Половина уральских компаний не смогли получить господдержку. Треть — оптимизировали штат

Свердловский областной Союз промышленников и предпринимателей (СОСПП) во вторник, 16 марта, представил результаты опроса о социально-экономической ситуации по итогам 2020 г. и перспективах развития в эпоху пандемии коронавируса. В мероприятии участвовали представители крупнейших предприятий региона, руководители бизнес-объединений и главы профильных министерств.

DK.RU первым ознакомился с полной версией исследования. Публикуем результаты с комментариями Михаила Черепанова, первого вице-президента Союза, и Евгения Харламова, исполнительного вице-президента СОСПП.

Опрос предпринимательского сообщества СОСПП проводит уже в течение десяти лет. В нынешнем году в нем приняли участие более 200 предприятий, из них 37% относятся к малому бизнесу, 33% — к среднему, 28% — крупному. Еще 2% опрошенных затруднились с определением объема своих компаний. Что касается отраслевой структуры, то она распределилась следующим образом:

Количество участников из малого бизнеса, в том числе представителей сферы услуг и торговли, которые приняли участие в опросе, сократилось по сравнению с 2019 г. (44,8% против 37%) На активность представителей данной сферы повлияло то, что она наиболее пострадала от ограничительных мероприятий, а ряд предпринимателей вообще прекратили свою деятельность.

Доля предприятий, отметивших стабильность и устойчивость своей работы, существенно снизилась — в 2019 г. она составляла 56%, а по итогам 2020-го — всего 38,1%. О положительной динамике заявили 10,3% организаций, что практически в три раза ниже, чем в прошлом году (28,8%).

Резко возросло количество предприятий, на которых ситуация ухудшилась, — 29,9%, что фактически в пять раз больше по сравнению с показателем 2019 г. (6,4%). Сохранение негативного тренда в своем бизнесе отметили 18,6% руководителей, и это в два раза больше, чем годом ранее (8%).

Общая оценка экономической ситуации по итогам 2020 г. возвращает общественное мнение бизнеса к показателям 2015 г., когда фиксировался спад экономического роста в связи с международными санкциями. Позитивные тренды 2016-2019 гг., когда наблюдался рост оптимистичных оценок и снижение уровня негативных настроений, были прерваны кризисными явлениями 2020 г.

Несмотря на негативный фон, прогнозная оценка экономического состояния предприятий на 2021 г. снизилась не так экстремально — 76% руководителей сказали, что хотели бы сохранить текущую ситуацию и численность персонала либо планируют развитие и рост численности.

Ухудшение ситуации отметили преимущественно малые и средние предприятия торговли, сельского хозяйства, строительства, транспорта и сферы услуг. Напротив, улучшения были зафиксированы преимущественно средними и крупными предприятиями транспорта, образования, здравоохранения, пищевой промышленности, аудиторского бизнеса. Крупные предприятия металлургии, машиностроения и энергетики попали как в выборку предприятий, где произошли улучшения, так и в ту часть опрошенных, которые отметили улучшение ситуации. Невозможно сделать однозначных выводов о том, что какие-то определенные отрасли выиграли от сложившейся ситуации, а какие-то проиграли.

Несмотря на последствия пандемии, уровень оптимистических прогнозов, связанных с ростом и повышением доходов компаний на 2021 г., не только сохранился, но и продемонстрировал неплохой рост — почти 8% по сравнению в предыдущим периодом. Если в относительно устойчивом 2019 г. на стабильное развитие и увеличение численности персонала рассчитывали 36% руководителей компаний, то, пережив пандемию и отмечая ее негативные последствия, оптимистично настроены более 42% респондентов. И это самый высокий показатель за период наблюдения с 2014 г.

Установки на сохранение стабильного состояния, напротив, существенно сократились — минус 17,2%. И это наиболее низкий показатель с 2014 г. — в прошлые кризисные периоды бизнес больше был склонен к сохранению того, что есть, а в 2020 г. компании, пережив пандемию, демонстрируют более амбициозные цели развития и увеличения численности работников.

