участков. Если мы посмотрим на старую карту города, мы увидим на ней не улицы, а квадратики — это и есть усадьбы.
По сути, усадьба — это не дом, а земельный участок, который имел свой номер и комплекс построек на нем. Например, улица такая-то, номер усадьбы 1607. То есть нумерация была сквозная. Только в конце XIX в. каждая усадьба получила номер, привязанный к улице. Современная нумерация, которую мы знаем, с небольшими изменениями сохранилась в советское время. Это то, что ввел в практику городской голова Илья Симанов.
Усадебные места сейчас нам известны, по большому счету, по стоящим на них домам. Состав усадьбы был разным, но всегда здесь был дом по красной линии (фасадом на улицу) — кирпичный, каменный, деревянный, полукаменный и так далее. На красную линию часто выходило еще одно здание усадьбы — флигель. Оно могло иметь второстепенное хозяйственное значение. Могло быть два флигеля — слева и справа. Внутри двора располагались деревянные или каменные постройки — баня, конюшня, помещения для прислуги.
У нас (в обыденном сознании, не в профессиональном) придают значение только главному зданию, а не всей усадьбе, поэтому целиком в Екатеринбурге не сохранилась ни одна.
Карла Либкнехта, 26 — «Дом Качки».
— Главное здание этой усадьбы сейчас занимает Музей истории Екатеринбурга. Это одно из самых старых зданий ул. Карла Либкнехта. Есть старее, но ненамного. До того момента, как на этом усадебном месте был построен жилой дом, здесь находились кузницы мастеровых и их дома.
Но потом участок покупает некий Гаврило Лашевский. Какое-то время он возглавлял почтовое ведомство Екатеринбурга — зачем-то на собственные деньги построил на участке почтовую станцию в 1820 г. Екатеринбург находится на Сибирском тракте, здесь нужна была станция, чтобы путники могли поменять лошадей, поесть, переночевать. Хотя, по идее, строить ее должны были городские власти.
Практически всю половину XIX в. дома строились по типовым проектам и никакого разнообразия не было. Оно возникло во второй половине XIX в. В начале XIX в. был издан пятитомник, в который входили все возможные разрешенные варианты домов — «Собрание фасадов». По красной линии (то, что строилось «лицом» на улицу) регламентировалось абсолютно все. Типовое домостроение было четко зафиксировано вплоть до правления Александра II, то есть примерно на 50 лет.
Дом на Карла Либкнехта, 26 — типовой. Гаврило Лашевский владел им до 1825-26 гг. Это важная дата в истории Екатеринбурга и вообще всех городов Российской империи, через которые в эти годы ехали в ссылку декабристы. Они добирались разными способами — кто-то более-менее вольным, кто-то с конвоем. Но все обязательно должны были отмечаться на почтовых станциях. Благодаря этому мы знаем, что в 1826 г. они отмечались на почтовой станции, которая находилась на пересечении улиц Толмачева-Первомайская. А свою почтовую станцию Лашевский на тот момент уже продал одному из представителей крупного и известного дворянского рода Качек.
Это были топ-менеджеры уровня империи, люди, управляющие горным делом в России. Александр Гаврилович Качка выкупает эту усадьбу и начинает достаивать ее. Он построил флигель и все, что мы сейчас здесь видим.
Качки эту усадьбу использовали нечасто, они приезжали сюда на зиму или по делам. После того как Александр Качка умер, усадьба превратилась в доходный дом. В принципе, это распространенная история для домов того времени. Однако не совсем. Дело в том, что у Александра Качки было очень много наследников и они решили не делить наследство, что по тем временам редкость. Они умудрились договориться — сдавали дом, получали ренту и делили ее между собой. И это предопределило название усадьбы на последующие 100 лет — «Усадьба наследников Качки».
Семья Качек
— Основатель российского рода Качек — Симон Качка, австрийский штейгер (горный мастер) из горняцкого городка Топшау в Верхней Венгрии (ныне Добшина в Словакии), который был вызван в Россию при Петре Великом. В 1720-е годы Симон Качка работал на Урале, где заключил контракт с Акинфием Демидовым. Его сын заслужил потомственное дворянство.
Однако во второй половине XIX в. о Качках было известно в основном за счет двух девчонок — Елизавете и Прасковье. Елизавета в 60-70-х гг. XIX в. была руководительницей молодежного кружка и ее выгнали из гимназии. Под ее руководством в Екатеринбурге собиралась золотая молодежь, книжки читали — ничего особенно страшного там не происходило, тем не менее она попала в сборники революционеров советского периода: жандармы сильно приукрасили ее деятельность. Живя в России, она открыла приют для сирот под Санкт-Петербургом, в 1917 г. эмигрировала в Париж, где в 1940 г. умерла.
Прасковья Качка известна тем, что убила своего возлюбленного (выстрелила в него), дворянина Бронислава Байрашевского и была оправдана в суде с помощью знаменитого адвоката Федора Плевако, про которого сейчас снят сериал, и этому эпизоду в его карьере посвящена первая серия.
В этом процессе проговаривалась вся жизнь семьи Качки. По большому счету, это один из источников по истории этой семьи. Но им, конечно, пользоваться нельзя, потому что Плевако вывернул реальность, подав все так, чтобы защитить Прасковью: как будто не она убила Байрашевского, а ситуация убила. Это было одно из первых дел Плевако, благодаря которому он и прославился. На сайте Музея истории Екатеринбурга вы можете более подробно прочитать историю представителей династии — им посвящена большая исследовательская статья.
