Как обязательная продажа валютной выручки скажется на рубле, бизнесе и экономике России

11 октября президент России Владимир Путин подписал указ «Об осуществлении обязательной продажи выручки в иностранной валюте, получаемой отдельными российскими экспортерами по внешнеторговым договорам (контрактам)».

Согласно документу, ряд компаний из ТЭК, металлургии, химической и лесной отраслей, а также зернового хозяйства обязаны в течение полугода репатриировать и продавать валютную выручку на российском рынке в объемах и в сроки, «которые будут установлены правительством», а также предоставлять в Банк России и Росфинмониторинг индикативные планы-графики по покупке и продаже иностранной валюты на внутреннем рынке. Кроме того, в структуру компаний вводятся уполномоченные представители Росфинмониторинга, в задачи которых входит мониторинг и обеспечение соблюдения правил валютного регулирования.

ЦБ РФ поддержал решение президента. Регулятор считает, что репатриация и продажа валютной выручки частью экспортеров может повысить оперативность реализации компаниями валюты, улучшить ситуацию с ликвидностью и поспособствовать снижению краткосрочной волатильности на рынке. При этом адресный характер ограничений позволит сохранить выработанные схемы внешнеторговых расчетов для большинства участников внешнеторговой деятельности. 

DK.RU собрал мнения экспертов о возможных последствиях этого шага.

Евгений Коган, президент инвестгруппы «Московские партнеры», профессора ВШЭ — в телеграм-канале bitkogan:

— Даст ли все это краткосрочный эффект? Да, разумеется. Более того, вкупе с подъемом ставки, который в действительности даст реальный эффект не ранее чем еще через 5–7 месяцев, это позволит стабилизировать курс рубля и ослабить девальвационные и, следовательно, инфляционные ожидания населения и бизнеса. Так что мера хоть и не самая лучшая с точки зрения экономики, но, вероятно, жизненно необходимая сегодня. Вопрос лишь в деталях.

Решит ли все это основную проблему — увеличение объемов валютной выручки? Разумеется, нет. Поможет ли это быстрее экспортерам завозить эту самую выручку в страну? Да не особенно. Проблема же не в коварстве и саботаже экспортеров. Общая проблема в том, что каждый раз завод выручки в страну — это квест.

Да и временной лаг между продажей экспортных товаров и получением денег теперь значительно вырос. Не забываем, ранее продавали много чего на ФОБе (прим. ред.: FOB (Free On Board — свободно на борту). И с руками все отрывали. Сегодня, увы, все уже совсем не так. Выросли и издержки. Их мы сегодня особо не берем в расчет. А зря. Несколько процентов от объема продаж теперь стабильно улетают в пустоту. Точнее, поднимают маржу супостатов. Или их банков.

Поможет ли опять же все это вернуть доверие к рублю? Ведь, если честно, это самое важное. Возвращение доверия — это очень долгосрочный процесс. Это длительная и очень тяжелая работа. И не факт, что сегодня на 100% удастся с этим справиться.

Пока в голове у каждого: ну, хорошо, сегодня рубль укрепится. Допустим, даже к концу года мы и увидим рубль по 88–92. Но вот эдак через полгода или через год… Возврат к доверию означает, что долгосрочно и население, и бизнес построят свои планы, исходя из того, что году к 2025–2026 рубль ожидается, например, на уровне 100–105. Тогда есть прямой смысл бежать покупать сильно подешевевшие облигации. И вообще не смотреть на валюту как на защитный актив. Боюсь, что об этом пока можно лишь мечтать.

Евгений Коган подчеркивает, что у обязательной продажи валютной выручки есть свои минусы и неочевидные последствия. Фактически это ограничение: компании однажды узнали, что они не могут распоряжаться собственными средствами так, как считают эффективнее всего.

В свою очередь инвесторы теперь вынуждены взвешивать риски и всерьез рассуждать, кто вдруг потеряет возможность свободно распоряжаться своими заработанными деньгами:

Заранее объявленных критериев, когда это случится, нет. Критериев, кто попадет под ограничения, тоже нет. Даже после введения ограничений информации о том, кто под них попал, нет. Есть ли уверенность, что ограничения однажды не затронут кого-то еще? Повышает ли все это уровень доверия… ну как-то так. Творчески, я бы сказал.

По мнению эксперта, люди будут интуитивно или продуманно защищать свои сбережения и хранить их там, где меньше шансов до них добраться. Будут покупать акции в другой стране, а не в своей (это потеря инвестиций). Будут покупать облигации другой страны, то есть давать в долг чужому государству, а не своему. Не будут доверять долгосрочным сбережениям в рублях, включая пенсионные программы. Значит, длинных денег для финансирования долгосрочных проектов тоже не будет.