Немного подросли показатели неопределенных оценок. Негативные оценки будущего периода увеличились, но, относительно мнений большинства, несущественно — с 1,6% до 5,2%.

Основные изменения и затруднения в бизнесе были вызваны в 2020 г., как и следовало ожидать, пандемией новой коронавирусной инфекцией СOVID-19.

Подавляющее большинство мнений представителей бизнеса говорит об устойчивости компаний даже в условиях негативного влияния пандемии — более половины (54%) указали, что COVID-19 оказал серьезное влияние, но компании выстояли и продолжили свою деятельность. Еще 34% предприятий отметили несущественные экономические потери в связи с пандемией. В целом основная доля компаний, принявших участие в опросе (87,6%), не воспринимает период пандемии как фатальный для существования бизнеса.

Но все же есть сегмент, на который коронавирус повлиял критически: деятельность компаний была блокирована, а пандемия нанесла серьезный вред — таких предприятий 7,2%. Это представители малого бизнеса в строительстве, торговле и сельском хозяйстве. Ряд предприятий лесной и пищевой промышленности отметили, что данный период не оказал на них никакого влияния.

2020 г. стал испытанием накопленной за последние пять лет экономической и организационной прочности бизнеса, которая позволила в кризисный период использовать имеющиеся резервы для выживания и стабилизации. Такая ситуация объясняет и большинство оптимистических настроений компаний на 2021 г., когда наиболее напряженная ситуация уже позади и есть понимание, что она пережита с минимальными или некритичными для бизнеса потерями.

Опрошенные члены СОСПП оценили роль государства в обеспечении сохранности и экономической стабильности бизнеса в кризисный период как несущественную. Большинство организаций (68%) в силу разных причин не использовали меры государственной поддержки.

Наиболее популярными мерами явились «беспроцентный кредит на выплату зарплат (для финансирования заработных плат в размере, равном произведению численности работников и суммы МРОТ)» и «субсидия на сохранение штатной численности в размере МРОТ на 1 сотрудника», которыми воспользовались 12,4% предприятий.

Также 9% компаний взяли кредит на зарплату/возобновление деятельности по ставке 2% с возможностью списания, 6% пошли на реструктуризацию или рефинансирование кредита кредитной организации за рамками имеющихся государственных программ поддержки, 3% получили льготные кредиты, выданные в 2020 г. системообразующим организациям на пополнение оборотных средств, и лишь 2,1% предприятий приняли участие в программах выдачи льготных займов, реализуемых на региональном уровне.

Что касается причин, по которым большинство предприятий не использовало меры государственной поддержки, то они следующие: 40,2% руководителей организаций ответили, что не обращались за поддержкой. Остальные предприятия, рассчитывавшие на помощь, но не получившие ее, отметили следующие проблемы и ограничения: избыточно сложную процедуру отчетности по полученной поддержке (14,4%), предъявление банками дополнительных требований, не предусмотренных госпрограммами — например, предоставление излишних подтверждающих документов (12,4%), затягивание принятия решения о предоставлении поддержки со стороны государственных органов власти (7,2%). Еще 4,1% столкнулись с организационными трудностями процесса получения поддержки (например, с отказом в удаленном открытии счетов), и также 4,1% получили отказ в поддержке из-за высокой доли иностранного участия в компании.

Успешный опыт получения государственных мер финансовой поддержки для снижения негативных последствий пандемии отметили 21% респондентов — у них проблем с получением такой поддержки не возникло.

Делая вывод о доступности мер государственной финансовой поддержки бизнеса в период пандемии, можно сказать, что среди опрошенных примерно 60% нуждались в таких мерах, примерно треть из них получили поддержку без каких-либо проблем и ограничений, и примерно 40% столкнулись с теми или иными барьерами при получении льготных кредитов и субсидий. Это говорит о достаточно низкой доступности государственных финансовых инструментов преодоления кризисных явлений в экономике, так как необходимую поддержку без затруднений получили менее половины нуждающихся в этом предприятий.