Прасковья Петровна Качка, несмотря на трагический случай с первым возлюбленным, все-таки вышла замуж. Ее мужем стал врач по фамилии Эбергард, который был родом из саратовских приволжских немцев-колонистов. В воспоминаниях о нем люди пишут, что по всему было видно, что он очень сильно любил свою жену. Однако в период англо-бурской войны уехал в Африку, в армию буров. «Через несколько месяцев, к своему удивлению, а, может быть, и к ужасу, он вдруг видит входящую в его походную палатку жену Пашу», — цитируют воспоминания о Прасковье исследователи МИЕ. Так что ему пришлось вернуться раньше, чем он планировал. Умерла Прасковья Петровна в 1925 г. от рака желудка.
Александр Качка, который купил вот этот дом на Карла Либкнехта, был похоронен в Екатеринбурге на лютеранском кладбище. Однако надгробная доска его находится не там. Ее случайно нашли выброшенной и передали в Музей истории Екатеринбурга, где она сейчас и хранится.
Арендаторы усадьбы наследников Качки
— Арендаторов дома Качек мы знаем хорошо по справочникам конца XIX в. Одним из самых знаменитых считается Софья Адольфовна Тихоцкая, которая держала на первом этаже этого дома частную библиотеку.
Ее муж был часовщик, который в конце XIX в. связался с революционерами и его отправили в ссылку, а Софья Адольфовна поехала за ним. Какое-то время они жили в ссылке, а потом им было запрещено селиться в центральных губерниях, и они выбрали Екатеринбург. После этого он отстранился от революционных дел, а жена — не совсем. Она вошла в культурную журналистскую тусовку и стала сначала заведовать библиотекой, а потом стала ее владелицей. Библиотека Тихоцкой насчитывала до 40 тыс. томов и располагалась сначала не в доме Качек, а по другому адресу.
В 1907 г. Софья Тихоцкая организовала подпольную конференцию большевиков (социал-демократов) в Екатеринбурге. Для того чтобы попасть на нее, нужно было прийти на площадь 1905 г. (тогда она называлась Кафедральная) в парикмахерскую, сесть и спросить, нет ли вестей с Ирбитской ярмарки, после этого человеку называли пароль в библиотеку Тихоцкой, которая располагалась по диагонали, и спросить: есть ли у вас «Дружественные речи» — это черносотенная газета (черносотенцы — крайне правые националисты).
В том, что самая левая партия в своих паролях на явки просила подать им самую правую газету, были и юмор, и способ отвести от себя подозрения. После этого Софья давала еще один пароль, чтобы люди регистрировались уже на конференцию.
По своей сути, Софья Тихоцкая стала покровительницей всех местных доморощенных революционеров-подпольщиков в Екатеринбурге. Она снабжала их «правильной» литературой. В советское время ее вспоминали добрым словом, хотя она была дворянка и к ней могли бы и плохо относиться.
В 1916 г. усадьбу Качек покупает некий Филипп Антонович Иванов. Идет Первая мировая война, инфляция, он вкладывает деньги в недвижимость, не думая, что через год случится революция и дом отнимут. Антон Иванов — горный инженер. Он начинал с простого рабочего, а закончил управляющим Кыштымского горного округа — вероятная, но очень замечательная карьера для того времени.
Он также является одним из основателей нашего горного института. Это была идея фикс всего нашего дореволюционного бомонда: они 20 лет добивались, чтобы в Екатеринбурге появилось высшее образование. И вот здание института появилось в 1914 г., а первые занятия прошли в 1917 г. После революции здание изымают.
В 1905 г. в честь революции в Екатеринбурге объявили так называемые дни свободы, то есть дни, когда можно было беспрепятственно или безнаказанно выступать на улицах с речью. Как раз тогда Яков Свердлов — двадцатилетний пацан — стал одним из самых лучших ораторов в городе. Он был невысокого роста, но у него был очень классный голос — это все отмечали. Свердлов был очень харизматичный, умел вести дискуссию.
В доме Качек он организовал так называемую школу агитаторов-пропагандистов. По большому счету ничего особенного — эффекта она никакого не дала и просуществовала недолго. Но это стало важным моментом, когда в Екатеринбурге искали точки соприкосновения со Свердловым.
После революции в доме Качек было коммунальное жилье — это судьба практически всех усадеб Екатеринбурга. Один печально известный жилец — Павел Ренке — головорез. Со своей бандой он убил под Невьянском семью с детьми. Банду долго ловили. Было расследование и кого-то даже поймали. Но вот конкретно поимку Ренке осуществили здесь, на Карла Либкнехта, 26. Ренке снимал одну из квартир и по легенде один из следователей переодевался в барышню и ходил у него под окнами, зная, что Ренке был очень любвеобильным. Для меня загадка, как мужчине удалось его все-таки соблазнить, но журналисты «Уральского рабочего» написали, что Ренке «клюнул», и его поймали.
В 1940 г. вспомнили, что в доме Качек Свердлов организовывал какую-то школу и решили создать его музей, сохранив тем самым жизнь этой усадьбе, потому что уже тогда ставился вопрос о сносе ее построек. С тех пор музей так и живет в доме Качек, и в этом году он отметил свое 85-летие.
Читайте также на DK.RU: Ген уральского предпринимательства. Турчаниновы-Соломирские.