«Собственники налоговые задачи решают сиюминутно. В результате бизнес «в заплатках» — кто-то что-то делал, сотрудники со временем меняются и никто ни за что не в ответе» — Ярослав Савин.
Каждую неделю в открытом бизнес-курсе «Остаться в живых» Ярослав Савин инструктирует собственников бизнеса о том, как выжить в российских реалиях. Материалы публикуются в рамках совместного проекта Центра taxCOACH и портала DK.RU.
Сегодня — о том, как связаны организационная структура бизнеса и налоговая безопасность.
Ярослав Савин, руководитель Центра структурирования бизнеса и налоговой безопасности taxCOACH:
— Может показаться, что организационная структура бизнеса складывается стихийно, но это не так. Она является ответом на степень изменчивости внешней среды и пожелания собственника, транслированные через управленца (если это не одно и то же лицо). Что бывает, когда условия среды и глобальные цели не согласованы? К примеру, есть у вас мечта похудеть, а на руках путевка в отель 8 звезд Ultra All Inclusive. Вариаций у вас всего две — вы либо должны перестать хотеть похудеть (поменять цель), либо ехать в турпоход (меняем условия среды).
Поэтому в текущих условиях было бы очень здорово, чтобы собственники скорректировали свои пожелания к бизнесу на степень налоговых и имущественных рисков, перестали фантазировать в надежде работать по старым правилам.
Это с одной стороны. А с другой, перед структурированием компании надо понять, как бизнес устроен организационно. И убедиться, что это самый подходящий вариант в нынешних реалиях.
Когда мы работаем с проектами, то на входе просим показать организационную структуру бизнеса — мы видим компанию впервые и хотим понять, как у вас делаются дела и деньги.
Кто бы что ни говорил, обеспечить безопасность бизнеса, работая в рамках одного юрлица, невозможно. А чтобы «прикрутить» защищенную юридическую структуру и выстроить группу компаний, необходимо осознать очень простую вещь: мы не бизнес подгоняем под «схемку», а наоборот. Игнорируя это правило, особенно в варианте перехода от единственного юридического лица к их группе, вы, скорее всего, столкнетесь не только с дополнительными налоговыми рисками (искусственного дробления), но и с управленческими проблемами: административные связи вроде указаний по телефону в группе компаний работают значительно хуже. И вот бывший руководитель продаж, а ныне директор торгового дома врывается утром на производство, негодуя за срыв ночных отгрузок. А что в ответ? Производственники нехотя отвечают: «А что же ты орешь? Ты для нас никто. У нас теперь свой директор есть».
Итак, мы попросили оргструктуру. Чаще всего в ответ получаем картинку, которая называется умным словом органиграмма и показывает связи подчинения. С этой точки зрения традиционно различают четыре чистые организационные формы, а также смешанные. Хотя есть и альтернативный подход[1].
К примеру, делаете вы самые ходовые офисные стулья ISO — у вас их покупали, покупают и будут покупать, несмотря на кризис. С экономической точки зрения внешняя среда для таких компаний гораздо менее подвижна, чем для всех остальных (широкий рынок, товар ходовой, конкуренция умеренная), поэтому организационная структура складывается в виде классической пирамиды (я — босс, ты — мой подчиненный, у тебя есть свой подчиненный), дополняется горизонтальным разделением труда и называется функциональной структурой. Мы делаем понятные, повторяемые вещи, ежеминутно ничего не выдумываем, и благодаря стабильности обслуживание такой структуры обходится нам дешево.
Другой пример — вы делаете мягкие кресла для офисных зон, а ваш покупатель, который по какой-то странной причине занимает 70% в вашем обороте, говорит:
— В этот раз ты нам поставляешь еще и диваны.
— Так мы делаем только кресла!
— Или диваны с креслами или ты кресла нам поставлять никогда не будешь!
Что делать? Очевидно, что клиент обратился к нам в такой форме, потому что поставка диванов у обычных поставщиков почему-то не срослась (допустим, это непреодолимый фактор). Но если мы — производственная компания, то нам должно быть понятно, что, по сути, диван — это несколько совмещенных кресел. Значит, надо взять дизайнера, главного производственника-очумелые ручки, логиста, который сообразит, что из комплектующих необходимо докупить. Нарисовать и перенастроить оборудование так, чтобы один раз сделать партию этих дурацких диванов.
Получается, что внешняя среда регулярно, но не часто, как протуберанцы на солнце, подкидывает нестандартные задачи, и функциональная структура вашей компании вряд ли подойдет. Понадобится слабая матрица — мы собираем людей разного функционала, называем их рабочей группой, и они решают задачу, ограниченную во времени и нацеленную на конкретный и несистематический результат.
В чем слабость такой матрицы? В том, что у этих сотрудников обычного функционального подчинения никто не отменял.