Какие шаги необходимо предпринять, чтобы повысить доступность и эффективность инструментов преодоления экономических последствий для бизнеса, связанных с карантинными мерами? Наиболее распространенным ответом на указанный вопрос стало «снятие избыточных требований и ограничений, применяющиеся к компаниям, которые хотели бы воспользоваться пакетом финансовых мер поддержки (например, расширить перечень наиболее пострадавших отраслей)» — такой вариант выбрали 46,4% ответивших.

На втором месте по популярности «расширение целевого использования кредита на пополнение оборотных средств для системообразующих предприятий» (33%), на третьем (21,6%) — «снижение ставки по аренде земельных участков и налога на землю».

Менее массовыми, но все же значимыми для бизнеса являются такие шаги, как «обеспечение реализации значимых инфраструктурных проектов федерального или регионального масштаба» (18,6%), «предоставление государственной поддержки по долгосрочным кредитам на обновление, модернизацию основных средств производственного назначения» (16,5%), «предоставление субсидии на лизинговые платежи за использование дорогостоящего оборудования производственного назначения» (14,4%), «упрощение отчетности / введение моратория на оценку финансово-экономического состояния системообразующих предприятий» (14,4%), «выдача субсидий на строительство инфраструктурных объектов» (11,3%).

Некоторые респонденты высказали свое мнение:

• снижение ставок налогообложения;

• отмена налогов для малого бизнеса на период пандемии, введение ежемесячных безусловных субсидий гражданам на период пандемии;

• субсидии АПК при снижении объемов производства;

• «разработанные меры поддержки в части льготных кредитов системообразующим организациям не применимы к ракетно-космической отрасли»;

• «не мешать работать, не запрещать вид деятельности» (выставочная деятельность);

• обеспечить реализацию значимых инфраструктурных проектов федерального и регионального масштаба.

Оценивая наиболее существенные факторы, повлиявшие на экономическое положение бизнеса в 2020 г., тема последствий пандемии, естественно, опережает в рейтинге все прочие события. Прежде всего, бизнес затронуло сокращение платежеспособного спроса — 40,2%. На втором месте, с довольно существенным отрывом в 12%, расположился традиционный лидирующий фактор, связанный неэффективностью мер поддержки бизнеса со стороны государства, — 28,9%.

Но если посмотреть на рейтинг негативных факторов прошлых лет, то можно увидеть, что степень напряжения и недовольства властью у бизнеса существенно снизилась — в 2015 г. данный показатель составил 46,4% и постепенно снижался до 2019 г., когда был минимальным — 20,8%. За последний год рост этого фактора составил примерно 8%, что не является критичной динамикой показателя.

Чуть менее четверти опрошенных предприятий (22-23%) отметили такие негативные факторы, как «проверки надзорных и правоохранительных органов», «административные барьеры и "забюрократизированность" процедур» и «ограничительные меры в связи с пандемией COVID-19».

Введение новых налогов и сборов осложняет деятельность 14,4% предприятий, этот фактор на девятом месте в рейтинге, и по сравнению с прошлым 2019 г., когда этот фактор вышел на первое место со значением 36%, очевидно, что налоговое бремя стало беспокоить бизнес намного меньше, чем год назад.

В целом, если рассматривать динамику мнений предприятий относительно негативных факторов, оказывающих влияние на бизнес, за последние шесть лет (с 2015 по 2020 гг. включительно) и девять лет (2012-2020 гг.), то видна картина общего спада напряженности бизнеса относительно каких-либо проявлений внешней среды. Такой вывод можно сделать, сравнив максимальные доли выбора факторов в ответах респондентов. В 2012 г. максимальное количество отметок (56%) получили «тарифы естественных монополий» и «административные барьеры и "забюрократизированность" процедур». В период 2013-2019 гг. лидеры рейтинга негативных факторов набирали в среднем 42-44% ответов, что указывало на значимое влияние данных факторов на аудиторию опрошенных.

В 2020 г., в период пандемии и общего осложнения экономической и социальной ситуации, максимальную долю отметок (40%) получил фактор сокращения платежеспособного спроса в связи с пандемией COVID-19. Прочие же факторы набирают количество отметок менее 30%. Это говорит о наличии негативного влияния на часть опрошенных предприятий, но в то же время можно отметить, что степень охвата и остроты данных факторов стали намного ниже.