Все эти последствия останутся с нами на десятилетия. Зато курс будет на несколько рублей крепче, и то на полгода. Вот потому, в частности, ЦБ, прекрасно все это понимающий, крайне неохотно идет всегда на различные валютные ограничения, — отмечает Евгений Коган.  

Дмитрий Потапенко, экономист, предприниматель — на «Живом Гвозде»*:

— В этой истории самое интересное то, что в эти компании назначена группа товарищей из Росфинмониторинга, которые якобы не будут ни во что вмешиваться, но будут контролировать абсолютно все платежи. Я бы сказал, что это скрытая национализация.

Представьте, что вы генеральный или финансовый директор, что есть совет директоров и некий план. До этого у вас был указ Владимира Владимировича, что вся валютная выручка остается там [за границей], и вы делаете закупки. Потому что ваше предприятие производит все из импортных или квази-импортных товаров. Еще у вас есть инвестиционная программа перевооружения завода.

А сейчас вы обязаны вернуть валютную выручку [в Россию]. Об этом говорит финансовый контролер. Технологи и производственники возражают: «у нас же инвестиционная программа, нам надо закупить оборудование». Кроме того, компании живут не с выручки, а с кредита, по факту у них вся эта выручка заложена-перезаложена, 300 раз продана. А человек из Росфинмониторинга говорит: «выручку на биржу».

В эту секунду у вас полностью рушится совет директоров. Раньше главным в компании был генеральный директор, председатель совета директоров, финансовый комитет и так далее. Туда направлялись просьбы и предложения в рамках бюджета. А сейчас куда вы будете ходить, с кем вам надо дружить? Вся структура корпоративного управления превращается в тыкву.

Через какой-то промежуток времени по странному стечению обстоятельств жены, дети и прочие родственники людей из Росфинмониторинга могут оказаться сотрудниками этих корпораций. Разумеется, подобное происходит лишь в сказках, а в России все чинно, благородно и по закону.

Поскольку система управления перекраивается, инвестиционные проекты будут сокращаться. Ведь выручка находится под контролем людей, задача которых — блюсти, чтобы 90% ее объема оказывалось на рынке. В то время как задача технолога — перевооружение предприятия, задача совета директоров — производство большего объема продукции. Эти задачи противоречат требованию об обязательной продаже валютной выручки. В этом основная проблема. А не в том, что доллар по 90. Где вы будете работать, кто будет перевооружать заводы, когда цель совершенно другая?

Дмитрий Потапенко отмечает, что, по сути, попавшим под действие указа предприятиям придется менять свою валютную выручку «на бумажку», на которую нельзя купить ни сырье, ни материалы, ни технологии. Он считает, что советы директоров будут приспосабливаться к этой ситуации, повышая бонусы. В результате «резаной бумаги будет больше», и это разгонит инфляцию.

Владислав Иноземцев**, экономист, публицист — на «Живом Гвозде»***:

— Эта мера [продажа валютной выручки] очень понятная, я ожидал ее принятия два месяца назад, когда рубль впервые опустился ниже 100 за доллар. Но, видимо, тогда Владимира Путина убедили, что повышения ставки в ответ на тот виток девальвации будет достаточно. Но рынок него не среагировал, а дополнительное повышение ставки серьезно сказывается на экономике: сокращается кредитование предприятий, населения, соответственно, останавливается строительная отрасль и многое другое. В нынешних условиях идея продажи валютной выручки является единственно правильной.

Проблема заключается в том, что эта мера будет применяться лишь к некоторым отраслям и предприятиям. На мой взгляд, это крайне странный подход. Он дает возможность для огромного обогащения чиновников, принимающих решения, к кому это [указ] будет относиться. Кроме того, резко снижается эффективность этой меры.

По мнению экономиста, любая экономическая мера должна носить универсальный характер.

Если валютная выручка должна продаваться, то в полном объеме, не важно, что вы производите — электрические лампы, уголь или нефть. Если речь идет об отдельных группах компаний и группах внутри групп, то снижается ценность таких мер, возникает возможность обхода. А там, где может обойти один, могут обойти и все остальные.

Владислав Иноземцев полагает: если какие-то правительственные комиссии будут решать, кто должен сдавать валютную выручку и кто не должен, скачок рубля будет очень недолговременным. Потому что непрозрачность и произвольность в действиях властей вредят любой экономической инициативе.

* и *** «Живой Гвоздь» предположительно связан с Алексеем Венедиктовым, признаннымМинюстом РФ иноагентом. 

 

**Владислав Иноземцев признан Минюстом РФ иноагентом.

Источники фото в тексте: личные страницы Евгения Когана, Дмитрия Потапенко и Владислава Иноземцева** в соцсетях.

Читайте также на DK.RU:

«Государству не нужны все заводы, но оно заберет всё, что посчитает нужным забрать»

Евгений Коган — о последствиях «доллара по 100» и вариантах сохранения сбережений