И когда человек из подразделения подрывается на заседание рабочей группы, руководитель хватает его за ноздри и резонно заявляет: «Стоять! Чихать я хотел на твою рабочую группу». Появляется необходимость ручного управления приоритетом со стороны руководства компании. Но для данной ситуации это не страшно — у нас целая страна управляется вручную.
Если вы работаете над индивидуальным заказом, или у вас нишевая стратегия, то имеете дело с очень подвижной средой, и слабая матрица вам не подойдет — потому как руководство будет занято только расстановкой приоритетов. Тогда у компании появляется сильная матрица — есть руководитель проекта, ориентированный на взаимоотношения с клиентом, он собирает рабочую группу из людей разного функционала и контролирует выполнение индивидуального заказа.
Четвертая категория организационных структур называется проектной. В книжках написано, что она бывает, но живьем в России я не видел, поэтому ничего про это не рассказываю.
Но одной органиграммы недостаточно. Если вы мне рисуете организационную структуру, где главный бухгалтер подчиняется генеральному директору, что конкретно в понимании происходящего мне это дает? Ничего.
Кроме того, в компаниях есть отдельные категории людей, совершенно не укладывающихся в такую структуру. И при построении группы компаний нам нужна дополнительная информация.
Возьмем для примера производственную компанию. Есть операционное ядро (закуп, производство, продажи), где происходят основные бизнес-процессы и создается добавленная стоимость. Над ним — парни, которые сидят высоко, глядят далеко и типа принимают решения и транслируют их в операционное ядро. Далее, вы знаете историю, которая называется «норма управляемости». Суть в том, что мы не можем управлять бесконечным количеством людей. И если операционное ядро очень большое, то чтобы рулить им, нам нужно срединное звено — ребята, которые мало принимают самостоятельных решений, но являются ретрансляторами воли руководства. Это всевозможные начальники участков, цехов, мастера. Вся эта конструкция вместе с горизонтальным разделением труда укладывается в органиграмму. Но есть те, кто в нее не попадает[2].
Первое — это так называемые вспомогательные функции, которые денег не зарабатывают, а напротив, тратят. Они являются смазкой, позволяющей крутиться основным шестеренкам: юристы, бухгалтеры, финансисты и даже колл-центр (если это не продажи, а поддержка клиента). Неважно, кому они подчиняются, нас больше интересует, кому, в какое время и на каких финансовых условиях они нужны.
Еще есть люди, которые относятся к функции стандартизации. Есть три формы стандартизации. Первая — стандартизация качества. Это когда мы на выходе проверяем: получилось у нас или нет. Например, служба ОТК. Вторая — стандартизация процессов — внедряется, когда приходит осознание, что контролировать на выходе означает не допустить брак к клиенту. Но сам факт брака обходится уже дорого. В результате — сертификат ISO 9000 на стене. Третья — стандартизация квалификации. Когда вы пишете объявление о приеме на работу и указываете: «Желаю бухгалтера не старше 25 лет с опытом работы не менее 10 лет, симпатичную и очень гибкую». Предполагается, что человек, соответствующий этим критериям, подходит для наших бизнес-процессов лучше, чем любой другой.
Мы должны вычленить функции и стандартизации, и вспомогательные, понять принципы, на которых они участвуют в основных процессах. Тогда и появятся правильные ответы на вопросы из серии: «А надо ли нам создавать управляющую компанию?» Или: «А хотим ли мы, чтобы бухгалтерская служба была выделена в отдельную компанию?».
Отсюда рождаются и решения частных вопросов управления налоговыми рисками. Когда налоговый орган при проверке заходит в бухгалтерию, а там лежат документы за несколько компаний, обычный вопрос (почему так?) ставит бухгалтера в тупик.
С оргструктурой разобрались, остается один вопрос — выгода собственника. Ведь положение самих владельцев может различаться. В большинстве случаев собственники забирают ту часть прибыли, что осталась после распределения по всем бюджетам, однако есть и те, что называют себя формой налога с продаж и берут процент с выручки. И тот, и другой вариант имеют право на существование. Опять же — вопрос цели собственника. И выяснить ее надо до программирования финансовой деятельности обновленной группы компаний.
Итого, вы привыкли двигаться от частного к общему, а нужно делать наоборот. Собственники зачастую оценивают компанию в моменте, а она существует и в ретроспективе, и устремлена в будущее. В результате (особенно если это касается налоговых рисков) бизнес чаще всего в заплатках — есть сиюминутная ситуация, когда кто-то что-то нарешал, а потом сотрудники меняются и снова преодолевают трудности сегодняшнего дня и так далее. А в итоге никто ни за что не в ответе.
И появляются такие истории, когда в бизнесе 40 компаний, и мы с финансовым директором начинаем обсуждать каждую из них и нескольким вообще применения не находим — там ходят какие-то деньги, договоры заключены — по привычке. Это тот же хлам, что и на балконе, от которого при построении группы компаний нужно избавляться.
Текст подготовила Анна Асташкина, специально для DK.RU