Обострение негативного влияния зафиксировано в сферах платежеспособного спроса и возможностей сбыта предприятиями своей продукции, поддержки бизнеса со стороны государства и административных барьеров. В то же время смягчение ситуации просматривается в кредитной и налоговой политике, кадровой ситуации и инфраструктурном развитии.

Таким образом, исследование самочувствия бизнеса в условиях пандемии показало:

1) Период пандемии бизнес Свердловской области в большинстве своем пережил, сохранив стабильную основу деятельности, имеет оптимистические настроения и планы на 2021 г;

2) Удовлетворенность бизнеса, нуждающегося и обращавшегося за государственными мерами поддержки, невысока; требуется повышение доступности указанных мер для отдельных категорий бизнеса, расширение списков категорий предприятий, имеющих право на такую поддержку;

3) Степень влияния негативных факторов на бизнес довольно низкая, напряженной экономической ситуации и конфликта бизнеса с субъектами внешней социально-экономической среды не зафиксировано.

Развитие кооперации малого и крупного бизнеса как одна из рыночных мер поддержания платежеспособного спроса на повестке дня промышленников и предпринимателей стоит не один год. Тем не менее, проблемы в этой сфере сохраняются. Для обеспечения необходимых условий для развития кооперации крупного и малого бизнеса в 2019 г. большинство (45,6%) ответивших на вопросы анкеты назвали повышение платежной дисциплины заказчика, этот же показатель остался лидером среди мнений респондентов и еще более возрос — 58%.

Резко возросло количество мнений относительно необходимости изменения федерального законодательства, касающегося закупок (44-ФЗ и 223-ФЗ) — с 4,8% в 2019 г. до 30,9% в 2020 г.

Немного, но все же увеличился запрос на такую процедуру, как сертификация по требованиям заказчика (23,2% и 25,8% соответственно).

Необходимость обучения процедурам закупок, напротив, снизилась примерно на 10% (с 26,4% до 15,5%). Такие же доли ответов (по 15,5%) получили меры предпроектного кредитования и развитие услуг факторинга.

Ситуация 2020 г. усугубила негативные мнения о текущей ситуации с кадрами на предприятиях — на 2% стало больше мнений об ее ухудшении и на 6,4% увеличилась частота мнений о том, что ситуация как была негативной, такой и осталась.

Наметившийся в 2019 г. небольшой позитивный тренд решения имеющихся ранее кадровых проблем (показатель вырос на 3% по сравнению с 2018 г. и составил 27,2%) вновь пошел вниз — в 2020 г. возврат к уровню 23,7%.

Немного снизилась и доля предприятия, которые отрицают какие-либо проблемы с кадрами (24,7% в 2020 г. по сравнению с 25,6% в 2019 г.). Также выросло количество неопределенных ответов: 5,2% не смогли выразить свое мнение и предпочли отметить вариант «затрудняюсь ответить».

Те респонденты, которые указали наличие проблем с кадрами, оценили степень влияния данных проблем на деятельность предприятий. Фактически половина из них (47%) считают затруднения с кадрами несущественными, и примерно по четверти — указывают либо системный характер негативного влияния кадрового фактора (22,6%), либо прогнозируют усиление негативного влияния в ближайшей перспективе. В целом, в 2020 г. ситуация выглядит даже немного позитивнее, чем в 2019 г. — тогда несущественность проблем с кадрами отмечала треть респондентов.

Какой же выход из стабильно неудовлетворительной ситуации с персоналом видят руководители предприятий? В тройке лидеров образовательных решений для подготовки персонала наметились рокировки — если в 2019 г. на первых позициях рейтинга располагались такие меры, как «участие промышленных предприятий в Президентской программе повышения квалификации инженерных кадров» (1 место) и «создание предприятиями собственных образовательных организаций» (3 место), то стремление бизнеса создавать «свои» образовательные активы сильно сдало позиции — лишь 10 место.

В то же время первые строки рейтинга по-прежнему занимает «продвижение лучшего опыта партнерства промышленных предприятий и образовательных учреждений по практико-ориентированному образованию», набрав в 2020 г. 30,9%. Очевидно, что без значимого участия государственных образовательных организаций бизнесу сложно и экономически нецелесообразно самостоятельно нести бремя подготовки кадров. Приходится договариваться с федеральными и региональными структурами, выстраивать партнерские программы с университетами и колледжами.

Со своей стороны, бизнес должен укрепить внутренние ресурсы для обеспечения преемственности профессиональных знаний и практических опыта, а именно — развивать программы наставничества. Именно наставничество в настоящее время играет роль основного и наиболее эффективного инструмента обучения и развития персонала, что и нашло отражение в опросе — 37,1% ответивших проголосовали за него. Это первое место в рейтинге наиболее актуальных и эффективных инструментов развития профессионального рынка труда 2020 г.

Сохраняет свои высокие позиции и профориентационная работа предприятий со школьниками — последние три года данное направление занимает стабильное третье место в ответах компаний (в 2020 г. этот инструмент отметили 29,9% предприятий).

Укрепили свои позиции и немного повысили свой рейтинг такие инструменты, как «программы внутренней трудовой мобильности», «участие в конкурсах профессионального мастерства (WorldSkills, «Славим человек труда!») и «трудовая миграция из стран СНГ».

И, напротив, немного снизилась популярность таких инструментов, как «создание и обязательное применение профессиональных стандартов» и «развитие системы независимой оценки квалификаций». В большей степени эти инструменты интересны крупным корпорациям.

Отдельного внимания заслуживает оценка предприятиями эффективности форм работы с персоналом. В период пандемии наиболее массовой мерой стал перевод сотрудников на дистанционную (удаленную) форму работы — 73% компаний применили ее в 2020 г. Почти 60% предприятий практиковали введение графиков сменного режима для взаимозаменяемых групп работников. Фактически трети компаний (33%) пришлось провести оптимизацию численности работников.

Также, несмотря на кризисные явления, 20,6% организаций занимались повышением квалификации работников, в том числе через проведение онлайн-обучения персонала, а 10,3% вкладывали ресурсы в формирование кадрового резерва предприятия.

В отличие от предыдущих кризисов, к общественным работам свой персонал не привлекала ни одна из опрошенных компаний.

В целом по итогам опроса видна стабильная, но сложная картина профессионального рынка труда — предприятия стараются минимизировать свои расходы на персонал и его подготовку, стремясь опереться на государственную поддержку, выстраивая взаимодействие с образовательными учреждениями. Мы видим, что бизнес продолжает выстраивать долгосрочные кадровые стратегии — об этом говорит и интерес с профориентации, образовательным проектам, программам наставничества и создания кадрового резерва, — но тем не менее вынужден предпринимать операционные решения, связанные с текущей ситуацией, прежде всего такие, как оптимизация численности персонала.

Безусловно, пандемия коронавирусной инфекцией стала серьезным испытанием кадровых служб компаний, но и новым витком в развитии гибких форм занятости, программ удержания и развития ценных сотрудников.

2020 г. войдет в историю благодаря изменениям в федеральном законодательстве, которые позволяют на настоящее время на законных основаниях администрировать дистанционные формы занятости населения, а также резким скачком автоматизации и цифровизации HR-функций предприятий и организаций. Оценить итоги и последствия этого переломного года еще предстоит.

Еще одна тема, которая существенно влияет на состояние делового климата — это реформа контрольно-надзорной деятельности (КНД). По мнению подавляющего большинства представителей бизнеса, несмотря на работы по реформированию КНД, ситуация за период трех последних лет не изменилась — так считает 74,2% респондентов (фактически, как и в прошлом 2019 г. — было 76,8%).

Существенно увеличилась и доля таких предприятий, которые фиксируют ухудшение ситуации в сфере КНД: если в 2019 г. их было 8,8%, то в по итогам 2020 г. такие выводы сделали 15,5% респондентов. Соответственно, улучшение ситуации признают 7,2%, это на 5,6% ниже прошлогоднего показателя.

Что же предлагают представители бизнеса? Прежде всего бизнес настаивает на сокращении объема обязательной отчетности — 66%, разработке простых и понятных инструкций для бизнеса по процедурам контроля/надзора (47,4%) и устранении дублирующих требований различных контрольно-надзорных органов (КНО) — 38,1%. Первые два требования сохраняют свои лидирующие позиции в рейтинге востребованных мер по сокращению издержек бизнеса. Устранение дублирующих требований различных КНО в 2019 г. занимало седьмое место в рейтинге, а в 2020 г. передвинулось на третье.

Следом за наиболее востребованными мерами идут такие, как «переход на дистанционную сдачу отчетности» (27,8%), «снижение частоты внесения изменений в законодательство» (24,7%), «организация сдачи обязательной отчетности по принципу «одного окна» (23,7%), «ориентация на профилактику, помощь в ведении бизнеса» (10,3%).

Менее 10% набрали следующие мероприятия: 8,2% — проведение экспертизы перед внесением в законодательство, 7,2% — налаживание системы межведомственного взаимодействия, 6,2% — повышение квалификации сотрудников КНО.

Работа по реформе КНД, безусловно, должна быть продолжена до достижения позитивных изменений, которые найдут свое отражение в общественном мнении предпринимательского сообщества.

Один из самых интересных вопросов — ожидания от взаимодействия с органами государственной власти. В 2021 г. бизнес-сообщество ожидает от региональных чиновников, как и в прошлые периоды, активных действий по привлечению средств федерального бюджета в экономику Свердловской области — в 2019 г. эта мера набрала 59% ответов респондентов, в 2020 г. — 60,8%. Также несколько лет подряд остается довольно высоким запрос бизнеса к региональному правительству по продвижению продукции уральских предприятий на внутреннем и внешнем рынках — 38%.

Очевидно, что больше всего компаниям необходима поддержка правительства в виде инвестиций и лоббирования интересов региональных предприятий на федеральном уровне. На данный момент указанные направления осуществляются в недостаточной, по мнению бизнеса, мере.

Вторая очередь востребованных действий связана с повышением эффективности работы чиновников: 19,6% набрали такие ответы, как «сокращение госаппарата» и «предоставление налоговых каникул и льгот в части полномочий региона». Примерно для 13% предприятий важно развитие направлений по цифровизации госуправления и КНД, предоставление услуг в режиме «одного окна», а также повышение дисциплины при расчетах по государственным закупкам. 11,3% проголосовали за необходимость развития Агентства по привлечению инвестиций Свердловской области.

Менее 10% голосов набрали такие мероприятия, как «бюджетные инвестиции в создание и развитие индустриальных технопарков» (7,2%), «стимулирование строительства предприятиями жилья для своих работников» (6,2%), «реализация проекта по повышению производительности труда» (4,1%).

Примерно 5% участников опроса высказали свои особые мнения по данному вопросу, среди них следующие:

• субсидирование внедрения цифровых решений в городскую инфраструктуру;

• помощь в работе с коммунальными организациями, обеспечение техприсоединения к сетям и обустройстве подъездных дорог;

• субсидии и госконтракты на перевозки пассажиров.

Если делать общие выводы из исследования СОСПП по итогам 2020 г., то можно резюмировать — поддержка развития бизнеса и экономического роста в условиях пандемии должны состоять из трех основных направлений:

1) Привлечение федеральных средств и повышение эффективности мер поддержки предприятий и организаций в условиях коронавирусной инфекции и необходимости адаптации предприятий в условиях постпандемии.

2) Обеспечение платежеспособного спроса, в том числе за счет госпрограмм, продвижения предприятий на внешнем и внутреннем рынках.

3) Сокращение реальной административной нагрузки на бизнес, в том числе проверок, упрощение разрешительных процедур.

Результаты исследования будут переданы в правительство Свердловской области.

***

Стратегический информационный партнер СОСПП — издание «Деловой квартал» | DK.RU. Соглашение о партнерстве стороны подписали в феврале 2021 г.